Крэг Гарднер - Другой Синдбад

• Название: Другой Синдбад
• Автор: Крэг Гарднер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9985-0024-4

Беднейший из бедных, Синбад-носильщик привык к тому, что его называют «другой Синбад», в отличие от Синбада Морехода, стяжавшего славу и приличное состояние в своих путешествиях. О таких приключениях бедняк-носильщик мог только мечтать. В подтверждение старой истины, что с мечтами следует быть поосторожнее, внезапно и спешно, волею случая и очень надоедливого джинна, оба Синдбада вынуждены отправиться в Восьмое Путешествие, которое сулит им не так чтобы очень долгожданную встречу со всеми чудесами и радостями предыдущих семи. Плюс еще несколько дополнительных сюрпризов…

---

Что ж, значит, ничего не поделаешь. Маг не хочет меня слушать, и я обречен на короткую, но весьма бурную жизнь с королевой обезьян.

— А, — было моим единственным ответом, поскольку мозг мой отказывался нормально работать.

— Ну вот! — с огромным удовлетворением сказал Малабала. — Я знал, что вы согласитесь с моей точкой зрения, когда разумно ее обдумаете. — Он сердечно похлопал меня по спине. — Тем временем ваша королева ожидает ответа.

— Уук, — со значением повторила королева.

— Замысловатые описания — это часть ритуала, — объяснил Малабала. — Сейчас от вас ждут этого, как вскоре будут ожидать кое-чего другого. Итак, что вы будете делать?

Похоже было, что мне действительно уук, так или иначе.

Глава пятнадцатая, в которой спасение приходит с неба, если только приходит вообще

Итак, я и в самом деле должен пожертвовать собой ради остальных. По крайней мере, заплатив такую великую цену, я мог бы быть уверен, что мне уготовано место на небесах, если только у них там нет каких-нибудь правил насчет слишком тесной близости с обезьянами. Пора было приниматься за дело. Но чтобы сделать это, я должен что-то им ответить. Слова давались мне с некоторым трудом.

— Я… конечно… постараюсь… может быть… попробовать… один раз, — сумел наконец выдавить я.

Маг сказал, что не знаком со словом «а» и не может переводить более чем с двух языков одновременно. Я ответил, что буду стараться как могу. Тогда Малабала перевел обезьянам какие-то из моих слов, но отвечал ли я на последний вопрос или на какой-то заданный давным-давно, было совершенно непонятно. Я лишь надеялся, что этот мой ответ подойдет и к теперешней ситуации. Между тем и королева, и капитан продолжали свои обезьяньи домогательства.

— Королева хочет содрать с вас кожу заживо, — сообщил некоторое время спустя Малабала. Потом, чуть погодя, ответил: — Одного раза недостаточно.

— Ну, может, мы смогли бы отложить… — Я сдержался, не успев высказать своего истинного страстного желания. — Нет, Малабала, скажите им лучше, что я… э… постараюсь изо всех сил… конечно учитывая мои физические возможности… м-м… повторить кое-что дважды, вот.

Малабала и обезьяны принялись оживленно переговариваться.

— Королева не любит ложной скромности, — сказал Малабала в разгар этой беседы. — Все обезьяны знают про удивительные способности человеческих самцов.

— Уук гриич уук скрии! — разнеслось над общей суматохой.

— Третье испытание начинается! — перевел наконец маг.

Но тут я увидел направляющихся ко мне обезьян.

Мне хотелось бы говорить, что я шел навстречу судьбе со спокойным достоинством. Однако я был бы недобросовестным рассказчиком, не упомянув о том, что дело не обошлось без некоторого количества брыканий и воплей.

Как бы то ни было, по прошествии времени меня грубо швырнули на гору перин в каюте. Мои молотящие по воздуху руки запутались в простынях, и к тому времени, когда я выпутался из них, все обезьяны, кроме одной, исчезли, и это оставшееся, завешенное покрывалами существо запирало на засов дверь.

Однако почему-то в этой сквернейшей из ситуаций надежда отказывалась покидать меня окончательно. Я уставился на приближающуюся ко мне огромную гориллу. Я решил снова заговорить с ней на ее родном языке, на этот раз очень тщательно избегая слова «уук». Я не мог разумно разговаривать с ней на языке, которого не понимал, но, возможно, мне удастся запутать ее или, еще лучше, привести в ярость. Быть может, нашептывала надежда моей душе, тебе все-таки удается отыскать какой-то способ отговорить ее от любовных намерений и просто вынудить ее убить тебя тотчас же.

— Скрии, — отважился я. — Гиббер гиббер хоо.

Она помедлила. Неужели мне удалось остановить ее так быстро? Она разглядывала меня из-под полуприкрытых век.

— Уук, — прошептала она сипло.

Очевидно, моя первая попытка рассердить ее оказалась не вполне успешной. Если бы только я мог вспомнить слова, при помощи которых провозгласил кровавый поединок. Но на самом деле я прекрасно помнил их; в конце концов, во всем обезьяньем языке их было всего пять или шесть. Но эти слова могли означать многое. Все дело в тоне, напомнил я себе.

— Скрии! — вскричал я во всю глотку. — Гиббер хоо гиббер!

— Скрии? — Она сорвала с себя вуаль, голос ее был полон страсти. — Уук! Уук! Уук! — выдохнула она сквозь острые желтые зубы. И рысью устремилась ко мне через каюту.

Очевидно, я был неспособен воспроизвести нужный тон. Учитывая, с какой скоростью приближалась королева, я должен был быстро придумать что-то еще. Но мое невежество по части обезьяньего языка было слишком велико, чтобы продолжать пылко объясняться на нем. Быть может, подумал я, если бы вместе с несколькими фразами на обезьяньем я использовал какие-нибудь универсальные жесты, это помогло бы объяснить ей, что мои слова вовсе не были любовными признаниями.

Она сгребла меня сзади за халат и принялась тянуть его с меня через голову.

— Скрии! — завопил я, отбрасывая ее руки и натягивая одежду обратно. — Гриич хо хо!

Но в тот же самый миг я почувствовал, как с ног моих стащили сандалии. Как такое могло быть? Я видел, что ее руки не касались меня, и впал в полную панику.

Мои худшие опасения подтвердились. Она раздевала меня и ногами тоже. Я должен был сообразить, что у меня нет шансов отделаться от амурных притязаний четверорукого существа.

— Уук! — Она часто дышала от вожделения. — Уук! Уук! Уук!

Но, как ни странно, я почувствовал, что верхнюю часть моего тела на миг оставили в покое. Хотя ноги ее продолжали шарить по воздуху, пытаясь погладить меня, руки королевы на время оказались заняты расстегиванием сложных пряжек и завязок, похоже совершенно необходимых в одежде любых женщин.

Это, понял я, моя единственная надежда на спасение; и страх мой должен мне помочь. Пока внимание королевы было отвлечено, я вскочил и побежал.

— Уук! — вскричала она, когда я проскочил мимо нее. Последнее, что я увидел, — как она пытается выпростать руки из-под своих многочисленных покрывал. — Скрии скрии скрии!

Во всяком случае, я помчался еще быстрее. Судя по этим «скрии-скрии», у меня создалось впечатление, что, если королева поймает меня теперь, ее домогательства станут лишь еще более откровенными.

Я добрался до двери и откинул засов движением столь ловким, что даже сам удивился. Вскоре я уже открыл дверь, на удивление эффективно подгоняемый страхом, и стремительно карабкался по трапу, ведущему наверх.

— Уук! — раздался первый из множества воплей за моей спиной. — Уук скрии уук! — К несчастью, вопли эти не затихали по мере моего удаления. Королева управилась с одеянием и пустилась за мной в погоню.

Я толчком отбросил крышку люка, ведущего на палубу, и пулей вылетел наружу. Учитывая скорость, с которой я появился на сцене, мне показалось, что все, кто был наверху, и обезьяны, и люди, застыли на полушаге. Но я в этот первый миг увидел их всех сразу: обезьяний капитан; его угрюмая команда, так мало отличающаяся от матросов — людей, покинутых мной столь недавно; торговец Синдбад с двумя слугами по бокам; мудрый, но несколько бестолковый Малабала; и Кинжал и Шрам, стерегущие паланкин Фатимы. Ах, милая Фатима! Если бы только я мог как-то извиниться за свои импульсивные поступки! Но как вы можете извиниться перед кем-то, если вас ему даже не представили?

Я слышал тяжелое дыхание на трапе позади себя, время от времени прерываемое ууканьем.

И эти «уук», казалось, разом разбудили всю обезьянью команду. Я услышал вокруг дикий рев, и свирепые матросы кинулись ко мне.

Итак, не будет никаких извинений, и стоять тоже некогда, если я хочу избавиться от горилльей любви. Вместо этого я пулей промчался по палубе и полувывалился, полувыпрыгнул за борт. Пожалуй, на этот раз я падал немножко слишком быстро. И все же, решил я, лучше что угодно, чем амурные приставания королевы обезьян. Даже неизвестность, ожидающая внизу, среди волн.

В действительности, учитывая мою полную бездарность в смысле плавания, судьба моя, пожалуй, была более чем известна. И у меня, похоже, было время обдумать эту самую судьбу, поскольку оно, время, для меня настолько замедлилось, что казалось, будто я повис в воздухе у правого борта возле носовой оконечности корабля на какой-то нескончаемый миг.

Вися там, я думал о прежних своих встречах с морской нимфой и о том, как она сказала, что в третий свой визит к ней под воду я могу остаться там навсегда. Бывает участь и похуже, решил я, чем вечно обитать под волнами в компании нимфы. Но я понимал, что у моряков, как у людей, так и у обезьян, может быть другое название для того, кто навеки остался под волнами, и название это — утопленник.

Тогда, возможно, это приостановленное время дано мне специально, поскольку это последний миг моей жизни, чтобы я успел прочесть последнюю молитву, прежде чем вода сокроет меня.