Иоанна Фабицкая - Безумное лето Рудольфа

• Название: Безумное лето Рудольфа
• Автор: Иоанна Фабицкая
• Издательство: «Фантом Пресс»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2006

У знаменитого Адриана Моула появился польский кузен. Зовут его Рудольф, живет он в Варшаве и ведет дневник о своей тяжкой и дико смешной жизни. Как же нелегко приходится бедному Рудольфу! Угораздило же его родиться в совершенно безумной семейке, где бабушка – анархистка, мать – феминистка, а отец – просто бабник. Но Рудольф стойко принимает все удары судьбы, ведь у него есть великая цель – он станет актером или балеруном на худой конец, и прославится на весь мир, и самые прекрасные женщины падут к его ногам. А пока… а пока – экзамены, кинопробы, ужасные происшествия и неправильный прикус, который стал для Рудольфа настоящим проклятьем. Каждый день Рудольфа – это каскад невероятных и смешных происшествий, которые несут этого бедолагу по жизни.

«Безумное лето Рудольфа» открывает серию книг про Рудольфа, который быстро превратился в Польше в культового героя. У Рудольфа уже появились свои фанаты, которые любят его не меньше, чем знаменитого Адриана Моула. Принимайте нового героя нашего времени!

---

Ночью мне приснилось, что я въезжаю к дантисту в кабинет на своей серне, а потом привязываю ее за уздечку к стоматологическому креслу.

Вторник, 29 августа

С утра разразился скандал. Родители, которым на терапевтических занятиях велели любоваться старыми семейными фотографиями, обнаружили телеграмму. Отец со мной не разговаривает, однако удосужился сообщить: теперь-то он уж за меня обязательно возьмется. Надо срочно убедить маму в необходимости сменить школу.

Днем вместе с пани X. отправились к зубному, она настояла на том, чтобы заплатить за визит. В приемной нас угостили холодной водой и дали почитать брошюры о болезнях десен. Потом меня пригласили к врачу. Вообще-то у стоматолога мне всегда не по себе, но этот пан доктор меня успокоил. Он сказал, что только в исключительных случаях организм отторгает брекеты, а на деснах образуются какие-то эрозии. И вот мне установили приспособление моей мечты, снабдили набором щеточек и жидкостей для ухода, и я покинул логово льва. Пока что я не могу внятно говорить и испытываю определенные трудности с удержанием слюны. Надеюсь всей душой, что это только вопрос привычки.

Остаток дня провел в метро, катаясь от одной станции до другой. Нигде ни следа моей любви!

Дома в «Женском медицинском словаре» посмотрел, что такое эрозия. Доктор наверняка напутал, откуда у меня возьмутся родовые пути?

Все еще не звонил Эльке по поводу известной проблемы. Пусть она сделает первый ход, а я отвечу, сообразуясь с силой атаки.

Последний день каникул

На станции метро я был уже в семь двадцать, купил проездной билет на весь день, чтобы не отвлекаться от поисков. Ездил в метро до девяти часов вечера с небольшим перерывом на обед. Слюна по-прежнему ведет себя непредсказуемо. Когда покупал гамбургер, заплевал себя так, что продавщица не взяла с меня денег! На станции «Вежбно» побывал сто семьдесят четыре раза. По-прежнему безрезультатно. Даже думать не хочу, что моя киска была лишь плодом измученного воображения. Все, что угодно, только не это!

На всякий случай помолился: «Ангел Божий, мой хранитель, будь всегда при мне. Утром, вечером, днем, ночью, всегда помогай мне. Аминь. А еще умоляю тебя, Боже, чтобы я влюбился с взаимностью и чтобы получилось свернуть горы. Еще умоляю тебя, добрый Боженька, чтобы всегда было так, как я хочу. Аминь».

Дома

Я знал: рано или поздно это должно было случиться. Пришла Элька и спросила, все ли в порядке. Более подлый вопрос задать было трудно!

– А тебя что, тошнит?…

Призрак нежеланной беременности снова повис над моей головой. Я внимательно осмотрел Эльку, но всем известных симптомов не обнаружил. Живот не торчал, из набухшей груди не текло молоко, а настроение за пять минут не изменилось. Может, все-таки у нас не дошло до оплодотворения? Я позорно отводил глаза и оттягивал момент. Но рано или поздно придется ей сказать: лучше я буду платить алименты, чем создавать семью в таком возрасте. Элька в волнении распустила на себе свитер до половины.

– Знаешь, в тот вечер… ты только не сердись… когда ты начал раздеваться, я ведь знала, что алкоголь и все такое…

Дольше этой пытки я терпеть не мог.

– Ты воспользовалась моим опьянением, да? Говори, я вынесу самое худшее.

– Да я вообще-то извиниться хотела. Ты, может, на что-то рассчитывал в тот вечер, но должна тебе прямо сказать: ты мне совсем не нравишься.

Что я слышу? Столько лет она гонялась за мной, а теперь оказывается, что все это липа? Я не знал, то ли смеяться, то ли плакать. Выбрал средний вариант – просто таращился на нее с тупым видом, а потом спросил:

– Так что, у нас ничего не было? И мы с тобой невинны?

Элька затравленно посмотрела на меня и поинтересовалась, не сержусь ли я на нее. Тут я дико завопил от радости и даже подбросил Эльку к потолку. Она стукнулась головой об люстру.

От волнения мы жутко проголодались и спустились на кухню в поисках пропитания. По кухне кружили родители, они готовили на ужин десерт тирамису, и, должен признаться, именно это стало для меня самым большим потрясением сегодняшнего дня.

Рассказал Эльке про свою любовь, и здесь еще раз подтвердилась латинская пословица, что друзья познаются в беде. Эльке пришла в голову просто фантастическая идея: написать послание незнакомке и вместе с моей фотографией расклеить на всех станциях метро. Должно сработать!

Наверное, в моей жизни наступает светлая полоса. Даже родители перестали ссориться. Когда я шел в ванную почистить брекеты, то услыхал, как мама ласково журит отца за то, что он слишком сильно взбивал творог для тирамису и поэтому десерт свернулся.

Правда, с утра начинаются школьные будни под деспотическим правлением собственного отца. Но нельзя же иметь в жизни все!

1 сентября

Уже в пять утра отец поставил на ноги весь дом. Прямо как прима-балерина перед премьерой! Он переживает, как его примут в гимназии. Ну, на его месте я бы на многое не рассчитывал. Лучше приятно удивляться потом, чем сразу получить хороший тычок. Я-то знаю, что говорю. По части жизненных разочарований у меня железное первое место.

Отец каждую минуту осматривал свои ботинки, подозрительно принюхивался, а затем прыскал внутрь какую-то гадость. После того как он в очередной раз предложил маме понюхать его ботинки и убедиться, что они не воняют, мама бешено заорала:

– Неужто так до самой пенсии будет продолжаться? Свихнуться можно! Последний раз тебе говорю: ботинки не воняют! Спросишь еще раз, запишу тебя на курс для страдающих навязчивым неврозом!

До гимназии мы с отцом добирались вместе, сначала на метро, потом автобусом. Естественно, я соблюдал дистанцию, чтобы не сближаться с правящим классом. Все же я всерьез обеспокоился после того, как отец снял ботинок в метро и украдкой понюхал! Надеюсь, хоть на педсовете он не отколет такой номер.

На утренней линейке отец поприветствовал школьную общественность:

– Как и вы, я трясусь от волнения, однако верю, что вместе мы сделаем все возможное, чтобы каждое утро нам хотелось приходить сюда.

В новом костюме он выглядел вполне прилично, и, если бы не личное знакомство, я бы еще, чего доброго, поверил в его обещания. Отец совершенно не имеет представления о трудной молодежи!

Потом потащился в класс. Теперь мне придется еще тяжелее – добавилась ответственность за отца. По школе, конечно же, мгновенно разнесся слух, что я его сын. Клепсидра старательно улыбалась мне весь урок, но я был тверд. Интересно, теперь она уже определилась относительно моего пола?

Насчет того, что меня будут дразнить из-за брекетов, я опасался совершенно зря.

После того как отец сообщил на линейке свою фамилию, число лиц, обзывавших меня проволочником, резко уменьшилось. Не будь я таким морально устойчивым, обязательно воспользовался бы ситуацией. Пока еще в школе не знают, что отец не приветствует коррупцию.

До возвращения домой получил семнадцать приглашений на вечеринки. О нет! Я прекрасно знаю, что интересует моих лицемерных соучеников. Только доступ к школьному журналу и разговоры в учительской.

Дома

Отец провел со мной принципиальную беседу:

– Надеюсь, ты понимаешь всю серьезность ситуации. Мы носим одну фамилию, и я буду требовать от тебя больше, чем от обычного ученика. Никакой снисходительности ты не дождешься, наоборот, будешь под особым надзором. И не вздумай заикнуться о Хи Йонг!

Да, слов поддержки мне очень не хватало. Чувствую, школу надо менять как можно быстрее. Позвонил в школьное управление, меня там обрадовали, сообщив, что все классы укомплектованы. Можно только попасть в спецучреждение для особо трудных подростков. Если постараться, то шансы у меня есть.

2 сентября

Отец проводит в школе революционные изменения. Вроде бы в учительской уже образовалась первая оппозиционная фракция. Совершенно не имею ничего против, мало того, с удовольствием бы к ней присоединился. Мой инстинкт самосохранения подсказывает, что в этом учебном заведении есть место только для одного человека с фамилией Гонбчак.

Итак, во-первых, на большой перемене отец показывает желающим расслабляющие упражнения тай-цзи. По его мнению, это повысит нашу «умственную производительность».

Во-вторых, в коридоре на стенку повесили ящик для жалоб и предложений – естественно, анонимных. Как только в них появятся нецензурные слова, ящик будет демонтирован, а для учащихся введут старое доброе наказание: стоять на коленях на сухом горохе. Бурные аплодисменты!

В-третьих, стенка перед учительской будет выложена толстым слоем губки и украшена портретами учителей. Это будет своеобразный буфер безопасности, охраняющий прототипы от непосредственной агрессии учеников (аплодисменты, переходящие в истерику).

Четвертое, и самое отвратительное: ко мне нужно относиться так же, как и раньше (можно еще хуже). Любая попытка подкупа карается смертью. Хочу добавить, что после окончания уроков никто уже не стал приглашать меня на вечеринки, а Клепсидра сказала со своей обычной язвительностью: