Геннадий Игнатченко - Продавец чувств (фрагмент)

• Название: Продавец чувств (фрагмент)
• Автор: Геннадий Игнатченко
• Жанр: Научная Фантастика

---

-Эй, кто тебе это сказал?

-Сам и сказал. Видишь, ты испугаться. И харашо. Выходит, человека ты не пропащая.

Осёл. Осёл и болван. Не понимает всей глубины смысла. Нет, не понимает... Я злюсь про себя, не желая признавать себя побеждённым. Было б, перед кем. Стоп. Спокойно. Всё так. Мои механизмы работают чётко. Мванга меня задел. Вывел из равновесия. И я стараюсь затолкать теперь себя обратно, в логово тепла и покоя.

Так лучше. Так требуют мои клетки: плюнуть, бросить, спрятаться. Я иду в туалет, чтобы на самом деле улизнуть куда-нибудь, и этот чёртов негритёнок не смог понять, как на мне играют. Пусть я останусь неизвестным науке музыкальным инструментом.

Так. И только так, а не иначе. Минута за минутой, день за днём, год за годом.

Я не знаю, кто я. И не хочу, чтобы кто-то другой открыл мне этот секрет. Я так устроен. Я человек. Может быть.

О, это "может быть"! Коварное, кошмарное, короткое и безжалостное. Что бы я ни делал и как бы ни старался, в конце концов всегда возникает оно. Я борюсь с ним, но пока безуспешно. А главное - я не знаю, поможет ли мне победа над ним?

Когда я преодолеваю его, я иду вперёд. Но движение это не доставляет мне радости, которой можно было бы ожидать. Когда торжествует "может быть", я остаюсь с виду на месте. Лишь разум мой пополняется очередным опытом, который вряд ли когда-нибудь мне сможет пригодиться.

Почему мне не поверил Мванга, когда я, с немыслимой, казалось бы, убедительностью показал ему, что я более прав, чем он? Да потому, что из-за "может быть" я не могу поручиться за истинность каждого сказанного мною слова. И он, и другие, всегда это чувствуют, хотя могут и не понимать. У них-то оно отсутствует, это самое "может быть"...

Вот, к примеру, когда однажды хорошая девушка сказала мне, что я ей не совсем безразличен, я готов был носить её на руках. Но это было так неожиданно, что я подумал - может, она смеётся, или заблуждается, или плохо понимает, что делает, и молча соображал, как ответить. А она смотрела на меня некоторое время всё внимательнее и внимательнее, а потом отвернулась и ушла. Больше мы с ней не разговаривали...

Так, или примерно так обычно торжествовал этот мой странный принцип существования.

А о том, как побеждал я, могу сказать только то, что вот - живу, учусь в институте.

Говорят, у меня есть способности к наукам. Но я сам судить об этом не могу. В моём представлении, человек науки это тот, кто думает о ней постоянно - утром, днём, вечером, ночью, принимая ванну и обнимая жену.

Нет, я не такой. Ученье даётся мне легче других жизненных премудростей. Но волнуют мой ум обычно вещи совсем иного порядка...

Я ищу рациональные объяснения явлениям окружающего мира. Не люблю сентиментов, слепого поклонения чему-либо, условностей морали и этики. Каждое правило я стараюсь подвергнуть сомнению, и путём отрицания отрицания возвращаюсь в исходную точку. Только тогда выявляется истинная сущность, подоплека определяющего положения. Корни различных поступков часто имеют одинаковое начало, одинаковую почву произрастания. Поэтому, чем глубже я захожу в познании природы вещей, тем легче мне становится отыскивать всеобщие связи меж ними. И я начинаю понимать, что, если я не прав, то это значит только то, что правды совсем не существует.

Это в общем. В каждом отдельном случае всё может быть иным.

Да, я забыл сказать - я не верю в Бога. Да. Если хотите знать мою точку зрения, то я вам скажу: религия - строй для дураков. Её создавали мудрые люди, и смысл её, по большому счёту, истинен. У всех вещей и явлений есть общий корень. Его можно вычислить и назвать - Богом ли, энтелехией, брахманом, или ещё как, неважно. В этом претензий нет.

Но всё остальное, те формы, которые приобретают в своём развитии культы, и которые многие принимают за суть - мнемоника, самогипноз для идиотов, не могущих или не желающих понимать абсолютно ничего. Доказательства бытия бога в теологии наивны, софистичны в своей сути. Богословы ничего не утверждают, кроме того, что всё в воле Всевышнего, и отвергают имеющиеся научные теории, не выдвигая взамен ничего, кроме веры в то, что нужно ВЕРИТЬ. Они говорят: "Человек не мог произойти от обезьяны. Почему шимпанзе или гориллы за тысячи лет ничуть не поумнели? Лягушка и миллион лет назад была такой же зелёной и квакающей". Как вывод из такого "глубокомысленного" размышления - мир создал Бог. Вот Бог, и всё. Ни тебе доказательств, ни графиков, ни схем, ни логики. Один престарелый проповедник, помнится мне, на примере организации муравейника внушал доверчивым слушателям, что раз у них там всё так сложно устроено иерархия, архитектура, управление, язык жестов и запахов, и само собой так получиться не могло, так как муравей слишком мал, чтобы в него мог поместиться какой-нибудь мозг, то, естественно, без вмешательства небес тут не обошлось.

Вот так. Учёные на тему инстинктов, устройства нервной системы насекомых, написали тонны книг и статей. А этот человек, право на слово которому даёт сознание того, что в науке понять ничего он не может и не хочет, берёт на себя функцию "просветителя". Ну и ну! Этак можно ожидать и то, что на кафедру института посадят сойку, и скажут, что крики её есть ни что иное, как глас божий, смысла которого нам, смертным, понять не дано.

Встречаются люди умнее. Они говорят, что видимый мир, познаваемый нами посредством наших чувств и приборов, их усиливающих и дополняющих, есть специально созданная Богом ширма, закрывающая от нас истину и не несущая никакой информации, кроме номинальной. Извините, но раз уж Ему было угодно сделать все эти декорации, то почему мы не должны их замечать? Если Он хочет, чтобы Его нельзя было видеть и понимать, зачем он нам такой нужен?

Мне говорят: наука условна, она строится на постулатах, допущениях, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. И вся она, таким образом, как бы висит в воздухе. Но ведь и вопрос о Боге также открыт, да только что нам даёт знание о Нём? Наука движет прогрессом, и люди получают от этого реальную выгоду. За двести лет жизни в дружбе с техникой люди продвинулись в своём развитии на поистине фантастическую высоту! Они покорили океаны, землю, горы, небо и даже космос. А что изменилось в жизни за две тысячи лет христианства? Ничего, кроме распрей, войн, расколов, инквизиции и мракобесия эта форма осуществления власти не принесла, и принести не могла.

Ну вот, скажете, что я уже отказываюсь от того, что говорил, и признаю, что Бог есть. Нет. Я не знаю, есть он, или нет, но я знаю, что и без него неплохо живётся. Мне больше нравится философия. Она ищет пути универсализации указателей истины. Бог - псевдоуниверсальное существо. Он есть, и его нет, и разницы между этим нет никакой, кроме того, что кое-кто считает, что вера в Него даёт им какие-то преимущества. Во всяком случае, если посвятить себя науке, то в конце концов можно добиться каких-то привилегий, званий, опыта. А посвятивший себя Богу каким начал свой путь, таким и закончит. Бог - символ и синоним Ничего.

Монументализация любого символа встаёт серьёзным препятствием на пути опознания его людьми. Необходимо много слов, фраз и дел, чтобы приблизиться к истине, да и просто узнать ту или иную вещь.

Вера - суррогат знания для недоумков. Она гуманна, но это ничего более, чем милостыня, утешение для тех, кто не может или не хочет учиться. Нищий станет ли когда-нибудь дающим, верующий станет ли когда-нибудь просвещающим?

Вот так я думаю. Я мыслю обо всём, и мир становится для меня ближе и прозрачнее. Но, вопреки ожиданиям, жить мне от этого ничуть не легче. Вот единственное обстоятельство, не дающее мне покоя. До сих пор я не смог найти исчерпывающее и удовлетворяющее меня объяснение этому парадоксу. Хотя я не отчаиваюсь, и всё равно рассчитываю найти его, чего бы это мне ни стоило.

Мне не хочется уходить. Сидеть бы и слушать неторопливые, простые рассуждения Мванги о жизни, о людях, обо мне. Почему-то они действуют на меня умиротворяюще, в отличии от собственных мыслей, которые тревожат, терзают и давят. Но что-то не даёт: то ли врождённое упрямство, то ли страх потерять себя - не знаю. Говорю "пока" так, будто мы и не разговаривали вовсе. Он кивает, что-то лопоча по-своему.

До чего же он далёк от меня - как по внешнему виду, так и по сути! До чего же я далёк от него. И от... себя.

3.

Чтобы добраться до своей комнаты, мне приходится спуститься в фойе, пройти мимо презрительно-циничной комендантши, занявшей свой пост на проходной до полуночи, прождать минут десять лифт, и, убедившись, что занятие это бесполезно, пешком подняться на верхний, девятый этаж по лестнице, заваленной окурками, огрызками яблок, шелухой от семечек, бумажками, использованными презервативами, блевотиной, порой даже дерьмом, после чего с мечтой поскорее добраться до кровати, толкнуть от себя обшарпанную дверь.

Вот, сейчас растянусь, плюну на всё, накрою голову подушкой и буду себе мечтать и думать, непонятно о чём... Но, похоже, всё не так просто, как кажется.