Артем Тихомиров - Седьмая пятница

• Название: Седьмая пятница
• Автор: Артем Тихомиров
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0699-9

Сделать из трусливого чародея героя довольно просто. Записывайте рецепт: один говорящий мопс, один старый приятель, играющий роль призрака из прошлого, одна сумасшедшая сестра, одна бывшая возлюбленная. Добавьте тайное общество спасителей мироздания, шайку богов с суицидальными наклонностями и три артефакта, добывать которые придется с неизменным риском для жизни… Чары и членовредительство по вкусу…

P.S. Чародей будет орать и брыкаться, но не обращайте внимания. Результат гарантирован. Или мы вернем вам деньги…

---

И вот, как всегда, холодная дрожь предвкушения пробежала по моей спине. Пролетка прокатилась через старинные врата, ведущие в широкую кишку улицы, и задребезжала по брусчатке. Справа и слева от меня, погруженные в сумерки угасающего дня, укрепленные пасмурной погодой, плыли угловатые и толстые здания. Окаменевшими гигантами-троллями казались они мне, и, думая над этим, поражался Браул Невергор, какие банальные ассоциации приходят ему в голову.

Дом номер семь стоял на правой стороне. Пролетка затормозила возле него, и я услышал недовольное ворчание извозчика. Ему-де не нравились эти места, ни Гавань Бессмертия, ни все, что находится в ее пределах. «Сплошное жулье и паразиты», — сказал извозчик, когда я с ним расплачивался. Очень хотелось уточнить, что он имеет в виду, но я не стал. Похоже, этот длинноносый из тех, кто взял на себя миссию бичевать пороки высшего света. Не знаком ли он, часом, с Гарнией, моей бывшей домомучительницей?

Сообразив уже довольно давно, что я один из тех паразитов, что кормятся кровью невинных на здоровом теле нашего королевства, извозчик фыркнул на прощание и стеганул свою лошадку. Вместе они, с презрением в каждом движении, скрылись в тягучей дождевой атмосфере.

Оглядевшись, я увидел, что стою один на бровке тротуара. Фонари, дающие мертвенный голубой свет, зажглись недавно, и стало как-то зловеще, учитывая к тому же, что ветер неустанно подвывал в неведомых мне расщелинах.

Передо мной было здание «Алмазного заклинания». Клуб не делил все эти камни, перекрытия и крышу ни с каким другим заведением, так что чародеи, если отрывались там, то отрывались по полной, не боясь расколошматить что-нибудь на чужой территории.

Вспоминая славные денечки, проведенные здесь, я расплылся в улыбке. Страха не было. В конце концов, я тут свой, меня ждут. Ну а если допустить, что Зубастик намерен выпустить мне внутренности прямо в клубе, то неужели он думает, что чародеи не заступятся за Браула Невергора? Глупо. С негодяями, опозорившими честь сестры, следует расправляться втихаря, иначе подробности дела станут достоянием масс, а это ни к чему. Поэтому, очевидно, бояться мне нечего.

Иду, поднимаюсь по каменным ступеням к крыльцу без вывески (такова традиция), освещенному желтыми светильнями, работающими на чарах. Стучу в дверь набалдашником трости, жду, когда откроется специальное окошечко, через которое взглянет на вашего покорного суровый молчаливый дворецкий…

«Алмазное заклинание» — один из самых старых клубов для чародеев, причем чародеев молодых. Старше только «Неувядающая чаша Амеллы Риппельшналь», но там собираются одни ископаемые, маги, которым «за» и которые больше напоминают мумий, чем живых адептов Искусства. Все остальные клубы — зеленая поросль на фоне вечности, построены за последние лет сто пятьдесят — двести. Там не так интересно, ибо нет в новых зданиях того самого духа Изначальности, к которому так приятно приобщаться в компании себе подобных.

И в тот момент, когда смотровое окошечко открылось, являя мне суровый взор из-под могучих бровей, я понял, что вышеупомянутый дух вошел-таки в меня и настроив на нужный лад.

Отбросив сомнения и колебания, я назвался. Раздался лязг, и правая створка отошла в сторону.

— Привет, Рильгунер, — поприветствовал я дворецкого, который уже принимал у меня плащ, шляпу и трость. — Как поживаете?

— Хорошо, ваше сиятельство. — Вот так, ни больше ни меньше.

Взглядом дворецкий пожелал мне приятного времяпрепровождения, и, сияя, я направился в общий зал, откуда уже доносились веселые голоса.

Вечеринка чародеев — совершенно особое явление в нашей общественной жизни. Чтобы прочувствовать ее специфику, на ней надо присутствовать. В компании себе подобных, без женщин, в атмосфере, где можно преспокойно ослабить пояса и галстуки, у всякого молодого мага отрывает крышу. Здесь можно позволить себе все то, что нельзя в обществе нормальных людей. Стой на голове сколько угодно, левитируй под потолком, если приспичит, декламируй корявые вирши собственного сочинения — никто тебе и слова не скажет. А если затешется в ряды гуляк какой-нибудь заводила наподобие Изенгрима Поттера, то вечеринка станет настолько разнузданной, что за последствия уже не поручится никто. Именно отсюда, из «Алмазного заклинания», мы, волшебный молодняк, накачавшийся джином, виски или портвейном, бросались на мигонские просторы совершать подвиги. Словно ящик Пандоры, отворялись тяжелые дубовые двери, и, катясь по ступеням, наш брат волшебник вопил во все горло, пророча неспокойные часы честным гражданам. Так было, и где-то в глубине своей души, погрязшей в неге и тепле, я надеялся, что так будет. Хотя бы сегодня.

Объятый приятными воспоминаниями и робким предвкушением, я проструился в зал.

«Да тут просто рассадник моих знакомых», — подумал я, приветствуя небольшую толпу. Кого здесь только не было! Насчитал я в этом стаде голов двадцать пять, и, похоже, еще не все успели подтянуться к половине седьмого.

Гузо Морфейн заорал первым и замахал пухлыми ручонками, в одной из которых держал стакан с горячительным. Толстяк раскраснелся, словно заходящее солнце, и ринулся прямиком ко мне. Находящиеся на его пути более легкие и худые чародеи просто разлетались в стороны, однако их протестующий визг он проигнорировал. Эх, старый добрый Гузо Морфейн, ныне отец троих детей и обладатель такой же пышки супруги! Радуется, наверное, что вырвался из стальных когтей своей тещи. Сам я ее не видел, но Гузо рассказывал, что эта страшная женщина похожа на дракона, пожирающего свое потомство. Если так, то Морфейну крупно повезло, что он до сих пор жив, ведь его мясистые бока могут быть, с драконьей точки зрения, весьма соблазнительными.

Мы обнялись, и толстяк, не справившись со своими чувствами, прослезился. По его словам, меня ему и не хватало все это время. Я заверил бедолагу, что взаимно, и на меня набросились другие. Мим Броликс, Рохля Мелкор, Мертибрад Нототениус, Урри Бларк, Обо Синфальд… — будто я расстался с ними только вчера.

Порядком уже потрепанный, я искал глазами столик с напитками, когда на меня с горящими глазами, словно камышовый кот, прыгнул Зубастик. Вырос он будто из дыры в полу и заключил меня в крепкие объятия.

— Пришел все-таки! Молодец!

От вопля, адресованного моему уху, череп у меня едва не взорвался. В первую секунду решив, что сейчас последует расправа, я струхнул. Поттер же, ничего такого не заметив, телепортировал себе в руку кубок с вином, полный, и всучил мне.

— Пей! Во здравие присутствующих, за славное прошлое и будущее!

Чародеи, успевшие разогреться, приветствовали слова Изенгрима ревом и визгом. Кто-то засвистел и принялся хлопать. Зубастик отвесил театральный поклон.

— Пей же! — проорал Гузо Морфейн, и его тут же унесло в сторону. Подвыпивший толстяк потерял равновесие и, так и не найдя с ним компромисса, обрушился за один из кожаных диванов. В экстазе феерического восторга этого никто, кроме меня, не заметил.

Подняв кубок в сторону торчащих из-за диванной спинки башмаков Гузо, я провозгласил какую-то радостную ахинею и принялся поглощать вино. Оно было полусладким, красным и крепким. Дойдя до середины объема, я понял, что горячительный нектар звезданул мне в голову. Зал поплыл, а вместе с ним и его содержимое, включая меня самого. Мигом я отбросил все свои прошлые страхи и мрачные фантазии, и даже проблема с Талулой не казалась уже такой трудноразрешимой.

Ну а дальше вечеринка покатилась, словно воз с дровами под гору. Я стал прежним Браулом Невергором, весельчаком и повесой. Да что там — мы все стали такими, как раньше…

Прошел час или полтора. Компания хохотала, визжала, гремела, точно большой симфонический оркестр, переворачивала стулья и забиралась на столы. Изенгрим Поттер рассказывал истории о своих похождениях в дальних странах, изображал с несомненным актерским мастерством субъектов, которые попадались ему на пути, и смешил публику до колик в животе. Зубастик был центром и душой компании. За истекший период он ничуть не утратил своих навыков.

Мы поиграли в ляпки (мебель пострадала особенно), в города, в карты на щелбаны, в буру. Где-то между бурой и щелбанами я начал чувствовать, что нахожусь не совсем в том мире, в каком привык находиться. Магия искрила в воздухе — время от времени кто-нибудь из моих коллег принимался творить пьяное волшебство, — а я, поглощая вино и джин, все сильнее соскальзывал в то состояние, которое можно назвать «ни бе ни ме». Несколько раз кто-то водил меня в клозет освежиться, и я возвращался к другим, готовый к новым возлияниям.

Очнулся примерно в полночь, обнаружив, что те из нас, кто не успел превратиться в бесчувственное тело, затеяли игру в фанты. Кто-то пихнул меня локтем и, подняв голову, я увидел, что напротив меня сидит Рохля Мелкор, а на макушке у него чья-то шляпа, перевернутая на манер чаши. Из нее доставал фанты Изенгрим Поттер (самый трезвый из нас).