Артем Тихомиров - Седьмая пятница

• Название: Седьмая пятница
• Автор: Артем Тихомиров
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0699-9

Сделать из трусливого чародея героя довольно просто. Записывайте рецепт: один говорящий мопс, один старый приятель, играющий роль призрака из прошлого, одна сумасшедшая сестра, одна бывшая возлюбленная. Добавьте тайное общество спасителей мироздания, шайку богов с суицидальными наклонностями и три артефакта, добывать которые придется с неизменным риском для жизни… Чары и членовредительство по вкусу…

P.S. Чародей будет орать и брыкаться, но не обращайте внимания. Результат гарантирован. Или мы вернем вам деньги…

---

Но точно следуя своей карме, ничего подобного я не предпринял. Недаром Гермиона считает, что я дурак из той категории, которым закон не писан, а если писан, то, по ее твердому убеждению, не читан…

Короче говоря, широким шагом я направился в прихожую.

Глава 2

Частенько на досуге я предаюсь размышлениям, почему из всех чародеев нашего королевства именно на меня постоянно сваливаются неприятности. В чем причина? Неужели звезды и планеты в час моего рождения были в настолько плохом расположении? Неужели судьба не могла избрать на роль мальчика для битья кого-нибудь достойного, крепче духом и плотью? Не знаю, теряюсь в догадках. Видимо, гораздо приятнее измываться над человеком вроде меня, больше всего ценящим покой и тишину, чем над каким-нибудь амбалом, жующим на завтрак битое стекло. С этой точки зрения цель для своих шуточек судьба выбрала самую удачную.

Если вы слышали что-нибудь о моих предыдущих злоключениях, то знаете, что больше всего на свете я люблю уединение. По натуре я отшельник. Моими любимыми развлечениями являются магические опыты, чтение книг в тиши библиотеки и похрапывание в кресле-качалке возле камина. Это значит, что я терпеть не могу незваных гостей, а в большие компании вливаюсь исключительно в период, когда меня вдруг скручивает приступ жажды общения с себе подобными. То есть магами-аристократами, большая часть которых настолько ненормальные, что просто диву даешься, как до сих пор наше королевство не полетело вверх тормашками.

Но проблема даже не в этом. Пережить нашествие-другое приятелей и родственников можно, но лишь когда они ничего от тебя не требуют. Такое случается редко. По какой-то неведомой причине все они уверены, что я просто жажду оказывать им маленькие услуги и решать всевозможные проблемы, как, например, поиск потерянного завещания или спасение чести целого семейства. Так, мелочи. Всего лишь и надо, что подвергнуть себя ради них смертельной опасности, пересчитать себе кости, получить по башке и сразиться с парочкой демонов из другого мира. По всеобщему убеждению, для Браула Невергора это пустяк. Во мне видят рыцаря на белом коне, но это ошибка. Из всей флоры и фауны я сравнил бы себя, пожалуй, с оранжерейной мимозой, для которой нет в жизни большего счастья, чем тепло и хорошо удобренная почва. Мимозы не созданы для подвигов, вот что необходимо понять общественности, но она не понимает.

Впрочем, справедливости ради надо заметить, что такую улиточную жизнь я вел не всегда. Было времечко, когда Браул был самым настоящим сорвиголовой. В компании с другими молодыми волшебниками он вытворял все те безобразия, которые требует от представителей нашего класса традиция. Ты молод, тебе восемнадцать лет, а в голове столько планов, желаний и идей, что она готова лопнуть. Горячая кровь бурлит, словно лава, и побуждает выкинуть что-нибудь такое, от чего у всех волосы дыбом станут, а имя твое навеки попадет в анналы.

Так было и со мной. Вспоминаю сейчас и удивляюсь, как такое возможно. Правда, в анналы я не попал, зато несколько раз оказывался за компанию с приятелями в могучих лапах мигонской стражи. Стража до сих пор неблагосклонно смотрит на чародейские безобразия, а в старые времена и вовсе была уверена, что всех нас, молодых магов, нужно посадить под замок в сырое подземелье.

Магия, вино и женщины — вот три кита, на которых покоилось мое тогдашнее мировоззрение, и этим я ничуть не выделялся из шумной толпы сверстников, прожженных завсегдатаев элитных чародейских клубов. Моя родительница и та была не в силах утихомирить свое единственное чадо, что уж говорить о других моралистах, рангом ниже.

Чем это кончилось и почему в один прекрасный день Браул остепенился? Все просто. Ухлестывания за молодыми чародейками едва не завершились для меня женитьбой. Лишь чудом избежал я семейных уз и, напуганный до полусмерти подобной перспективой, ушел в подполье, порвал с загулами и эскападами и теперь живу как праведник.

За пять лет пыль немного улеглась, но иногда прошлое нет-нет да и покажется из тумана, подмигивая мне озорным глазом. Интересуется, не желаю ли я вновь ощутить всю прелесть пребывания в роли светского гуляки. Нет, отвечаю я, не желаю, и забираюсь под одеяло.

Со временем я стал находить все больше прелести в отшельничестве, и теперь ничто уж не способно опять поставить меня на скользкую дорожку. Клубы, конечно, навещаю и вижусь с приятелями, но явление это весьма редкое. Предпочитаю спокойные светские рауты и салонные посиделки, если меня на них приглашают. И, конечно, магия, магия и магия. В лаборатории проходит чудовищная часть моего времени…

Так вот, излучая оптимизм до сих пор не понятной природы, я вырулил в прихожую и стал как вкопанный.

— А, привет, Браул! Сколько лет, сколько зим!..

Я решил не обнимать гостя. Нет, не то чтобы сама мысль внушала мне отвращение, просто он был мокрым. Сентябрьский дождь порядком подмочил его длинный макинтош, со шляпы с пером стекала на мой пол вода, но под шляпой светилось довольное лицо с впалыми щеками и маленькими щегольскими усиками, недавно вошедшими в моду.

Изенгрим Поттер. Собственной персоной. Это же надо! Я довольно долго ничего о нем не слышал, думал даже, что он уехал из Эртилана. Зубастик, как мы звали чародея в своей компании, ни дня не мог прожить без скандала, и все из-за своего пакостного стремления разыгрывать всех, до кого мог дотянуться своими длинными граблями. Я сам не раз становился жертвой его шуточек, поэтому знаю, что говорю.

Если честно, мне приятнее было бы видеть какой-нибудь другой призрак из прошлого, но раз уже этот навестил меня, придется сыграть роль радушного хозяина.

Я изобразил, что с ума сойти, как рад видеть этого зануду, и получил в ответ оскал в два ряда сверкающих зубов. Именно благодаря этой улыбке Изенгрим заработал свое прозвище. Был Зубастиком, Зубастиком и помрет.

— Проходи, выпьем по стаканчику джина.

— Нет, что ты, я тороплюсь! — ответил Поттер. — На минутку заскочил.

— Ничего не знаю! Раздевайся, проходи!

— Нет, нет!..

Сейчас, спустя время, думаю, что лучше бы я не настаивал, но, с другой стороны, учитывая все дальнейшее, немедленная ретирада Изенгрима меня бы не спасла.

Я настоял, и чародей, разоблачившись, последовал за мной в гостиную.

Глава 3

Когда встречаются два человека, у которых имеется общее прошлое, им есть о чем поболтать. Этим мы и занялись, попивая джин. Сами собой всплыли в нашей памяти великие деяния бурной молодости, и я с удивлением обнаружил, что думать о них могу без особенного содрогания. Нашел в них даже какую-то прелесть, и сам себе напомнил старого кавалериста, повествующего о молниеносных атаках, ночных рейдах по тылам противника и женщинах, кои дарили ему, удалому лихачу, свою нежность в перерывах между сражениями.

«А помнишь, как…» — говорил кто-нибудь из нас, и мы взрывались хохотом, воскрешая из мглы минувшего образы знакомых, попадавших в переделки, и самих себя, стремящихся доказать товарищам, что не лыком шиты и что искупаться в фонтане на площади Королей мы можем, подняв большее количество брызг, чем кто бы то ни было.

Да, были и фонтаны, и крыши, и подвалы — куда только нелегкая нас не заносила. Была и магия, которой мы щеголяли друг перед другом, магия, грозящая перевернуть порядок вещей в этом мире, магия, в которой каждый из нас видел инструмент обрести более высокое общественное положение, заявить о себе во всеуслышание.

Мне повезло, я не обрел печальной известности и вовремя понял, что соревноваться с коллегами, кто более искусен в трансформации или чарах стихий, бессмысленно. Эртилан кишмя кишит чародеями всех мастей, и бороться с каждым за толику славы просто жизни не хватит. И вообще, это дурной тон. Уже то, что ты маг-аристократ, говорит о многом, чего же еще желать?

Рано или поздно даже самые горячие головы остывают. Я — один из примеров. Еще один сидел передо мной. Не скажу, что теперь он холоден, как лед в стакане с виски, но и прежнего Зубастика Изенгрим не напоминал. Добрав солидности, он сделался респектабельным чародеем и завидным женихом, которого пытаются захомутать все незамужние девицы из высших слоев мигонского общества. Своей знаменитой улыбкой он по-прежнему сражает их пачками, но и не думает надевать на шею бриллиантовый хомут супружества.

Мы беседовали минут двадцать, а дождь за окном все лил. Селина хлопотала на кухне, Квирсел не показывался. Он тоже отличался нелюбовью к приему гостей, особенно сейчас, когда его собачий облик диктует ему совершенно другие правила поведения. На людях чародей-эмигрант ничем не показывает, что умеет говорить, и все, за исключением Гермионы, посвященной в страшную тайну, принимают его за обыкновенную псину. И удивляются, с чего это я вдруг уподобился старой деве, ведь именно у них в ходу эти симпатичные толстячки. По традиции, если чародей-аристократ заводит собаку, то это, как правило, дог или, на худой конец, доберман, и с этой точки зрения я не вписывался в общую картину.