Александр Зорич - Клад Стервятника

• Название: Клад Стервятника
• Автор: Александр Зорич
• Издательство: ACT; Астрель; Харвест
• Жанр: Постапокалипсис
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068929-3, 978-5-271-29622-2, 978-985-16-8735-6

Георгий Птицын — он же Гоша, он же Трубач — музыкант, «лабух», который волею судеб прижился в Зона-индустрии.

Комбат с Тополем взяли знатный хабар и теперь гуляют на всю катушку?

Зовите Трубача, только не забудьте заплатить ему как следует!

Аспирант в лагере ученых на Янтаре празднует защиту диссертации?

Без Гоши не обойдется!

Но после одной чересчур веселой гулянки с участием многих знаменитых личностей Зоны Гоша обнаруживает, что умудрился проиграться в карты не кому-нибудь, а… темным сталкерам! Как возвращать солидный долг?

Выход только один: в Зону за хабаром! Трубач вынужден довериться случайно попавшей в его руки информации о легендарном Кладе Стервятника и искать себе подходящую компанию для рейда в Зону…

---

Еще в полете Гордей связался со своим человеком на уровне. И едва мы приземлились, к нам тут же подкатила низенькая и широченная таратайка, больше всего похожая на старинный «багги». Только установленный на широченные колеса, способные на раз преодолевать кучи битого кирпича и жестяные кусты- мутанты, которыми нас встретила Свалка уже в первые минуты пребывания на твердой земле.

Из таратайки ловко, как резиновый мячик, выскочил бородатый крутой мэн, полная копия Мэла Гибсона из сериала про Безумного Макса и подонков-рокеров. Ученые обменялись приветствиями, на нас с Анкой бородач даже не взглянул.

При этом они не пожали рук, только похлопали друг друга по плечам.

Отойдя в сторонку, прямо в кучу щебня, приятели сказали несколько фраз и одобрительно покивали. Прямо как две резиновые собачки на нитках, которые обычно висят в старинных «тойотах» перед носами их хозяев, безнадежных зануд и отсталых деревенщин.

Затем мэн так же сноровисто и упруго, как прежде выпрыгивал из таратайки, запрыгнул в кабину вертолета. Двигатель взревел, набрал обороты, и воздушное судно поползло над Свалкой куда-то на юго-восток.

А за ним, к нашему величайшему удивлению, покатила и таратайка. Сама, без водителя, не разбирая дороги, но точно выдерживая курс на вертолет.

Три минуты — и вот они уже исчезли с наших изумленных глаз.

— Моя схемка, — не без гордости отметил Гордей, провожая взглядом тучи радиоактивной пыли. — Я ее придумал еще в школе, когда записался в кружок управляемых моделей. А здесь просто увеличил в масштабе и слегка довел до ума.

— Этот тип — он вообще кто? — больше для проформы спросил я. В принципе мне было абсолютно наплевать на этого невежу с высокой колокольни моего интеллекта.

— Друг детства Жендос-Паровоз. Одноклассник, — улыбнулся Гордей. — Я тогда запускал во дворе свои модельки, а он из своего окна расстреливал их камнями.

— Хороший мальчик, — на всякий случай нейтральным тоном заметил я.

— Мы с ним долго воевали, — кивнул Гордей. — А потом я запустил прямо к нему в окно свою лучшую модель транспортной ракеты, наполненную доверху пейнтбольной краской.

— И как, помирились? — прошептала Анка, с ужасом глядя на Гордея.

— Ага, — вяло махнул рукой очкарик. — Жендос после этого случая наконец понял, что худой мир со мной лучше доброй ссоры. И стал внедрять мои изобретения в жизнь. Но это уже отдельная и очень длинная история. К слову сказать, я его и сманил в Зону. И выбрал он Свалку не случайно. Для умных и предприимчивых людей здесь настоящее Эльдорадо.

— А почему он ни с кем не здоровается? И тебе руки не пожал? — спросил я.

— Он просто очень чистоплотный. Ужасно боится заразы. Поживешь тут, на Свалке, — и не такую фобию подхватишь, — объяснил Гордей. — Ну что, други и сестры, потопали?

Я не очень понял, какой это заразы избежал Жендос, не удостоив приветствием меня, Анку и Комбата. Информационных вирусов, что ли?

Но углубляться в тему не стал.

И мы потопали через Свалку довольно быстро, практически не тратя контрольных гаек. Благо маршрут на этом участке карты Стервятника был выверен с точностью до сантиметра. Детекторы аномалий лишь изредка подмигивали, загодя предупреждая об опасности. Поэтому мы приободрились и уверенно шагали навстречу вожделенному кладу.

Но так было только первые два часа.

Теперь же, пешие и утомленные, мы медленно продвигались среди бесформенных куч стройматериалов и железного лома, ржавеющего тут испокон веку и постепенно распадающегося жирной рыжей трухой. Питания черным хищникам здесь хватало: час назад нам представилась увлекательная возможность наблюдать, как чайка пикирует сверху на зазевавшуюся крысу. Несколько ударов мощного клюва — и вот уже огромный грызун с проломленной головой разорван пополам.

— Надо остерегаться любых скоплен-ний этих миленьких птичек, — предупредила Анка. — Думаю, они способны поднять в воздух и унести даже взрослого мужчин-ну средних лет и стандартных габарит-тов.

Мы переглянулись с Гордеем, но улыбки на всякий случай сдержали. Интересно, какие это «габарит-ты» имеются у нашего брата и подпадаем ли мы с напарником под раздачу к злобным поморникам.

— Может, их пострелять? — предложил с улыбкой молодой ученый. — Одна пуля — одной проблемой меньше. И так раз сто, думаю, хватит. Я в детстве, между прочим, из рогатки стрелял неплохо.

— Думаю, твое детство прошло в основном в книжках, — без тени эмоций ответила девушка. — Рогатки у пацанов были полвек-ка назад. А ты с виду вроде помолож-же. Ты ведь не знаешь, что такое «коровий бинт», верно?

— Ну, я просто очень мощный старик, — отшутился Гордей.

Было заметно, что ему очень не хотелось пасовать перед женским полом, однако он был вынужден согласиться с Анкой. А значит, расписаться в своей некомпетентности, что для него как мужчины и ученого было, уж конечно, весьма унизительно.

— «Коровий бинт» — это как раз широк-кая резина для рогатки, — пояснила Анка. — Сам посуди: ведь не из маминых трусов станет вырывать резинку для рогатки правильный пацан!

Слушая ее вполуха и во все глаза обшаривая мусорные баки впереди и по флангам, я готов был поклясться, что Анка если не родом, то, во всяком случае, бывала у нас в Казани. Иногда, несмотря на акцент, она походила речью на обычного гопника «с Кварталов» или из спальных микрорайонов на Горках.

А иногда — на эксперта по выживанию, каких так любят показывать в американских фильмах про то, чего никогда не бывает на свете. А в армии — уж точно.

— Учти, если ты собрался палить во все стор-роны, одну маленькую летать, — сказала она, не сводя настороженных глаз с неба. — Свалка — любимое место дислокации местных банд. Они собирают дань с каждого сталкера, как баскаки хана Батыя — с ними не договоришься. Сталкеры для них — как свеж-жее говно для мух.

— Фи, мадам, что за манеры, — поморщился Гордей.

— Так что твой первый же выстрел на Свачке, — невозмутимо продолжила Анка, казалось, не расслышав его реплики, — это выход в бандитский эфир открыт-тым текстом: я здесь, вот он я, берит-те меня голеньким. И поверь, на этот сигнат тотчас слетятся такие мух-хи, что я не позавидую говну.

— Ранен? — улыбнулся Гордей.

— Убит, — отрезал я. — Твой линкор потоплен, Гордей. Но я слышал, редко какой сталкер сумел миновать здешние края без стрельбы.

— Я просто предупредил-ла, — пожала узкими плечиками девушка. — К тому же патроны надо беречь.

Она была права: в недоброй сотне метров впереди начинался аномальный пояс, о котором меня заранее предупредил Комбат. Там нередки «электры» и «ведьмин студень», в промежутках между мусорными кучами любит скапливаться огромными комками жгучий пух.

Справа я уже разглядел в бинокль три облачка горячего пара и слоистый воздух, разлитый под ними, как жидкие зеркала из причудливого матового студня. Это были следы подземного кипения «жарок», и я мысленно вознес хвалу и Господу Богу, и Хозяевам Зоны, и даже Черному Сталкеру, хотя, на мой взгляд, мы с ним пока чалимся в сложных отношениях, что до ночи еще далеко. В темноте «жарку» не разглядеть, выручает только детектор аномалий, да и тот лучше бы настоящего китайского производства.

Я нащупал в боковом кармане комбеза увесистую горсть гаечек и шурупчиков. Ночами на Свалке лучше ими не разбрасываться — того и гляди разбудишь и активируешь какую-нибудь Большую Аномальную Хрень. А для них Свалка — благодатная почва, прямо- таки дом родной.

— Родительский дом, мочало мочал… — промурлыкал я голосом блудного попугая Кеши. И тут же получил тупой, но очень болезненный удар в лоб.

Я опрокинулся на спину как куль с песком, только еще ноги не задрал в эротической позе «не для мужчин № 4». И лишь краем глаза увидел острый росчерк двух черных крыл, мелькнувший над головой и пропавший за двухэтажной кучей щебня и разломанных домовых панелей.

Гордей тут же повел дулом автомата, выцеливая увертливую пернатую тварь, но Анка решительно положила руку на ствол.

— Очень эротично, — поморщился очкарик.

— Поздно, Машка, пить боржом-ми, — одними губами процедила наемница, медленно поводя головой из стороны в сторону для широты обзора. — Печ-чень отвалилась… Он не нападал, просто предупредил. Тут — его территор-рия, и черный поморник будет защищать ее от любого пришлеца.

— Они откладывают яйца? Тут?

Гордей недоуменно обвел рукой благоухающие кучи старого компоста — и кто его только тут складирует?

— Яйца тут только отбрас-сывают. Такие экологи, как ты, наверно, — сурово изрекла дева-воительница. — Чайки же предпочитают гнездиться у воды. Независимо от среды их основного обитания. Я же сказала, тут — территор-рия их жизненно важных интересов.

Я невольно вздохнул.