Кайрин Дэлки - Война самураев

• Название: Война самураев
• Автор: Кайрин Дэлки
• Издательство: ООО «Изд-во АСТ»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050750-4, 978-5-403-00038-3

Земля Ямато стала полем битвы между кланами Тайра и Минамото, оттеснившими от управления страной семейство Фудзивара.

Когда-нибудь это время будет описано в трагической «Повести о доме Тайра».

Но пока до триумфа Минамото и падения Тайра еще очень далеко.

Война захватывает все новые области и провинции.

Слабеющий императорский двор плетет интриги.

И восходит звезда Тайра Киёмори — великого полководца, отчаянно смелого человека, который поначалу возвысил род Тайра, а потом привел его к катастрофе…

(обратная сторона)

Разнообразие исторических фактов в романе Дэлки потрясает. Ей удается удивительно точно воссоздать один из сложнейших периодов японского средневековья.

«Locus»

Дэлки не имеет себе равных в скрупулезном восстановлении мельчайших деталей далекого прошлого.

«Minneapolis Star Tribune»

---

Однако и Тоба-ин не избежал ошибок. Ведь сказано в сутрах, что мирские соблазны суть корень падения человека, и история государя-ипока подтвердила их правоту. Была у него наложница по имени Бифукумон, в которой он души не чаял, и вот спустя шестнадцать лет после отречения она подарила ему сына. Тоба-ин до того привязался к младенцу, что вынудил своего первенца Сутоку, двадцати двух лет, безукоризненно правившего все эти годы, отречься от трона в пользу трехгодовалого Коноэ — так назвали наследника.

И вновь Государственный совет был потрясен. Пошла молва, будто Тоба-ин невзлюбил Сутоку, усомнившись, что тот — его сын. Министрам пришлось еще раз перебирать хроники, разыскивая схожий случай. Тоба-ин позаботился о том, чтобы прецедент нашелся — среди летописей о древних китайских властителях. Совет снова оказался не в силах перечить императорской воле, и Коноэ, едва складывавший слова, был посажен на трон.

Сутоку, получивший титул новоотрекшегося императора, или Син-ина, в ту пору был еще молод и полон жизни. Правил он мудро и справедливо, а тут в одночасье оказался не у дел — отторгнут, оговорен перед народом, забыт отцом, не востребован родиной. Житие схимника Син-ина не привлекало. Что ему было делать? Куда податься?

Запомни хорошенько этого человека, о слушатель, ибо именно он заложил краеугольный камень в основание последующих печальных событий.

Высокие Гэта [14]

Что до юного господина Киёмори, то его судьба пошла в гору, как и предсказывала Бэндзайтэн. Вместе с отцом, Тадамори, служили они императору — отбивали мятежи воинствующих монахов из храмов Нинна-дзи и горы Хиэй, за что получили немало наград при дворе. В третий год правления императора Коноэ двадцатипятилетнему Киёмори поручили возглавить Ведомство дворцовых служб. Должность эта требовала постоянного проживания в столице Хэйан, и молодой Тайра начал постройку поместья близ юго-восточной ее части. Незадолго до этого для улучшения подступов к храму Киёмидзудэра в тех краях был возведен мост Годзё. Возле этого-то моста Киёмори велел выкосить траву и сровнять почву, с тем чтобы выстроить просторную усадьбу, которую он решил назвать Рокухарой.

Так возгордился Киёмори своими деяниями и успехом дома Тайра, что начал носить сандалии на высоких подставках, чем заслужил прозвище Кохэда (Высокие Гэта).

Отныне он никому не спускал насмешек и дурных слов о его семье, и всякий осмелившийся на это получал побои от Киёмори или его подручных.

К тому времени Токико родила трех сыновей, нареченных Сигэмори, Мотомори и Мунэмори. Как и было обещано, она взялась с самых ранних лет обучать их искусству сложения стихов и игры на флейте, умению правильно одеваться и говорить. Токико даже попыталась приобщить Киёмори к изящным манерам, но усердия тот, мягко скажем, не выказывал. Меж старейшин дома уже примечалось, что Киёмори проявляет излишнее внимание и приязнь к своей жене, что у Тайра почиталось редкостью. Однако он никому не раскрыл ее истинного происхождения, а с моряков, сопровождавших его до Миядзимы, взял слово молчать. Остальным же сказал, будто Токико происходит из опального захудалого рода, и всеобщее любопытство было удовлетворено.

Двадцати семи лет Киёмори удостоился звания властителя земли Аки. В отличие от прочих правителей он не пожелал оставаться в столице и жить на доход с податей, а отправился в пожалованный ему приморский край, где стал трудиться, улучшая гавани и поощряя торговлю с иноземными царствами, особенно с великой Китайской империей. Поначалу его старания сочли при дворе чудачеством, пока край Аки не начал богатеть, а казна — полниться, принося дому Тайра еще большие почести. Понятно, что мореходство процветало за счет дозоров Киёмори, которые, как прежде, спасали торговые суда от пиратов, но каким образом купцам сопутствовали попутные ветры и хорошая погода, пока те бороздили воды Внутреннего моря, оставалось загадкой.

С выполнением обета, данного Токико (вернуть меч Куса-наги Рюдзину), Киёмори не спешил. Да и что он мог сделать без права входить во дворец, которое жаловалось лишь вельможам высших рангов? Со скромным четвертым рангом ему дозволялось показываться там лишь по срочному вызову вышестоящих, так что до поры он занял себя приумножением казны да редкими вылазками против врагов государя — пиратов или мятежных монахов.

И в самом скором времени весь люд стал дивиться удаче Тайра из Исэ, что продвигались в чинах быстрее, чем куропатка взвивается в небеса.

Полет белых голубей

В тот самый год, когда Киёмори стал властителем земли Аки, у главы дома Минамото, полководца Ёситомо, родился сын. Когда мальчику исполнилось четыре года, Ёситомо повел его в святилище предков. Как и Тайра, Минамото были великим воинским родом — много наделов сёэн было пожаловано им в пользование. Они тоже искали власти в столице и рьяно сражались с разбойниками и бунтовщиками, замышлявшими против императора и его верноподданных, чем заслужили прозвание «когтей и клыков Фудзивара». Дом Минамото в, ел родословную от императора Сэй-вы, что правил тремя веками раньше, отчего их основная ветвь стала именоваться Сэйва Гэндзи. В отличие от Тайра, почитавших богиню удачи Бэндзайтэн, дом Минамото поклонялся ками Хати-ману, богу войны.

Ёситомо привел сына в Большое святилище на Цуругаока, Журавлином холме, близ приморского селения Камакура. Поначалу мальчуган испугался огромных колонн с полощущимися на ветру призрачно-белыми стягами, каменных полульвов, полупсов кома-ину у подножия лестницы, ведущей в главную молельню. Но больше всего напугал его грозный облик самого Хатимана: гигантская позолоченная статуя взирала с седла деревянного боевого коня, словно спрашивая: «Достоин ли ты предстать передо мной?»

При виде статуи мальчик всхлипнул и потянул отца за рукав, чтобы тот увел его обратно, но полководец Ёситомо сел рядом на корточки и сказал сыну:

— Не бойся. Хатиман — наш родовой покровитель, оберегает нас от напастей. Когда-то он был человеком, великим воином — императором по имени Одзин. Его матерью была императрица Дзингу, что одолела корейцев и вернула нам священную яшму, которая теперь перешла к нашему государю. Говорят, камни эти повелевают приливами и несметной армией рыб. Император Одзин был столь велик, что после смерти стад ками, божеством. Потому наш родовой флаг белого цвета — священного цвета Хатимана. Так что, как видишь, бояться его незачем.

Лучше поклонись и пообещай, что станешь таким же могучим воином. Тогда и я, и он сможем тобою гордиться.

Мальчик слушал очень, внимательно, затем повернулся к статуе и с поклоном произнес:

— Обещаю. Я буду великим воином.

Ёситомо ухмыльнулся и потрепал сынишку по волосам.

— Вот и хорошо. Так и должно быть.

Тут и он сам поклонился, оставляя жертвенный рис и сложенные листки с молитвами — просьбами к Хатиману благословить сына и ниспослать удачу в сражениях.

Когда они покидали святилище, мальчуган с детской прытью понесся по мощеной дорожке, обгоняя отца. Едва он добежал до ворот-торий у входа на священное подворье, как с соседних деревьев гинкго взметнулась огромная стая белых голубей. Казалось, стае не будет конца: в небе будто трепетал гигантский стяг из тысяч белых крыльев. Широким полотнищем стая потянулась на восток, хотя несколько птиц отделились и полетели на север. Когда Ёситомо догнал мальчика, все голуби вдруг резко повернули на север, за исключением малой стайки, направившейся к северо-западу. Отец с сыном благоговейно любовались невиданным зрелищем.

Во двор тотчас вбежали жрецы Хатимана в сияющих белых одеждах и высоких черных шапках. Они тоже, подняв головы, следили за стаей, указывая на небо и взволнованно переговариваясь. Оба Минамото почтительно ожидали толкования только что явленного знамения.

— Очень важно, куда полетели птицы, — пояснил верховный жрец. — Когда ваш сын поравнялся с ториями, стаю привлек «Дракон на вершине горы». Это направление означает силу и власть — знак безусловно счастливый. Однако некоторые повернули на север, что менее благоприятно. Когда же с вратами поравнялись вы сами, повелитель, к северу направилась вся стая. Путь сей — «Тигр, стерегущий у водопоя» — полон преград, уныния и тьмы. Посему вот наше толкование: сыну — великая власть, хотя и не без опасности, отцу — успех, но дорогой ценой.

Полководец мрачно кивнул:

— Я сохраню это в памяти. Отныне ваш храм будет непрестанно получать от меня подношения, чтобы Хатиман не усомнился, направляя нас. Обещаю, что выращу сына сам и научу всему, что умею.

— Да сопутствует вам обоим удача! — ответили жрецы и, как один, поклонились Ёситомо и мальчику.

Полководец взял за руку сына, позже нареченного Ёрито-мо, и повел из святилища. И хотя мы оставим их до поры, запомни, о слушатель, имя Минамото Ёритомо, ибо его владельцу предстояло сделать шаг, перевернувший историю.