Юрий Корчевский - Стрелецкая казна

• Название: Стрелецкая казна
• Автор: Юрий Корчевский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0356-9

Продолжаются приключения нашего современника, врача Юрия Котлова, оказавшегося по воле судьбы среди наших предков в далеком средневековье. Неспокойна жизнь русичей: продолжаются опустошительные набеги татар, мечтают захватить православную Русь и иноземцы с католического Запада, а в глухих гиблых местах злодействуют шайки разбойников, собирающие кровавую дань с зазевавшихся купцов. Много забот у великого князя московского, Василия III Ивановича — снова приходится готовить рать к дальним походам.

Попав на государеву службу, наш герой, став воином, упорно совершенствует свое боевое мастерство, готовясь к выполнению необычных заданий. Находчивость, отвага и бесстрашие, аналитический ум, умение сплотить дружинников в боевую группу, а также необычные способности позволяют ему с друзьями одерживать победы над явными и незримыми врагами…

---

— Разумно молвишь. Ну да ты в ратных делах куда как смышлен. Я во всем полагаюсь на тебя.

— Жди четыре дня, Иван. Ежели не вернусь вовремя — разворачивай суда и уходи вверх по Оке.

— Ой, беда! — запричитал купец. — У меня семья там, а я здесь.

— Еще ничего не ясно, а ты уже охаешь. Иван, возьми себя в руки.

— Хорошо, хорошо. Только ты там обязательно моих проведай — как Лукерья, как детки.

— Слово даю. Только людям своим не говори ничего, ни к чему беспокоить. Глядишь, обойдется все.

— Так, так, правильно говоришь, я нем как рыба.

Часа через два хода по пустынной реке на повороте показалась деревушка. Купец распорядился пристать к берегу. Команда недовольно заворчала:

— Какой отдых, до дома — меньше полдня пути.

Но Иван был непреклонен. Во всем, что касалось денег и дела, купец был жестким и расчетливым.

Я легко соскочил на берег. Не дожидаясь, когда установят сходни, отвязал маленькую лодочку, что болталась на веревке за кормой, и принялся работать веслом. Гнал, как на соревнованиях, и часа через три город стал виден как на ладони. Предместья города горели, по улицам скакали и бегали татары. Уж их одежды, шлемы и вооружение я не спутаю ни с какими другими. Кто успел — убежали в крепость. Те жители, что остались, в полной мере пожинали плоды своей нерасторопности.

Крепость осаждали с южной стороны, в городе хозяйничали с восточной и южной. Мне было видно, как толпы беженцев, таща на себе самое ценное, уходили из еще не захваченных татарами районов города в окружающие леса. Успеют дойти — спасены: в леса татары не суются.

Так, надо быстрее найти дом купца. Прикинув приблизительно, где он располагался, я помчался туда. Улицы как вымерли, дома стояли с распахнутыми дверьми и воротами. Сейчас здесь не было татар, не было и жителей. Вдали мелькнул человек, но, увидев меня, тут же юркнул в проулок.

Почти квартал пришлось идти быстрым шагом. Бежать я не хотел, опасаясь сбить дыхание. Наткнешься внезапно на татар — тяжело драться со сбитым дыханием.

Вот и дом купца. Ворота и калитка закрыты на запоры. Татар это не остановит. Перелезет джигит через забор, распахнет ворота — и десяток грабителей с визгом и воплями ворвется во двор, а затем и в дом, хватая все, на что упадет взгляд.

Вот и я стучать не стал — просто перепрыгнул забор и направился к дому. Дверь заперта, наружного замка нет. Стало быть, в доме кто-то есть. Я заколотил рукою в дверь. Почти тотчас раздался старческий голос:

— Кого нечистая принесла в лихую годину?

— Охранник я купеческий, послан узнать — успела ли Лукерья с детишками в кремле укрыться?

За дверью загремели запоры, она приоткрылась, вышел дед «сто лет в обед». Я такого раньше в доме и не видел.

— Ушли они, давно ушли — с детками, и супружница, значит, евонная.

— А ты кто, дедушка?

— Сосед я их, из дома напротив. Уходить — стар уже, а тут за домом присмотрю.

— И ты бы уходил, сосед. В плен тебя не возьмут — года большие, так походя зарубить могут.

— Однова помирать срок, сынок.

— Смотри, дед, я тебя предупредил. Двери закрывай, пошел я. На душе отлегло — хоть семья купеческая под падежной защитой каменных стен. Теперь надо к Елене. Вот уж не думаю, что она дома. Небось, с такими быстрыми ножками в числе первых в крепость прибежала.

Я перемахнул забор, не став открывать калитку, и нос к носу столкнулся с двумя татарами. Вытряхнув из рукава кистень, врезал грузиком в переносицу ближайшему — аж слышно было, как кости захрустели. Второй выхватил саблю из ножен, но махнуть ею не успел. Грузик кистеня впечатался ему в висок, и он рухнул рядом с первым. Разведчики, что ли? Или жажда грабежа одолела, поспешили первыми сумки набить? А где же их кони? Неужто пешком прибежали?

Я спрятал грузик кистеня в рукав, проверил — легко ли выходит сабля из ножен, двинулся по улице. Из переулка с криком выбежала простоволосая женщина в разодранной одежде, за нею гнался пожилой седоусый татарин. Выхватив саблю, я снес ему голову. По-моему, в пылу погони он не обратил на меня внимания.

Не пора ли замаскироваться? На теле у меня была кольчуга — так и на татарах кольчуги, правда, не у всех. Надо на голову шлем нацепить и халат татарский набросит]). Издалека сразу не разберешь, а вблизи… они уже не успеют ничего рассказать другим.

Раздевать того, с отрубленной головой, не хотелось — ведь шлем и халат в крови. Снял шлем-мисюрку, нацепил на голову, стащил халат, провонявший запахом конского пота, дымом костра, прогорклого сала, и с отвращением натянул на себя. Со стороны посмотреть — небось, смешно.

Я смело пошел по улице. Редкие беженцы, завидев меня, убегали, пару раз натыкался на немногочисленные группы татар — правда, издалека. Разглядев мою одежду и шлем, татары теряли ко мне интерес. Подойди я ближе, сразу стало бы понятно — не татарин я. Кожа светлая, разрез глаз не тот, борода не такая, речью не владею. Но пока сходило с рук, и я шел к цели.

Из распахнутой калитки выскочил горожанин и с диким воплем всадил мне в живот деревянные вилы. Вернее — хотел всадить; я успел немного повернуться, и вилы лишь проскрежетали по кольчуге. Кабы не она — быть бы мне сейчас с распоротым брюхом. За малым я не успел пустить в дело саблю.

— Мужик, ты чего на своих кидаешься? Горожанин посмотрел на лицо, на халат, сплюнул:

— Ходят тут всякие, не поймешь — басурманин или свой.

— Впредь лучше смотри, не то без головы останешься.

Я приоткрыл полу халата, продемонстрировав саблю в ножнах, и двинулся дальше. Как это я чуть не лопухнулся — ведь простой мужик, не воин. А если бы с топором, а не с вилами, да но голове?

За забором тенькнула тетива арбалета — я даже сообразить не успел, как тело среагировало само. Я упал на колени. Там, где мгновение назад была моя голова, торчал из бревна дома арбалетный болт. Партизаны хреновы, так и от рук своих погибнуть можно. Татары не обращают внимания, так свои достанут.

На перекрестке я остановился, пытаясь сориентироваться — все-таки Нижний я знал недостаточно хорошо. С другого перекрестка скакали в мою сторону два татарина. При виде меня они не проявляли беспокойства. Я опустил голову вниз, скрывая лицо под тенью шлема. У мисюрки были стальные поля.

Татары подскакали поближе, остановились, что-то спросили. Я видел перед собой лишь копыта. Выхватив саблю, я вогнал ее в живот ближнему всаднику, взлетел в мгновение на лошадь позади еще сидящего в седле и снес голову второму. Столкнув на землю сидевшее передо мной в седле тело, я уселся верхом сам и развернул лошадь. Той явно не поправился новый хозяин, и она, повернув голову, попыталась укусить меня за колено. «Ах ты, отродье татарское!» — я с силой врезал ей по морде рукояткой сабли, которую все еще держал в руке. Умная лошадка попалась, больше таких попыток не делала. Одно мешало — стремян не было. Как же они ездят?

Я пустил лошадь вперед неспешной рысью. Вот и дом Елены, вернее — за забором стоял обгоревший деревянный остов с провалившейся крышей. Плохо — все добро погорело, но не критично. Самое главное — хозяйка где?

Спрыгнув с лошади, я прошел в калитку. На пепелище — никого. Я усмехнулся — а кого ты, собственно, ожидал здесь увидеть, Юра? Безутешная Елена рыдает над пепелищем дома, ждет, когда татары ее в полон возьмут? Надо поискать в крепости.

Я направился в центр, оставив лошадь. Думаю, бесхозной она долго не останется.

Осторожно выглянул из-за угла дома на перекрестке. О том, чтобы пройти в крепость, и думать было нечего. Вся площадь между домами и рвом вокруг крепости была заполонена татарами. Да сколько же их здесь? Явно не один десяток тысяч. На сколько хватало взгляда — одни татары. Сверху, со стены крепости, не стреляли — видимо, берегли стрелы и порох.

Ну и ладненько, пересижу до вечера в городе, а ночью пройду сквозь стену и поищу Лукерью с детьми и Елену. А пока буду по мелкому пакостить, на большее не хватит сил — за моей спиной нет конных тысяч, чтобы ударить в тыл. Худо-бедно, пятерых уже отправил в райские кущи, к Аллаху ихнему. О, вот еще один идет, торопится.

Как только он завернул за угол, напоролся на мою саблю. Я снизу вверх ударил его в живот. В грудь противника в боевых условиях лучше не бить — там может оказаться кольчуга или байдана. Шея, руки, живот — мишени в схватке. Татарин икнул и завалился на меня.

Отбросив его в сторону, я вернулся обратно в город. Со стороны крепости раздался шум, звон оружия, пушечная пальба. Не иначе, татары на штурм пошли. Отойдя подальше, я зашел в пустой дом и прямо как был — в одежде и сапогах — улегся на кровать. Ночью татары не воюют, все равно займут дома на ночлег.

Шло время, звуки штурма стали стихать. Отбили — крепость им не взять — я ее видел изнутри, если только не притащат тяжелые осадные орудия. Только это нереально. Осадные пушки очень тяжелы, их везут в разобранном виде, по частям, очень медленно. Если бы они еле тащились, их бы давно засекли. Судя по тому, что горожане не все успели уйти под защиту крепостных степ, нападение было внезапным, быстрым, силами только конницы.