Сергей Кузнецов - Метро 2033. Мраморный рай

• Название: Метро 2033. Мраморный рай
• Автор: Сергей Кузнецов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068914-9, 978-5-271-29527-0

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Роман, не похожий ни на одну другую книгу «Вселенной Метро 2033». Сюжет, выстроенный так, что способен запутать даже самого опытного читателя. История мощная и трогательная. Герой, который войдет в анналы постъядерного мира, изменив его навеки. Сергей Кузнецов писал, ни на кого не оглядываясь. Получилась настоящая Книга.

---

Наделил прозорливостью — но единицы, и далеко не всегда достойных. А как было бы хорошо уметь предвидеть!

Сергею довольно было бы последнего качества вдобавок к его осторожности, внимательности, умению анализировать и принимать решения.

Знать бы тогда, когда они с Полиной согласились работать над Возницынским проектом по противодействию облучениям, что так все повернется… Что профессор, клявшийся своим лаборантам: никаких долговременных последствий, существуют лекарства, вы будете у меня как у Христа за пазухой — подведет. Виноват он? Нет. Никто не мог предусмотреть Катаклизм, никто не успел к нему подготовиться.

И вот они облучились — Сергей и Полина. Они тогда еще не были родителями Дениса, даже мужем и женой не были — просто двумя юными, глупенькими лаборантами, влюбленными друг в друга полудетьми-романтиками, верящими в науку и в своего гения-научного руководителя.

Облучились и обрекли себя.

О своей болезни он сейчас почти не думал. Вернее, думал, конечно, но гораздо реже, чем о Полининой. Месяц назад Хирург сказал:

— Я тебя, Сережа, знаю давно и не собираюсь цирлих-манирлих разводить… С Полей все довольно скверно. Хуже, чем с тобой. У тебя есть еще месяцев шесть-семь. А у нее этого времени нет.

…Ночью Полина опять стонала и металась во сне. Сергей хотел было ее разбудить, но пожалел; вытер со лба испарину, укрыл одеялом.

Утром, собираясь в школу, Денис спросил:

— Мам, а кто такие сироты липецкие?

Полина с Сергеем переглянулись.

— Где ты это слышал, сынок? — спросила Полина.

— Вчера учительница в конце урока сказала: «Кому мы нужны, сироты липецкие…»

— Не обращай внимания, это присказка такая…

— Липецк — это ведь город? — допытывался Денис. — И если там есть какие-то сироты, значит, там живут люди, и не под землей, как мы, а на поверхности!

— В школу опоздаешь, — сухо сказал отец.

Полина уже знала, чем займется сегодня: уберется в их крохотной квартирке, а потом навестит Макса в медблоке. Раненый поправлялся и все время говорил, что, как только станет на ноги, сразу уйдет с каким-нибудь караваном. Оставаться в колонии он ни за что не хотел.

И без того тусклое освещение в дневное время в жилых помещениях отключали вовсе, экономили: дети были в школе, трудоспособное население на работах, а больным и старикам — всем, кто лежал по домам — достаточно было свечей.

Вот и сейчас свет в их комнате погас.

— Ничего, — сказала Полина — обойдусь керосинкой… Я же у тебя экономная… Ты беги.

У Сергея сегодня день обещал быть напряженным. Через час он должен докладывать на Совете о ситуации в социальной сфере, нуждах жителей, о том, на какие товары следовало обращать внимание при торгах с караванщиками. Доклад вчерне был готов, осталось внести последние правки. Сергей не сомневался, что его выступление вызовет негодование некоторых членов Совета (он уже сейчас видел их раскрасневшиеся, сердитые лица) — о какой социальной сфере вообще может идти речь при нынешних-то обстоятельствах!.. Но к драке он был готов.

В три часа ждали караван, и Сергей собирался присутствовать на торгах.

А вечером… О вечерней работе он старался пока не думать.

Предстояло начать обход жилых помещений и общение с колонистами. Цель — перепись населения, первая за все двадцать лет с момента образования Общины. Также комиссии вменялось в обязанность уточнение обстоятельств жизни людей: для каких семей следует подыскивать более просторное жилье, а кого пора уплотнять. Работенка не из приятных, похуже, чем воевать с Советом.

По результатам переписи и общения с колонистами он должен будет готовить второй доклад, но это в будущем.

Сергей направился в крошечную комнатку-кабинетик, примыкавшую к Залу, чтобы просмотреть записи к докладу.

* * *

Макс сидел на постели и разглядывал свои руки.

— Здравствуйте, — сказала Полина. — Вижу, вам с каждым днем все лучше…

— Доктор сегодня сказал то же самое. Он был настолько убедителен, что я после его ухода даже попытался отжаться…

— Мне кажется, вы торопитесь, — сказала она, присаживаясь на колченогий стул у стены.

Макс взглянул на нее.

— Я здесь месяц, — сказал он жестко. — Это непозволительно долго. У меня есть задание, которое я должен выполнить.

— Какое? — тут же спросила Полина, не в силах перебороть любопытство, но Макс оставил ее реплику без внимания и продолжал:

— Мне давно следовало уйти, но… Я не смог, меня зацепило… Слишком сильно. Хирург сказал, что яд этих тварей со стопроцентной вероятностью должен был меня прикончить. То есть, когда меня притащили караванщики Джедая, я был не жилец. Кстати, Джедай больше не наведывался?

— Нет, — ответила Полина, припоминая ту ночь и силуэт сына, привидевшийся ей в коридоре. — Он заглядывает к нам не чаще трех-четырех раз в год. Вам еще повезло, что вас нашли именно его люди. Были бы другие, не стали бы возиться.

— Я это понимаю. Хотел поблагодарить. Но ждать его так долго не стану, уйду раньше — с другим караваном или один. Правда, — он горько усмехнулся, — произойдет это не завтра, потому что моя утренняя попытка размяться окончилась плачевно.

— Я принесла вам лепешки, — сказала Полина и протянула кулек, который держала в руках. — К сожалению, они холодные… Вчера я работала на кухне, испекла и несколько штук забрала для вас. Ничего особенного, но все, кто пробовал — хвалят. Льстят, конечно, не хотят огорчать, и все равно приятно.

Лицо Макса смягчилось, он взял кулек, развернул, понюхал.

— М-м, волшебно пахнет… Домашнее — так это называется. Последний раз я ел домашнее давно, год назад, а может, и больше. В Москве, в метро, на станции «Площадь Ильича». Главой медслужбы там был мой давний знакомый Эдик Возницын, так вот он…

Полина вздрогнула.

— Как вы сказали? Возницын? Эдуард Георгиевич?

— А вы его знали?

— Ничего, Скобликова, потерпи… Ничего… Сейчас вколем препарат — отпустит… Не бойся-не бойся! Я же обещал вам! Препаратов хватит до конца жизни. Будете у меня, как у Христа за пазухой! Наука не забудет…

Слова никак не хотели складываться.

— Если это он… Эдуард Возницын очень давно, до Катаклизма, руководил…

— …закрытой лабораторией, находившейся в ведении Министерства обороны, — подхватил Макс. — Там проводились эксперименты в области сопротивляемости облучениям. Село Яшкино, под Ногинском-23.

Она увидела себя лежащей на застеленной белым кушетке. Руки и ноги скованы и нестерпимо зудят; очень хочется почесаться, но нельзя.

И свет. Яркий свет. С того времени она никогда больше не видела такого яркого света.

— Эдуард Георгиевич, в районе паника… Идут разговоры, что не сегодня-завтра вводятся войска… В этом случае выезд станет крайне затруднен… если вообще возможен.

— Я не брошу своих людей. Скобликова все еще плоха. Коломин тоже, как ты знаешь, не краше…

— Эдуард Георгиевич!..

— Свободен. И прошу докладывать мне только проверенную информацию, — Возницын внезапно перешел на крик, что позволял себе крайне редко. — Слышишь?! Проверенную!!! Уровень «идут разговоры», «не сегодня — завтра» меня не устраивает! С точностью до часов!

Он наклонился над Полиной, заслонив свет.

— Не волнуйся, девочка. Все будет хорошо…

Она почти не могла говорить, только хрипела, да и зрение пошаливало: окружающее виделось размытыми цветными пятнами.

— У нас… все… по плану?.. — прошелестела она, чувствуя, как много сил уходит на фразу и боясь, что, если он не поймет, повторить она уже не сможет. Но он понял.

— Все по плану! — бодро сказал Возницын. — И у тебя, и у Сергея все будет хорошо. Я вас вытащу… Я своих не бросаю.

— Я думала, его нет в живых, — сказала Полина.

— Жив, и прекрасно себя чувствует, — Макс с интересом наблюдал за ней. — Похоже, воспоминания не доставляют вам…

— Не об Эдуарде, — отрезала Полина, — о том, что тогда случилось.

Макс откусил кусок сдобной лепешки и пожевал, пробуя.

— Божественно… Старшая дочь Эдика, Маша, пропала во время Катаклизма, а младшая живет в метро. Она пробовала себя на ниве кулинарии. Но ваше произведение с ее потугами не сравнить.

— Макс, а Возницын рассказывал какие-нибудь подробности о своей прежней работе?

— Он не любит об этом говорить.

— Еще бы! — она не сдержалась.

— Полина, готовится наша эвакуация. Возницын говорит, что место надежное. Препарата оставит достаточно, чтобы мы окончательно поправились… Если его не хватит, обещал прислать еще.

— А он сам куда?

— Говорит, прорываться в Москву. Когда все закончится, обещал забрать нас.

— Ты ему веришь?

Сергей пожал плечами.

— Я никому не верю… Кроме тебя.