Феликс Чуев - Молотов. Полудержавный властелин

• Название: Молотов. Полудержавный властелин
• Автор: Феликс Чуев
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-00482-9

Записи известного русского поэта и публициста Феликса Чуева (1941–1999) с крупнейшим советским государственным деятелем В. М. Молотовым, с которым автор встречался на протяжении семнадцати лет. Многие страницы дневника автора публикуются впервые.

---

Да, в итоге большевики получили сорок с чем-то процентов, а антибольшевики — больше пятидесяти процентов. Ленин это признал, но он и говорит: посмотрите, во всех решающих местах — городах, армии, на фронте, в решающее время большевики оказались в большинстве. Они победили. Они повели за собой страну. Хотя большинство оставалось еще тухлым противником. Это у него очень хорошо получилось. А какая у него статья «Удержат ли большевики государственную власть?». Ой, как там рассуждает! Большинство же. Большевики многие не верили! Тянет Ленин. Боятся, но все-таки тянутся к нему.

А многие попали в ряды Троцкого. Но в наших условиях опасней Бухарин, Рыков…

08.03.1975

«Трудноват, но… и поглубже»

— Самые читаемые книги во всем мире теперь книги Ленина. И враги, и друзья — все изучают. Вот был финский президент Паасикиви, буржуазный деятель. Я с ним встречался. У него дома большая библиотека, где Полное собрание сочинений Ленина. Надо знать, о чем думают большевики…

Поражаются, как это так, они не знали, не интересовались, а большевики побеждают.

Все, даже те, кто не сочувствует Ленину, вынуждены ссылаться на Ленина.

15.08.1975

— Я не согласен, что Ленин понятен рабочим и крестьянам. Ленин, конечно, для подготовленного читателя, — говорю Молотову.

— А я думаю, что он понятен, — отвечает Молотов. — Вот «Государство и революция», так сказано очень ясно. Не надо только лениться.

Надо, чтобы были опубликованы и получили распространение все произведения Сталина. Ленин трудноват, но он и поглубже.

— Чтобы понять Ленина, нужно много других книжек прочитать. Думаю, что у Сталина можно учиться читать Ленина. Он обращает читателя к Ленину. А почему? Очень точен.

— Очень справедливо, — соглашается Молотов.

27.04.1973

«Вижу… как живого»

— Правильно ли сделали, что положили Ленина в Мавзолей?

— Для того периода это нужно было. Крупская же была против. Решением ЦК это сделали. Сталин настаивал, да. Мы поддержали. Нужно было, нужно было.

— У Ленина какого цвета глаза были?

— Не помню. Совершенно новый такой вопрос. Я думаю, карие. Голубые запоминаются. А это обычные, видимо. Хорошо его помню, а это не запомнил. Да, я не помню… Новый момент…

Ленина вижу сейчас как живого. Между прочим, он смеялся очень ярко иногда. Как колокольчик. Ха-ха-ха-ха-ха! Раскатисто. Если в хорошем настроении… Раскатисто очень, да. Он человек был ну не то что веселый, но не надутый, чувство юмора у него было… Простой. В общении русский он был человек. Ну и пустых разговоров с ним я не знаю. У него и роль была такая в жизни. Но вместе с тем он простой, душевный человек. Я имел возможность близко его наблюдать, конечно. При случае вспыхивают отдельные моменты, а так, конечно, систематично очень трудно создать что-нибудь. Кажется, и так все ясно.

Он всегда напоминал об опасности. Допускал, что можем провалиться. Он несколько раз писал, что, если даже мы провалимся, все же мы сделали максимум того, что могли. Воодушевлял.

Сталиным это выражалось несколько проще, более эффективно, можно сказать. Дескать, Антанта собирается нам какие-то каверзы устроить, Франция готовит… Как скажет что-нибудь на это! Вытаскивал из кармана письмо запорожцев турецкому султану. Сталин, конечно, проще был и ближе был связан с верхушкой. Ленину трудно это было, конечно. Основные-то были у него очень сомнительные друзья. И характер другой. И роль другая, и место, и обстановка совсем особая, конечно, тут надо очень уметь. Потому что он стоял гораздо выше и в другой обстановке…

Несколько лет слышу песню, я считал ее новой:

А Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.

Она ничего особенного не представляет, но слова интересные. «А Ленин такой молодой…» Чьи слова? Добронравова? А музыка Пахмутовой? У нее довольно много хороших песен. Да, да, довольно хороших…

Ленину, я бы сказал даже, не столько чувство юмора было присуще, сколько присуще понимание веселости, да и юмора. Он сам реагировал очень вспыльчиво, можно сказать. От души. Мне запомнился какой-то раскатистый, хороший такой его смех. Человек колоссальной энергии, мало пожил. Немецкого в нем было мало, нет, но аккуратность, организованность — чертовская. Чертовская организованность! Но больше он русский был, конечно, безусловно.

Сталин не раз говорил, что если б сейчас Ленин был бы жив, наверно, другое сказал бы — куда там нам! Он бы, наверно, что-то придумал то, чего мы пока не можем. Но то, что Сталин после него остался — громадное счастье. Громадное счастье, безусловно. Многие революции погибли. В Германии, в Венгрии… Во Франции — Парижская коммуна. А мы удержали.

07.12.1976, 16.02.1985

Коран и французы

Докладываю Молотову:

— Я недавно был в командировке в Ленинграде и зашел в Отдел рукописей Публичной библиотеки. Директор, очень эрудированный человек, писатель Д. Аль рассказал мне судьбу Корана.

— Ну-ка, ну-ка, это интересно.

— За этим Кораном, который находился в Отделе рукописей, уже при Советской власти несколько раз приезжали гонцы из Средней Азии. Ленин разрешил отдать. Когда им вручили Коран, они упали на колени…

— Конечно.

— И несли до вокзала по очереди на коленях.

— Могло быть.

— Привезли к себе, в Среднюю Азию, и там из-за него пошли волнения, кому он должен принадлежать. Началось басмачество.

— Не поэтому.

— Говорят, что это было одной из причин. А кончилось тем, что Коран англичане увезли и сейчас он в Лондоне. А это очень дорогая штука — и материально, и исторически.

— Малоинтересная, но что-то священное для мусульман. Зря это Ленин сделал. Коран не надо было отдавать, конечно. Ну а в конце концов, хранить нам как ценность тоже не представляло особого значения.

— В Ленинграде, — говорю, — хранится весь архив Французской революции. Когда французы у себя все переворачивали, книги выбрасывали, приехали два русских князька, книжники, нагрузили два фургона больших и привезли в Россию.

— Это молодцы!

— Сначала у себя держали, потом передали царю. Царь это дело определил на хранение. Французы не раз просили передать или продать. Пишут Ленину: мы вас, мол, поздравляем, у вас, как и у нас, теперь Республика, просим вернуть нам рукописи. Ленин ответил, что, конечно, эти документы — достояние Франции и, безусловно, должны находиться на родине и будут возвращены на другой же день после установления Советской власти во Франции.

— Правильно. Я тоже об этом подумал. Сейчас это нецелесообразно. Торопиться с этим нельзя.

21.12.1979

Последние годы сложные…

— Сталин как-то пустил шпильку под Ленина насчет его «кадетоедства». Ленин больше обрушивался не на черносотенцев, крайних правых — с ними все было ясно, — а на либералов. Мне тоже от Ленина попало — в истории партии — насчет кадетов и ликвидаторов.

29.02.1980

— Последние годы сложные были для Ленина. Нервные.

09.05.1985

Не умаляет достоинства

Разговор о сифилисе Ленина.

— Я думаю, что это наследственный, — говорит Молотов.

— Хорошо, что он не был педерастом, как Чичерин! — восклицает Шота Иванович. — Это б для нас было несчастье, а так — настоящий мужчина. Со всяким может случиться. Неприродного нету. Что, это умаляет его достоинство?

— Конечно, не умаляет, — соглашается Молотов.

— В Грузии недавно один привел в больницу старика восьмидесяти шести лет — триппер. Старик в черкеске! — хохочет Шота Иванович.

28.04.1976

— В феврале 1923 года Ленину стало совсем плохо, и он попросил Сталина принести ему яд. Сталин обещал, но не принес. Потом он говорил, что, наверно, Ленин обиделся на него за это. «Как хотите, я не могу это сделать», — сказал Сталин. На Политбюро обсуждался этот вопрос.

12.12.1972

— Позиции Ленина очень сильны, но теперь ленинцами называется всякая шушера… В этом есть недостаток наш. Ленин предвидел — в предисловии «Государства и революции». Как в истории бывает с великими именами? Оставляют как икону. А революционную сущность…

04.12.1973

Сталин и его окружение

«Кавказский Ленин»

— О Сталине я узнал в 1910 году по письму Сурина, эсера, провокатора, в революцию его убили. Мы с ним жили в комнатах рядом в ссылке, в Соль-Вычегодске, в Вологодской губернии. Я читал свою литературу, он — свою. Я уехал в Вологду сдавать экзамены за реальное училище. В Вологде я пробыл примерно год до окончания ссылки. И вот тогда мне пишет из Соль-Вычегодска тот, с которым я жил, Сурин, видный эсер из рабочих: «Сюда, в Соль-Вычегодск, приехал Сталин — это «кавказский Ленин». «Кавказский Ленин»! Тогда он уже имел такую славу. В 1910 году он был уже Сталиным. Брошюра есть его «Марксизм и национальный вопрос», там он — Сталин.