Владимир Иким - Большой полёт крылатого коня

• Название: Большой полёт крылатого коня
• Автор: Владимир Иким
• Жанр: История

---

Позднее из Хорезма начал распространение мощный языческий культ: здесь родился основоположник зороастризма, фантаст Заратуштра. Древняя история Хорезма отразилась в его "Авесте" и восточном эпосе, герой которых - перс Сиявуш ибн Кей-Каус считается родоначальником хорезмийской правящей династии. Если отделить историческую правду от языческих фантазий, авестийским сведениям в этой части, думается, можно доверять. Заратуштра должен был знать прошлое родного края, да и не имел возможности лгать в этом отношении. (Осмыслению древних мифов, как исторических документов, учит нас пример знаменитого археолога Генриха Шлимана. Результатом проведенного им анализа "Илиады" и "Одиссеи" явились обнаружение и раскопки древней Трои, а затем открытие крито-микенской культуры.) Дошедший до нас точный список хорезмшахов восходит к своему родоначальнику Сиявушу. Сын его Кей-Хосров, по преданию, подчинил себе "царство тюрок"; его потомки правили Хорезмом до конца Х века по Р. Х. Мы даже можем установить, какой именно тюркский народ признал над собою власть персидской династии. В предании о проповеди апостола Фомы хорезмийцы названы "гирканами". Ко временам апостольским Гиркания "стянулась" в небольшую область у юго-восточного побережья Каспия; но ещё жива была память о Великой Гиркании возглавлявшейся Хорезмом державе, простирающейся от дельты Волги до Арала и Урала. Само Каспийское море в то время называлось Гирканским, как впоследствии Хвалисским (Хорезмийским), а в русских народных сказках мы слышим о чудесном море Хвалынском. Хорезм сумел сохранить свою независимость даже от империи Александра Македонского, а после падения Греко-Бактрии восстановил свое государство почти в прежних пределах, под названием Кангюй. Это наименование оказывается тождественным с Кангхой древнейших авестийских сказаний. Кангюйцы - так проявилось имя тех тюрок, царство которых некогда покорил сын Сиявуша, Кангюйн, они же - канглы, они же - кенгерессы, они же - печенеги: этот тюркский народ оставил в истории яркий след. Очевидно, в течение веков население Хорезма расслоилось на собственно хорезмийцев-горожан и степняков-печенегов.

Характер древнего хорезмийца был словно высечен из каменной скалы: настолько неколебимыми, несгибаемыми кажутся эти люди. Из всех центральноазиатских христиан только хорезмийцы сумели не поддаться мощной несторианской ереси, а сохранить в чистоте Христову веру, Святое Православие. Но подобной же несгибаемостью этот народ отличался не только в духовном, но и в земном, политическом отношении, - а в этой сфере зачастую просто необходимы гибкость, смирение перед силой исторических обстоятельств. Этих качеств хорезмийцы не имели. Хорезм был яростно, можно сказать, фанатически свободолюбив: свою независимость он сумел отстоять и от македонцев, и от арабов, и вообще никакие завоеватели на его земле долго не удерживались. Хорезмийцев невозможно было согнуть, их можно было только сломать. И эта негибкость народа обернулась для него катастрофой. Монголы, не терпевшие никакого сопротивления, прозвали Хорезм "злой землей" и подвергли этот край геноциду: полчища Чингисхана полностью истребили коренной хорезмийско-гирканский этнос.

Трагедия степных хорезмийцев, печенежского народа, совершилась ещё ранее. Фанатично свободолюбивые, печенеги проявили фанатизм и в религии. Народ разделился натрое по религиозному признаку. Православные печенеги, потерпев поражение в гражданской войне, ушли в Европу и осели на Молдавской земле - их потомки, кровные родственники туркмен, - исповедующий Православие народ гагаузов, - и ныне живут в Молдове. Печенеги-мусульмане ушли в Семиречье (там они были известны под именем канглов) и вошли в состав киргизского этноса. Ко времени монгольского нашествия степное население Хорезма составляли уже исключительно закаспийские гузы, то есть туркмены.

Туркменский народ, при всей своей мужественности, имел смиряющий опыт страдания, - с древнейших времен его земля была вынуждена покоряться могучим завоевателям. Поэтому туркменский характер стал твердым и гибким одновременно, словно закаленная в огне сталь клинка. Туркмены смогли выстоять в истории, пережить сужденные им возвышения и унижения, стать родоначальниками больших и малых народов - азербайджанского, ногайско-татарского, а на собственной земле - сохранить жизнь и живую душу своего самобытного народа.

На рубеже ветхой и новой эпох в Туркменистане царила обычная для языческого мира мешанина культов и верований: от жестоких и диких до нелепых и смехотворных. Но все же языческие мифы имеют некую художественную ценность, как произведения народной фантазии. И современное человечество вряд ли вправе смеяться над "дикостью" далеких предков. Ведь нынешняя кичащаяся своей наукой и техникой обезбоженная западная цивилизация - да и не только! - до самого недавнего времени имела свой языческий "тотем", своего "звериного предка" - хвостатую особь, якобы общего предка обезьяны и человека. Правда, поскольку он так никогда не был обнаружен (да и, конечно, не может быть обнаружен), какой-то фанатик "обезьяньего атеизма" даже вынужден был подделать "череп питекантропуса"... Именно эта фальшивка, изобличенная лишь в 1953 году, дотоле и считалась "переходной стадией от обезьяны к человеку". И хотя наука уже к середине ХХ века доказала "генетическую запретность" подобных переходов - до сих пор находятся цивилизованные дикари, желающие происходить от обезьян или хотя бы от инопланетян, лишь бы не признавать в себе образ и подобие Божие. Древнее язычество было хотя бы выразительнее нынешних псевдонаучных басен. И то, что на переломе эпох в Туркменистане и Хорезме распространялись философски развитые виды язычества: зороастризм и буддизм, пытавшиеся привести в систему представления человека о себе и мироздании, - есть свидетельство напряженного поиска Божественной истины, духовной жажды, утолить которую могло только знание о Едином Боге, Творце вселенной и Создателе нашем. И это знание, принесенное на Туркменскую землю учеником Христовым, святым апостолом Фомой, было здесь понято и принято многими.

Христианство в Туркменистане, как вообще в этом регионе, имеет, несомненно, апостольское происхождение, чем не могут похвалиться даже многие европейские страны. Как известно, самый дальний из апостольских жребиев, определивших пути двенадцати учеников Спасителя, выпал святому Фоме Близнецу. Дух Божий указал ему для проповеди "страны Индийские", - а таким понятием древние писатели, имевшие об Азии туманное представление, обозначали не одну Индию, а все государства Востока за пределами Римской империи. Святой Фома благовествовал не только "брахманам", то есть собственно индусам, но и "бактрам, гирканам, парфянам" - предкам современных народов Центральной Азии. Истинность этого предания засвидетельствована христианами Индии, до новейших времен сохранившими за своими общинами название "христиан апостола Фомы". Мы можем точно идентифицировать названия и других народов, к которым обращался с проповедью святой Фома. "Бактры" - это согдийцы, после распада державы Александра Македонского и утверждения местных правительств ставшие наследниками Греко-Бактрийского царства. Под "гирканами", очевидно, подразумеваются жители Гиркании и Хорезма: региона, находившегося в теснейшем культурном и этническом взаимовлиянии с гузско-туркменским миром. Ну а "парфяне" в данном контексте - это туркмены, причем, как явствует из дальнейших исторических событий, проповедь апостола Фомы оставила наиболее глубокий след не в Парпиене, а в Маргиане.

В древней Центральной Азии расцвет христианской веры начинается уже с III века по Рождеству Христову, приводя к основанию мощных митрополий в Мерве и Самарканде, созданию знаменитого Хорезмийского (Хвалисского) архиепископства, провозглашению христианства государственной религией в огромной Эфталитской империи, проповеди Евангелия за Великой Китайской стеной. Такое, конечно, могло быть только всходами семян могучей апостольской проповеди, вершившейся в силе и славе чудотворений, по слову Господню ученикам: "Именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; возложат руки на больных и будут здоровы" (Евангелие от Марка, 16, 17-18).

Когда мы думаем о трудностях и опасностях, подстерегавших путников на дорогах Древнего мира, - нам могут показаться невероятными те колоссальные расстояния, какие преодолевали "красные ноги" Христовых апостолов на путях Благовествования. Однако выясняется, что дальние путешествия в те времена были вовсе не невозможными. Историк Церкви В. В. Болотов отмечает: "Дело в том, что путь апостолов был путь торговых сношений, простиравшийся с одной стороны до Китая и Цейлона, а с другой - до островов Британии и до полудиких стран Африки. По этому пути и двигались караваны, при которых всегда была вооруженная сила для охраны от врагов, разбойников и разных опасностей. Поэтому, естественно, каждое частное лицо должно было примкнуть к каравану для избежания дорожных неприятностей. Торговля была меновая. Купцы Греко-Римской империи обменивали свои товары на Востоке на смолу, ароматы и шелк, а потом отправлялись на Запад, чтобы и там получить прибыль. Отсюда нет ничего невероятного в том, что апостолы в краткий период времени представляются проповедующими то на Цейлоне, то в Британии; вместе с караванами они постоянно переезжали из одной страны в другую". Что апостол Фома странствовал вместе с караваном заезжавшего в Палестину индийского купца, мы знаем по его житию. А какова была дорога в Центральной Азии, известно: это Великий шелковый путь, сведения о ветвях и ответвлениях которого дошли до нас в подробностях. Так, склоняясь над географический картой, мы можем без большого труда установить маршруты апостольских странствий.