Клаус Полькен - Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)

• Название: Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)
• Автор: Клаус Полькен
• Издательство: Издательство «Мысль»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1982

Книга писателей-публицистов из ГДР содержит большой разоблачительный материал о деятельности мафии — тайной террористической организации, возникшей на Сицилии и с начала 30-х годов XX в. широко распространившейся в США. В книге раскрываются тесные связи мафии с политическими партиями и буржуазным государством.

---

Происхождение названия «братства»

Что, собственно говоря, означает слово «мафия»? Когда оно появилось впервые? Вот два простых вопроса, на которые можно услышать много разноречивых ответов.

Некоторые историки относят происхождение названия «братства» — мафия ко времени «Сицилийской вечерни». Считается, что тогда жители Палермо с кличем «Смерть Франции — вот искреннее желание Италии» (Morte Alia Francia, Italia Anela) устремились на своих угнетателей. Из начальных букв этого призыва, как полагают некоторые исследователи, произошло это слово. Другие историографы дату основания общества называют 1670 г., когда в Палермо был образован так называемый «Беати паоли» — «Союз свободомыслящих дворян». Свои тайные собрания члены этого патриотического союза проводили в пещерах. Полагают, что в прошедшие столетия словом Mafie (множественное число от mafia) заговорщики называли скалы Трапани. Скрытые там пещеры служили местом сбора сицилийских тайных патриотических обществ и их убежищем.

Лингвисты также исследовали происхождение слова «мафия» путем анализа различных языков, влившихся в сицилийский язык. Так, в тосканском наречии maffa означает «нищета или несчастье»; по-французски Mauvais — «плохое»; Maafir — так называлось племя, которое во времена господства арабов обосновалось в Палермо; высказывались предположения, что в основе названия «братства» лежат арабские слова Mahias (обманывать, надувать, дурачить) или Magtaa (пещера); и наконец, оно могло произойти от слова Mu’afah, также арабского происхождения (Mu’ — «сила», «усилие», «безопасность» и afah — «упорствовать», «охранять», «защищать»).

Не стоит долго перечислять все попытки объяснить происхождение слова «мафия» — до сих пор никому не удалось дать удовлетворительного объяснения. Можно лишь документально установить, что первое упоминание слова «мафия» встречается в итальянско-сицилийском словаре 1868 г. К тому времени мафия уже давно была преступной организацией. Поэтому не удивительно, что издатель словаря понятие слова «мафия» передал как синоним слова «каморра» — названия банды, действовавшей в Южной Италии в XIX в. Некогда эта банда также была тайной патриотической организацией.

Многие крестьяне южных областей Италии, отданные на произвол баронов-феодалов, в знак протеста становились разбойниками. Не желая покориться угнетателям, они разбойничьими вылазками отвечали на бесчинства феодалов. Этим можно объяснить ореол романтики, которым в этих краях издавна была овеяна преступность. Так, еще в начале нашего столетия известный калабрийский разбойник Джузеппе Мусолино слыл у местных жителей благородным мстителем и защитником бесправных.

Специалист по Сицилии Джузеппе Питтре уже в то время отошел от традиционной трактовки понятия «мафия». В 1891 г., анализируя материалы о деятельности «братства», он писал: «За последние двадцать лет появилось множество публикаций о мафии, в которых высказывались самые разноречивые мнения о ней и ее деяниях, поэтому при сопоставлении всех этих противоречивых сведений можно было легко сделать неверные выводы».

Первый документ?

Отсутствие достоверных документов вплоть до сегодняшнего дня открывало широкие возможности для различного рода домыслов. В настоящее время старейшим документом о деятельности мафии считается отчет прокурора Трапани Пьетро Уллоа министру юстиции испанского короля Фердинанда II Бурбона, относящийся к 1838 г. В этом отчете, в частности, говорилось: «Во многих деревнях существуют братства, большей частью состоящие из семи человек и именующие себя партиями. Они не устраивают сборищ и связаны лишь со своим предводителем, являющимся в одних местах должностным лицом, в других — священником».

И хотя уже в 1894 г. итальянский министр внутренних дел Джироламо Кантелли назвал мафию «настоящим социальным бичом» и «эпидемией», центральное правительство в Риме не предприняло никаких серьезных попыток ликвидировать «Общество чести».

Не могло или не хотело? Одних полицейских акций было явно недостаточно, поскольку мафия пустила глубокие корни в феодальном обществе Сицилии. Искоренить ее означало подорвать сами основы феодального порядка. Не одно десятилетие мафия строила и укрепляла свои цитадели, большая часть которых сосредоточена в западной части острова, где находилась столица мафии, город Палермо. В этой области Сицилии особенно резко бросалась в глаза бедность домов, в которых многодетные семьи влачили жалкое существование в ужасающей нищете и тесноте. Здесь царила поголовная неграмотность, которая сохранилась вплоть до наших дней. Статистика 1960 г. красноречиво свидетельствует о многом: в век ядерной физики и космических полетов почти 27 % сицилийцев не умеют читать и писать, а еще 20 % могут написать только свое имя.

Один итальянский журналист, занимаясь историей «братства» и изучая сицилийский диалект, который считается почти самостоятельным языком, сделал потрясающее открытие: сицилийские глаголы не имеют формы будущего времени. Сицилия — остров без будущего! Но вопреки всем невзгодам большинство жителей Сицилии не покорились судьбе: хотя с помощью грубой силы крупным землевладельцам удавалось подавлять стихийные выступления крестьян, боровшихся за землю и социальный прогресс, однако окончательно покончить с ними они не могли. В 1893 г. непрекращающиеся бунты крестьян вылились в мощное крестьянское восстание.

«Всюду по зернышку»

Тот, кто просто сравнивает мафию с бандой убийц и разбойников, глубоко ошибается и в своих рассуждениях приходит в конце концов к неверным выводам. Это «братство», выросшее во времена феодализма, уже тогда, как, впрочем, и теперь, олицетворяло на Сицилии наивысшую форму организованной преступности. Пожалуй, едва ли найдется такое преступление, которое бы оно не совершило ради власти и прибыли. Как полип, распростерло оно множество отростков во все области общественной жизни. К этому «братству» принадлежали исключительно «почтенные и уважаемые» граждане — адвокаты и врачи, управляющие имениями и губернаторы, не только обогащавшиеся с помощью мафии, но и без зазрения совести терроризировавшие население. Главарь мафии какого-нибудь местечка давал и благословение на брак, и приказ ликвидировать непослушных. «Братство» превратилось в государство в государстве, его распоряжения были непреложным законом, оно учреждало и взыскивало свои собственные налоги. Используемый им метод внешне казался весьма простым: «братство» предлагало барону свои услуги, требуя за это регулярное вознаграждение. Землевладелец платил, поскольку мафия помогала ему в борьбе против безземельных крестьян и арендаторов, которые добивались раздела земли. «Общество чести» обращалось также к габелотти, арендаторам, предлагая свой «товар» — защиту. Тот, кто отказывался от «услуг» мафиози, однажды находил вырубленным свой виноградник, или у его овец и коз оказывались выколотыми глаза. В конце концов он был вынужден платить за то, чтобы его не трогали. Даже вор пунктуально делал свой взнос, так как за это он получал право обкрадывать людей, не находившихся под защитой мафии.

Крестьяне, арендовавшие мелкие участки земли, заботились о своевременной уплате «налога за воду», чтобы драгоценная влага текла на поля, иссушенные горячим солнцем. Посевы на полях должников и строптивых засыхали. Если рыбак не желал потерять свою лодку и сети, то ему приходилось уступать свой скудный улов по ценам, установленным мафией. И таких примеров немало. «Общество чести» разработало совершенную систему вымогательства. Оно действовало по принципу «птичьего клюва»: во всех слоях общества «птичка по зернышку клевала» и таким образом обогащалась.

«Омерта́»

В первых документах времен господства Бурбонов, касавшихся деятельности мафии, сообщалось, что она имела в основном децентрализованную структуру.[29]

Кодекс чести, которого под страхом смерти придерживался каждый мафиозо, определял связь и сплоченность отдельных «семей» как прежде, так и ныне. Главари мафии требовали безоговорочного повиновения. Любое действие против члена «Общества чести» расценивалось ими как посягательство на всю мафию и каралось с соответствующей строгостью. Тот, кто отказывался покориться мафии, сначала получал предупреждение. Так, он мог однажды найти отрубленную кисть руки одного из своих родственников, иногда это был труп его мула. Тот, кто игнорировал этот знак, сам себя обрекал на гибель.

Предателя также ждала смерть. Голова овцы перед дверью его дома указывала на вынесенный приговор. Иногда на порог дома предателя «братья» клали обезглавленный труп собаки. Нет и не было в глазах мафиози более тяжкого проступка, чем нарушение омерта́ — обета абсолютного молчания. Неписаный закон мафии гласил: «Кто не молчит, тот должен умереть». И молчание на Сицилии требовалось не только от мафиози, но и от всех остальных жителей острова. Омерта́ был и остается мощной опорой, на которой прежде всего держится власть мафии. При помощи омерта́ «Общество чести» безжалостно правило и правит.