Алексей Шмаков - Свобода и евреи. Часть 1.

• Название: Свобода и евреи. Часть 1.
• Автор: Алексей Шмаков
• Жанр: История
• ISBN: 4-448-10411-7

Книга «Свобода и евреи» представляет собой сборник рассуждений и выводов, сделанных автором по ходу изучения так называемого еврейского вопроса. От древней религии иудеев и до их участия в современной политической и экономической жизни России A.C. Шмаков дает всестороннюю оценку этой нации. Резкость и исключительную критичность повествования не следует воспринимать как проявление крайнего национализма. Автор в силу своей адвокатской деятельности вынужден был прибегнуть к изучению еврейской истории и еврейства вообще, т.к. неоднократно выступал защитником русских граждан на многочисленных судебных процессах, спровоцированных «обиженными» евреями, и это явилось основанием для подобного изложения материала.

Особое внимание в книге уделяется участию евреев в революционном движении в России. Справедливость оценки этой и других сторон жизни иудеев читатель легко проверит, сравнив мнение автора с реальными событиями в истории нашей страны.

---

Всякий, кто знает сынов Иуды, согласится, что и в русской Государственной Думе это отнюдь не могла быть случайностью. Для того, чтобы решиться на столь отчаянное нахальство, требовалась уже готовая почва.

И мы действительно видим, что ни одним словом не заикнулась эта презренная Дума об армии и флоте, об основных причинах испытанного нами позора, равно как о безопасности страны на будущее время. Проливая крокодиловы слезы о нескольких евреях, убитых в Белостоке, Дума не проявила искры сострадания к 150.000 убитым и умершим от ран, лишений и болезней из состава наших войск в Манчжурии. Участь их вдов и сирот равным образом не тронула русские сердца «народных представителей».

Лишь пред такой аудиторией мог безнаказанно изрыгать свои хулы Якубсон...

С другой стороны, не может подлежать сомнению, что в том кагальном оркестре, который заправлял Думой, ни одна нота не могла быть взята без команды. Возможно ли поверить, чтобы все, чем запятнал себя гнусный еврей, могло явиться как lapsus linguae? Небесспорно ли также, что когда Герценштейну «посчастливилось» увековечить себя «иллюминациями», то его лавры ослепили Якубсона?..

Как безнравственный и зазнавшийся жид, утратив последние капли стыда, он решил «обессмертить» себя. Вот почему всю наглость ничтожества и весь яд мстительности «избранного народа» Вулэф Якубсон внёс в козырную часть своей клеветы на войска.

Судите сами. 23 июня в Г. Д. шли прения о белостокском погроме. Начались они «докладами» Щепкина и Якубсона. Этот последний осмелился солгать так: «Только при участии полиции и при содействии войск чинились убийства, которые были в Белостоке. На тех же улицах, где войск и полиции не было, не было и погрома. Вспомните Суражскую улицу, Купеческую улицу, которые имели сплошное еврейское население, и которые имели возможность, если бы туда двинулась полиция или войско, выставить против них людей и прогнать их, но ведь ни полиции, ни войск не было. Я смело могу сказать, что русско-японская война оказала скверную услугу нашим войскам. Она научила их бояться выстрелов. Где была возможна стрельба, где ожидались нападения, там наши войска и полиция почтительно отступали!..

Случайное ли здесь «lapsus linguae» или преднамеренное оскорбление, «смело сказанное» и подкреплённое клеветническими доводами?

Поставив этот вопрос, несомненно, лишь как тактическую диверсию, а не потому, конечно, чтобы он допускал сомнения, «Новое Время» беспощадными аргументами разрешает его в смысле предумышленности Якубсона.

К сожалению, 23 и 29 июня депутаты Федоровский, Способный и Стахович отвечали бесстыдному еврею не так, как он заслуживал. В волнении и гневе Способный растерялся до того, что свою мысль выразил крайне неудачно: «Якубсон дал пощечину всей русской армии пред лицом всей России и, можно сказать, перед всем миром!»...

Это было ужасно и, разумеется доставило новое торжество думскому кагалу. Якубсон же упорно молчал...

1-го июля он получил первое вразумление, а именно — вызов на дуэль от поручика 23 Восточно-Сибирского стрелкового полка Холмского. К сожалению, поручик, должно быть, не знаком с формальными изворотами талмуда. Вызов был возвращён председателем Думы как сделанный через него и без разрешения военного начальства... Таким «шаббесгоем» иудеи могут по праву гордиться.

Принимая засим во внимание, что у Якубсона была возможность извиниться как в Думе, так и в печати немедленно, а между тем он только 7-го июля при участии того же председателя стал выворачиваться ещё раз по-еврейски, нельзя не признать, что такой образ действий лишь усугубляет вину клеветника. Ясно, что ухищрения 7 июля обусловливались не раскаянием, а трусостью Якубсона пред надвигающейся на него карой.

Издеваясь над нами, еврейство, между прочим, рискнуло присвоить одной из «прогрессивных» газет название «Военный Голос». Как «друг армии» Якубсон поместил именно здесь своё рабское, извинительное письмо в ответ на вызов, сделанный поручиком Смирнским. Среди приёмов иудейского лукавства Якубсон в конечном выводе хотя и отказывается от свое клеветы, однако же, норовит, в сущности, к тому, чтобы как-нибудь да отделаться от грозного для себя инцидента.

Он, впрочем, осмеливается взывать и к суду чести!

Со своей стороны еврейская пресса подняла, конечно, неистовый гвалт. Не осталось, кажется, ни одной подворотни, куда бы она ни старалась укрыть своего «героя».

Вся эта грязь не заслуживает ничего, кроме презрения.

Можно остановиться разве на двух кагальных уловках. Первая состоит в том, что поручику Смирнскому дуэль разрешена законом, а Якубсону как невоенному самое участие в ней инкриминируется. Эта уловка отстраняется тем вызовом Якубсона на поединок, который послан ему студентом Покровским, но однако, сынами Иуды замалчивается.

Вторая уловка мотивируется парламентской неприкосновенностью названного еврея. Но никакой закон не запрещает оскорблённому требовать удовлетворения от клеветника. На практике же и в образцовой для евреев Франции поединкам с депутатами нет числа.

А что касается депутатского величия, которым в свою очередь пытаются снабдить Якубсона, то уже нам известен отзыв такого авторитета, как П.А.Кропоткин. Для устранения же сомнений мы обращаемся к характеристике современного парламентаризма вообще.

XXV. Справедливость мнения П.А. Кропоткина удостоверяется бесконечным рядом фактов и целой литературой по данному предмету. Но мы не имеем возможности отвлекаться в эту необъятную сферу. Ограничимся лишь краткими указаниями. «Лучше быть хвостом льва, чем головой лисицы».

а). Если скажут Кропоткин был анархистом, то мы назовём таких авторов, как Брейс и Острогорский. Их капитальные труды — «Американская республика» и «La Démocratie» могут образумить всякого.

Ещё в древности, оберегая собственное достоинство и честь своей семьи, человек, себя уважающий, уходил от общественных дел. «Хлеба и зрелищ!» — вопили массы. «Entre la politique et la justice toute intelligence est corruption tout contact est pestilentiel!», — сказал Гизо. Равным образом, не взирая на свои песни свободе, апологист Шейлока — еврей Гейне дал такой отзыв: «Бернэ выражался, быть может, метафорически, что если бы сильный мира сего пожал ему руку, то он немедленно сунул бы её в огонь, чтобы очистить. Я же говорю отнюдь не аллегорически, а совершенно буквально, что если народ пожмёт мою руку, то я её вымою. Революции хороши только в книгах!» Будучи «кумиром юношества» и вожаком «молодой Германии», Гейне то и дело проигрывался на бирже, стремясь, повидимому, «надуться» до Ротшильда...

Это вполне естественно. Ещё известный арабский географ Ибн-Хордадбе, занимавший во второй половине IX века должность начальника почт в Джебалле, в древней Мидии и Парфии, рассказывает про еврейских купцов: «они говорят по-персидски, по-гречески, по-арабски, по-французски, по-испански, по-славянски... Они путешествуют с запада на восток и с востока на запад, морем и сушей»... О какой же привязанности к той или иной стране или к её «свободе» могло бы помышлять еврейство?.. В ваши дни разница, пожалуй, в том, что сын Иуды бросается и на любую правительственную должность, как вор в первую попавшуюся калитку.

«Талмуд — реакция; она произошла тогда, — говорит «Восход» (апрель 1883 г. ), — когда иудаизм почувствовал опасность смешаться и разрешиться в христианстве. С этого момента иудаизм замыкается в самом себе, а прозелитизм исчезает. Он рассматривается как бич и как проказа Израиля». С другой стороны, мы знаем, каким образом Ротшильды и их соплеменники служили даже столь важному для них делу, как французская революция.

Евреям всё чуждо, кроме ненависти к другим народам. Но у них нет ничего своего. Даже те четырёхугольные письмена, которыми пользуются они доныне, введены под влиянием Ассирии Эздрой. Самим еврейством эти письмена называются ассирийскими или «ашуриф». Удостоверяя это, Иосиф Флавий относительно священных манускриптов, представленных Птоломею Филадельфу в 273 г. до Р.Х., свидетельствует также о чрезвычайном сходстве иудейских и ассирийских, т.е. арамейских письмен. Такова же и вся еврейская космогония. Она целиком заимствована у вавилонян. Таков и вообще дух семитов. С утверждением ислама на полях древней Греции исчезло изобилие урожаев и померкла красота земли. В великолепных городах её не осталось и следов прежних наук или искусств; их заменили дикость, уныние и нищета. Пастухи стали жить там, где поучали Платоны и Сократы, там же с криком закружились дервиши и забесновались юродивые..., но их почитали святыми...

б). Ничем не различаются и сами результаты участия евреев в служении «свободе». Через сто лет после «великой революции» в Европе было больше королевств, чем когда-либо. «Освобождённой же Германии» следует опасаться сильнее, чем Священного Союза со всеми его кроатами и казаками.