Антон Леонтьев - Миф страны эдельвейсов

• Название: Миф страны эдельвейсов
• Автор: Антон Леонтьев
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26235-9

Скромная переводчица Наталья Никишина жила в своем провинциальном городке и знать не знала, что окажется в числе наследников миллиардного состояния немецкого графа фон Веллерсхофа, – оказывается, ее бабушка, угнанная во время войны в Германию, согрешила с молодым аристократом. Конечно, законные дети графа вовсе не в восторге от появления родственницы, более того, они решили избавиться от новоявленной наследницы. Спасла Никишину еще одна дочь любвеобильного фон Веллерсхофа – бесшабашная Саша. Теперь им предстоит не только доказать свое право на состояние, но и сохранить жизнь, чтобы им воспользоваться...

---

Сжав фотокарточку молодого фон Веллерсхофа, Анна отвела взгляд. Гулкие шаги в коридоре стихли, и она бросилась вслед за ним. В раскрытой входной двери свистел ветер, кружились хлопья снега. Цепочка следов. Следы от автомобильных покрышек. И метель, метель, метель...

* * *

Месяцем позже в замке Уленштайн появились советские войска – Кенигсберг только что пал, Восточная Пруссия сдалась на милость победителя. Аня испытала чувство непередаваемой радости, когда увидела танки с красными звездами, – вот он, долгожданный момент, который, как ей часто казалось, никогда не наступит.

В замке появились советские солдаты и офицеры. Их в холле встречали слуги, в том числе и Анна. Один из офицеров спросил по-немецки:

– Где хозяева?

– Они сбежали, – ответила Анна по-русски и улыбнулась.

Однако реакция офицера была странной. Он нахмурился, с прищуром взглянул на женщину и отчеканил:

– Ты кто такая? Отчего так хорошо говоришь по-русски?

– Меня зовут Анна Никишина, я была угнана на работу в Германию из Нерьяновска, – ответила та робея. Вовсе не так представляла она себе встречу с советскими воинами.

– Так, так, – протянул офицер, подзывая к себе одного из солдат. – Значит, гнула спину на фашистов? Кому принадлежит замок? Где его владельцы? Ты все здесь знаешь – показывай, где ценности!

После того как Аня и прочая прислуга провели нескольких офицеров по Уленштайну, один из них, тот самый, что первым говорил с ней, приказал:

– Слуг допросить. Но, скорее всего, они ничего не знают. Старуху и старика можете потом отпустить. А вот эту...

Он недобро взглянул на Анну. Женщина не понимала, в чем заключается ее вина. Она попыталась объяснить офицеру, что оказалась в Германии не по своей воле, а была угнана оккупантами. Тот, недослушав ее, заявил:

– Все вы так говорите! Одни, значит, свою кровь проливают, за Родину сражаются, а другие во вражеском тылу отсиживаются, графьям прислуживают. С тобой разберутся!

Анну взяли под стражу, а затем передали на руки строгому военному. Тот, расположившись в одном из залов замка, в течение нескольких часов подробно выспрашивал ее о том, откуда она родом, как оказалась в Германии и чем занималась. Особенно привлекла его внимание история о том, как графиня Корнелия фон Веллерсхоф заступилась за Анну.

– Значит, представительница архиреакционной прусской аристократии, чей сын был одним из сообщников палача Гиммлера, помогла тебе спастись? И что она потребовала взамен? Ведь в Нерьяновске располагаются военные заводы. Она хотела узнать подробности?

Подозрения были смехотворные! Подозрения были чудовищные. Аня пыталась донести до офицера простую мысль – что не все немцы были ярыми сторонниками национал-социализма, а некоторые, например, графиня фон Веллерсхоф, с презрением и ненавистью относились к человеконенавистническому режиму.

– Вот ты как запела, – протянул развалившийся в старинном позолоченном кресле офицер. Он пустил в лицо Анне сизый сигаретный дым. – Значит, ты признаешь свою вину, Никишина?

Женщина оторопело взглянула на офицера:

– Но вы сами подумайте, какие тайны я могла раскрыть? Я же была в Нерьяновске в последний раз перед самым началом войны, в июне сорок первого. Да и на что графине Корнелии какие-то тайны военных заводов – война ведь немцами практически проиграна!

– И ты, сориентировавшись, решила переметнуться на сторону победителей, – заявил офицер. Затем поднялся из кресла и подошел к Анне. Положив перед ней листок бумаги и поставив чернильницу с ручкой, сказал: – У тебя имеется возможность сделать чистосердечное признание, Никишина. Настоящий советский человек никогда бы не стал работать на фрицев...

– Но мы оказались на оккупированной территории, и немцы угнали нас... – снова начала Анна.

Офицер бабахнул кулаком по столу и закричал:

– Подлинный приверженец идеалов Октября не сдается врагу! И не попадает ему в руки! У тебя была возможность уйти к партизанам, например, или в речку с камнем на шее броситься! Но ты предпочла служить немчуре! Одно дело – оказаться в концлагере; однако ты, Никишина, жировала у графской семьи, жизнью наслаждалась, деликатесы жрала в то время, как мы проливали свою кровь за освобождение нашей советской Родины!

Анна попыталась объяснить, что оказалась у немцев не по своей вине – ведь Красная Армия в то время отступала в глубь страны и терпела поражение.

– Ты что, обвиняешь в своих бедах нашу доблестную Красную Армию, ведомую гением товарища Сталина? – голос офицера сорвался.

Анна вдруг подумала, что ослепление этого человека перед Сталиным сопоставимо с раболепием и трепетом, которые испытывал покойный Август фон Веллерсхоф, говоря о фюрере.

– Или ты, Никишина, исподтишка радовалась поражениям наших войск? И с нетерпением ждала, когда фрицы займут деревню, где ты находилась? Знаем, знаем мы таких, как ты, навидался я много. И учти – от заслуженной кары тебе не уйти!

Анну поместили в тюремную камеру – по иронии судьбы, раньше там находились противники национал-социализма, теперь же сидели советские граждане, которых обвиняли в сотрудничестве с немцами. Среди них в самом деле было несколько человек, которые перешли на сторону врага, однако подавляющая часть, как и сама Аня, были жертвами, угнанными против воли с Родины на чужбину. Шептались, что по специальному приказу с самого верха, чуть ли не самого Сталина, тех соотечественников, на кого советские войска натыкались по мере продвижения в глубь Германии, отправляли обратно в Союз – однако не в родные края, а в Сибирь, в лагеря.

Дни и недели тянулись бесконечно. В конце апреля со дня на день ожидали падения Берлина – вроде бы столицу рейха было приказано взять к Первому мая. Затем разнеслась весть о том, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, а после был подписан акт о полной и безоговорочной капитуляции Германии.

В середине мая Анну вызвали на допрос – из Москвы прибыл некто высокопоставленный и важный. Приехал с проверкой, вроде бы специально для того, чтобы разобраться в судьбе взятых под арест.

Анна предстала перед высоким, тучным офицером с пронзительными синими глазами. На вид ему было лет сорок пять – сорок семь. Он молча пролистывал большую папку, видимо личное дело Анны, и даже не взглянул на нее, когда она вошла.

– Садитесь, – произнес офицер, не поднимая головы. Затем, вынув из дела фотографию Карла-Отто, он спросил: – Кто это?

Анна растерялась – фотографию у нее отобрали при обыске, – и она вдруг проронила:

– Мой муж...

Офицер наконец соизволил посмотреть на Анну и, усмехнувшись, заметил:

– Ваш муж? Какой именно? Русский или немецкий?

Женщина поняла, что дело плохо. Как и многие другие, она отправится в Сибирь. Может быть, ей стоило тогда бежать с Карлом-Отто?

Анна почувствовала внезапную слабость, голова закружилась, перед глазами все поплыло. Такие приступы с недавнего времени повторялись все чаще и чаще.

– Если не хотите мне сказать, кто это, то я сам вам скажу, – заявил посланец из Москвы. – Граф Карл-Отто фон Веллерсхоф. Что вас связывает с ним?

Молодая женщина попыталась ответить, но не смогла – на нее накатила волна тошноты. Офицер брезгливо бросил:

– В общем, мне все с вами понятно. Итак, Никишина...

Он еще раз заглянул в дело Анны, затем посмотрел на женщину, которая, схватившись за живот, сидела перед ним на стуле, и вдруг живо спросил:

– Ваш муж – Геннадий Никишин? Служил в четвертой танковой армии?

– Да, – прошептала почти беззвучно Анна. – Гена погиб на фронте...

– А вы – Анна Никишина? – словно не слыша ее, произнес офицер. – Верно, все сходится! Нет, ваш муж не погиб. Его тяжело ранило осенью сорок второго под Сталинградом, и врачи были уверены, что его не спасти.

– Вы знали Геннадия? – произнесла Анна.

– Еще бы, – ответил офицер. – Он спас мне жизнь!

Оказалось, что тогда, в сорок втором, московский контролер находился в действующей армии. На фронте во время обстрела его ранило. И наверняка он умер бы, если бы не лейтенант, рискнувший собственной жизнью и вытащивший его из пекла. Тем лейтенантом и был Геннадий Никишин.

– Он постоянно говорил о вас, – произнес офицер. – Генка думал, что вы погибли, когда немцы сожгли Гусёлку.

Анна, ощущая новый приступ тошноты, спросила:

– Мой муж жив?

– А как же! – расцвел московский контролер. – Я лично позаботился о том, чтобы мой спаситель, а он тоже был ранен, попал на стол к лучшему полевому хирургу и получил все необходимые медикаменты. Генка выжил! И сейчас, по моим сведениям, в Берлине.

Новость обрушилась на Аню, как молния. Офицер закрыл ее дело и положил в ящик стола.

– Вот что, Анна Никишина. Вообще-то вам надлежит впаять пять лет и отправить в тайгу. Но с женой моего друга, которому к тому же обязан жизнью, я так поступить не могу. Будем считать, что неприятный инцидент исчерпан. Ваш муж по вас с ума сходит и все не может никак простить себе, что вы перед его уходом на фронт поссорились. Вот ведь Генка рад будет, когда узнает, что его жена не погибла!