Георг Форстер - Путешествие вокруг света

• Название: Путешествие вокруг света
• Автор: Георг Форстер
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга Георга Форстера, выдающегося немецкого ученого, просветителя и революционного демократа, представляет собой описание второй кругосветной экспедиции Дж. Кука, в которой автор участвовал в 1772—1775 гг. После этого плавания мифический Южный континент навсегда исчез с географических карт. Зато на них появились важные открытия, совершенные экспедицией в Океании и Южной Атлантике. Форстер — родоначальник жанра научно-художественного описания путешествий. Увлекательный рассказ о природе и населении многих островов Океании, о плавании в тропических и ледовых морях перемежается в книге с глубокими нравственно-философскими размышлениями.

---

У рабов и князей те же инстинкты, а стало быть, и воздействие их в любой стране одинаково.

Утром рано О-Ту пришел на мыс Венус и сообщил сержанту морских пехотинцев, которые стояли там лагерем, что кто-то из его подданных украл у наших часовых мушкет и убежал с ним. Одновременно он снарядил посланца к своему брату Т'Эри-Ватау, который с вечера все еще находился у нас на борту, и велел его позвать, после чего тот сразу нас покинул. Король уже ожидал его на берегу, и, как только он явился, оба со всеми членами семьи убежали на запад от страха, что украденный мушкет потребуют с них.

Чтобы вернуть украденное, капитан Кук применил репрессии, которые уже не раз помогали в подобных случаях. Он задержал несколько двойных каноэ, которые принадлежали различным представителям знати, в том числе некоему Маратате. Подозревали, что это он приказал одному из своих людей похитить мушкет. Маратата как раз находился в своем каноэ; он попытался избежать задержания и увести каноэ. Но когда капитан Кук дал по нему несколько выстрелов, он вместе со своими гребцами прыгнул в море и поплыл к берегу; каноэ же мы взяли себе.

Вечером на корабль явился Ти и сказал, что вор бежал на малую половину острова, в Теиаррабу. Тогда капитан приказал освободить все задержанные каноэ, за исключением каноэ, которое принадлежало Маратате. Тем не менее сие происшествие спугнуло островитян. На борту остались только немногие, а женщин вовсе не осталось ни одной. Когда наконец вечером капитан Кук отправился на берег, навстречу ему вышли несколько островитян. Едва переводя дыхание и обливаясь потом, они принесли ему не только мушкет, но и тюк одежды и двойные песочные часы, похищенные тогда же. По их словам, они настигли вора, как следует его поколотили и заставили показать место, где он зарыл в песке украденные вещи. Держались они искренне, но кое-что в их рассказе оставалось все же не совсем ясно. Во всяком случае, один из них еще недавно находился возле палаток, так что он просто не мог успеть сбегать так далеко, как они уверяли. Но мы сделали вид, что поверили им, и наградили кое-какими подарками, дабы они видели, что мы всегда ценим добрые услуги.

На другой день торг полностью прекратился, никто ничего не принес на продажу. Единственный, кто явился на борт, был Ти. Он попросил нас, чтобы мы посетили короля в Парре и опять его успокоили, так как он матау; этот двусмысленный оборот придворного языка примерно означал, что король недоволен и озабочен, поэтому хорошо бы подарками вернуть ему доброе настроение. Капитан с моим отцом отправился к нему, а мы с д-ром Спаррманом пошли к палаткам. Мы увидели, что таитяне немало смущены вчерашним случаем, тем более что справедливость была на нашей стороне. Король настрого запретил им продавать нам какое-либо продовольствие, однако для них с их прирожденным гостеприимством было невозможно не угостить нас кокосовыми орехами или чем-либо другим.

К полудню мы вернулись на корабль и там увидели капитана, который за это время успел все уладить с королем. Однако ночь матросам пришлось провести без обычного общества, ибо король пока настрого запретил женщинам приезжать к нам, дабы они своим воровством не натворили новых бед.

Зато на другой день, им, видимо, опять было разрешено явиться на борт, а вслед за ними к кораблю снова потянулось множество каноэ о продовольствием и свежей рыбой.

Капитан Кук послал Махеине в округ Атахуру, чтобы передать ответные подарки жившему там адмиралу Тохе. Тем временем на борт явилась О-Пуреа (Обереа) и тоже принесла капитану двух свиней. Слух о наших красных перьях достиг и равнины Папарры, где жила Опуреа, и она не делала никакого секрета из того, что пришла лишь в надежде выпросить несколько штук. На вид ей было лет 40—50, она была рослая и крепкая, а в чертах ее лица, когда-то, наверное, более приятных, появилось теперь что-то мужское. В облике ее еще сохранились следы былого величия; взгляд казался по-прежнему властным, и что-то свободное, благородное было в повадке. Она пробыла у нас недолго, возможно потому, что ей было неприятно предстать перед нами не такой значительной, как когда-то. Она лишь справилась кое о ком из старых друзей, которые побывали здесь несколько лет назад на корабле «Индевр», а затем каноэ увезло ее на берег.

В это же время нас посетил и ее бывший супруг О-Аммо, однако ему оказали еще меньше почета, чем О-Пуреа. Матросы его не знали и, сочтя за лицо совершенно незначительное, не дали пройти к капитану. С большим трудом он упросил хотя бы взять его свиней: этих животных у нас на борту было теперь едва ли не больше, нежели могло поместиться. Так низко пали Аммо и О-Пуреа, еще совсем недавно пребывавшие на самой вершине власти, а ныне столь жалкие! Вот живой пример непостоянства всякого людского величия!

12-го мы постарались немного развлечь короля. Мы выстрелили из своих пушек так, чтобы ядра и картечь перелетели через риф и там упали в море. Для него и тысяч других зрителей это оказалось приятным и восхитительным зрелищем. А вечером мы велели устроить фейерверк, вызвав у всех еще больше удовольствия и удивления. Они считали нас совершенно необыкновенными людьми, способными по желанию создавать молнии и звезды. Наши фейерверки получили у них высокопарное название хива бретанни— «британский праздник».

На следующее утро к кораблю явилось особенно много народу. Они заметили, что мы собираемся отплыть, и потому вместо продовольствия принесли материи и разные редкости, которые стоили особенно дорого. После полудня мы с капитаном Куком отправились в О-Парре и там нашли нашего достойного друга Тоху, а также Махеине. Тоха сильно страдал от подагры и жаловался на боли и отеки в ногах. Несмотря на это, он захотел попрощаться с нами и обещал завтра прибыть на корабль. Там жебыл и О-Ту. Он тоже объявил, что приготовил для нас запас хлебных плодов, которые должны нам понравиться больше, чем свиньи.

На другое утро (14-го) к нам явились с визитом многие представители знати со всего острова. Среди них был Хаппаи со всеми детьми, кроме О-Ту. В 8 часов появился и Тоха со своей женой; он привез целое каноэ всяких подарков. Добрый старый адмирал был так плох, что едва стоял на ногах. Однако ему очень хотелось подняться на палубу, и, так как он был слишком слаб, мы велели его поднять на носилках, прикрепленных к веревкам, что не столько доставило ему удовольствия, сколько удивило его земляков. Мы спросили его о предстоящей экспедиции на остров Эймео [Mypea], и он заверил нас, что она начнется вскоре после нашего отплытия и что его самочувствие не помешает ему самолично командовать флотом. Для него, добавил он, не так много значит, если столь старому человеку, как он, придется расстаться с жизнью, ибо от него уже не так много пользы. Несмотря на болезнь, он показался нам необычайно бодрым и веселым. Вообще его образ мыслей можно было назвать благородным, самоотверженным и поистине героическим.. Он так душевно и с таким явным волнением прощался с нами, что не мог не растрогать любого человека с чувствительной душой и даже мизантропа способен был примирить с сим миром.

Махеине, сопровождавший его на борт, решил отправиться с нами на Раиетеа [Раиатеа]; оттуда он хотел по очереди посетить своих родных и друзей на разных островах Общества, а там, если предоставится возможность, опять вернуться на Таити. Эта мысль была не такой уж неразумной. На некоторых из этих островов у него оставались земельные владения, которые он хотел с прибылью продать, а затем собрать все свое имущество на Таити[422]. Подобный план стоил путешествия. Он привел с собой несколько человек родом с Бораборы [Бора-Бора], представил их капитану и пояснил, что один из них — его родной брат. Они попросили разрешения добраться на нашем корабле до островов Общества, и капитан Кук без колебаний разрешил им это.

Махеине проболтался нам, впрочем доверительно, что прошлой ночью он нанес визит О-Пуреа; ему это казалось большой честью и особой привилегией. Он даже показал нам несколько кусков очень тонкой материи, подаренной ему в благодарность за хорошую службу. Очевидно, О-Пуреа все еще была не слишком стара для чувственных радостей, хотя в этом теплом климате женщины созревают раньше, чем у нас, а значит, раньше должны бы постареть и успокоиться.

Поскольку О-Ту не явился на борт, мы нанесли ему еще один визит. Это позволило нам увидеть много боевых каноэ, стоявших на якоре у берега О-Парре. Их было 44, все они принадлежали Титтахе, самому маленькому округу на северо-западе Таити. О-Ту в нашем присутствии велел продемонстрировать несколько боевых маневров, которые были произведены, к нашему восхищению, с величайшей сноровкой. Все вожди были в полном боевом снаряжении, со щитами, но без шлемов. Мы увидели здесь и совсем маленьких мальчиков, тоже одетых как воины и умевших обращаться с копьем не менее искусно, чем взрослые. У них был особый способ парировать удары вражеских копий. Они опускали перед собой на землю острием вниз копье или длинный боевой топорик, а другой конец поднимали рукой так высоко, что наклон копья к их телу составлял угол градусов 25—30. В таком положении они двигали верхней частью копья, острие которого оставалось неподвижным, вправо или влево перед собой, в зависимости от направления удара противника. Таким простым движением им всегда удавалось парировать вражеское копье.