Юрий Коротков - В ритме «бугги»

• Название: В ритме «бугги»
• Автор: Юрий Коротков
• Жанр: Современная проза

---

На маленькую эстраду вышел джаз-банд — могучая саксофонистка, скрипач, баянист и ударник. Начались танцы.

Мэлс подошел к Полли.

— Хильнем атомным? — предложил он.

Она удивленно подняла брови и встала. Они вышли к эстраде. Мэлс с ходу лихо закрутил Полли вокруг себя. Пары вокруг невольно расступились, освобождая место, потом и вовсе остановились, образовав круг.

Это был не танец, а скорее состязание — Мэлс все наращивал темп, Полли, упрямо сжав губы, не отставала. Музыка оборвалась, и они остановились напротив, тяжело дыша.

— Ты всегда добиваешься своего? — спросила она, поправляя выбившуюся прядь.

— Всегда.

— Мэл, я не переходящий приз, — сказала Полли. — Штурмуй другие вершины, — она повернулась и пошла на свое место.

Мэлс проводил ее глазами. Бетси, загадочно улыбаясь, поманила его пальчиком.

— Мэл, хочешь, скажу что-то про Полли? — спросила она.

— Хочу.

Бетси указала себе на щеку. Мэлс засмеялся и звонко чмокнул ее.

— Ты ей очень нравишься, — сообщила Бетси. — А хочешь, скажу что-то про Пользу?

— Что?

Бетси капризно указала на губы. Мэлс поцеловал.

— Не будь таким самоуверенным, Мэл. Полли ты нравишься, а Польза все будет делать назло, — сказала Бетси и отошла к изнывающему от ревности Бобу.

Веселая шумная толпа стиляг валила по ночному Броду.

— Атас! Жлобы!.. — остановился Боб.

Навстречу им плотной молчаливой командой шли бригадмильцы.

— Спокойно, чуваки! Мы на Броде! — сказал Фред.

Две компании — темно-синяя и пестрая — сближались.

— Мэл, твои! — сказал Дрын.

Мэлс и сам уже увидел знакомые лица, встал на мгновение, оглянулся, малодушно помышляя о бегстве — и двинулся за своими новыми друзьями.

Бригадмильцы и стиляги, растянувшись в цепочки, разошлись на противоходе, почти касаясь плечами друг друга. Бригадмильцы молча, сурово смотрели на стиляг. Те в ответ злорадно гримасничали:

— Здрассссьте… Сколько лет, сколько зим!.. Вольно, товарищи!..

Капитал в строю стиляг злобно скалился и рычал на широкие брюки противника.

Шедшие последними Катя и Мэлс остановились — и обе компании замерли. Бригадмильцы напряженно смотрели на Катю, стиляги — на Мэлса.

— Что это значит, Мэлс? — потрясенно спросила она.

— Ничего… — пожал он плечами. — Алло, комиссар — это я, Мэлс! А это — всего лишь костюм, — оттянул он щепотью лацкан. — У вас один, у меня другой. Просто костюм — и ничего больше, понимаешь?

Катя посмотрела через его плечо на Полли, женским чутьем безошибочно выделив ее из других девчонок. Перевела тяжелый взгляд на Мэлса.

— Ты хуже врага, Мэлс, — тихо сказала она. — Ты предатель!

Она молча отвернулась. Обе компании разошлись в разные стороны.

Мэлс оглядел балалайки, домры, духовые инструменты, развешанные на стенах музыкального магазина.

— А саксофон у вас есть? — спросил он мужиковатую продавщицу в огромном кружевном воротнике.

Та остолбенела, глядя на него круглыми глазами.

— А пулемет не надо? — басом ответила она и отвернулась, оскорбленно поджав губы.

Старичок за прилавком нотного отдела чуть заметно кивнул Мэлсу.

— Если не ошибаюсь, вы покупали у нас вальсы в переложении для трубы? — вполголоса спросил он, осторожно глянув на продавщицу.

Мэлс кивнул.

— Для хорового исполнения могу порекомендовать «Колхозные просторы», музыка Айвазяна! Торжественная мелодия, душевные стихи… — повысил голос старичок, снимая со стеллажа нотную тетрадь. — Вы прилетели с луны, молодой человек? Саксофон — запрещенный инструмент. Новых просто нет, старые годятся в металлолом, да и те наперечет. Сходите на «биржу», может, вам и повезет… — он быстро чиркнул что-то на последней странице. — «Просторы» — рубль семьдесят! В кассу, пожалуйста…

На «бирже», в переулке у проспекта Мира, толпились музыканты — стиляги и цивильно одетые, юнцы и седые лабухи. Между ними деловито сновали барыги:

— Комсомольская свадьба — балалайка, баян, ударные…

— Юбилейный вечер на суконной фабрике — фортепиано, скрипка, баритон…

Мэлс подошел к компании стиляг.

— Чуваки, где тут сакс можно купить?

Они изумленно оглядели его с головы до ног, засмеялись, как удачной шутке, и отвернулись.

Мэлс побродил между компаниями музыкантов. Откуда-то сбоку к нему подкатился Нолик.

— Саксом интересуетесь? — уточнил он, глядя в сторону.

— Да…

Червонец перекочевал в его подставленную лодочкой ладонь.

— Не подойдет — я не виноват… — предупредил Нолик.

Он отвел от компании старого лабуха с жидкими седыми волосами до плеч и тяжелым пропитым лицом, шепнул на ухо, указывая глазами на Мэлса, и исчез.

— Молодой человек, — прогудел лабух низким хриплым голосом. — Угостите пивом инвалида музыкального фронта…

В пивной лабух жадно припал к кружке, играя большим кадыком на дряблой шее. Блаженно зажмурился, на глазах распрямляясь и обретая былую стать.

— Первый раз меня взяли в восемнадцатом за буржуазный танец танго. Теперь я играю его на партийных торжествах. В двадцать третьем меня сняли с эстрады нэпманского кабака, где я играл джимми. Сейчас его танцуют вместо физзарядки. Просто удивительная страна. Кларнет — правильный инструмент, а саксофон приравнен к холодному оружию. Баян можно, аккордеон — нельзя… — он посмотрел на Мэлса. — Молодой человек, вы мне симпатичны, и вот что я вам скажу: не суйте голову в пасть голодному зверю, — патетически сказал он. — Не повторяйте моих ошибок, если не хотите прийти вот к такой минорной коде, — указал он на себя. — Подождите десять лет, когда джаз будут играть на детских утренниках!

— Мне сейчас надо, — сказал Мэлс.

Лабух картинно развел руками:

— Если бы молодость знала, если бы старость могла!.. У меня есть саксофон. Он не вполне исправен, но при желании… Приходите завтра… Не откажите в любезности — еще пять декалитров этого не в меру разбавленного напитка…

— А можно сейчас? — нетерпеливо сказал Мэлс. — У меня деньги с собой.

— Нет, — покачал головой лабух. — Приходите завтра, и, пожалуйста, — оглядел он наряд Мэлса, — постарайтесь мимикрировать под окружающую расцветку.

— Что? — не понял тот.

— Оденьтесь во что-нибудь незаметное.

— Почему? — удивился Мэлс.

— Видите ли… — замялся лабух. — Есть одна небольшая проблема… а вам придется нести его через весь город…

В своей нищей каморке с выцветшими афишами над кроватью лабух достал с антресолей футляр, сдул с него толстый слой пыли. Мэлс с восторженной улыбкой взял инструмент с бархатной подкладки, нажал на клапана, осмотрел…

— А это что?.. — спросил он с вытянувшейся физиономией.

Около раструба красовался массивный фашистский орел, зажавший в когтях свастику.

— Это — небольшая проблема, — пояснил лабух. — Инструмент трофейный, из оркестра военно-воздушных сил. Так вы берете?

— Да, — твердо сказал Мэлс.

Он нес сакс по людной улице, как шпион рацию, — искоса бдительно поглядывая по сторонам, широким кругом обходя мелькающие в толпе милицейские мундиры…

Ночью он, мокрый от пота, с душераздирающим скрежетом скреб напильником свастику. Сдувал опилки, безнадежно смотрел на неподдающегося, только чуть поцарапанного орла, и снова принимался за работу.

Мэлс поставил пластинку на проигрыватель, опустил иглу — сквозь шипение донеслись звуки джаз-банда. Он прибавил громкость, взял саксофон и, дождавшись, пока вступит Чарли Паркер, начал подыгрывать. Он сбивался и терял ритм, но упрямо продолжал играть.

Когда мелодия закончилась, перенес иглу на начало… И еще раз… И еще…

Скосив глаза вниз, на клапана, он вдруг увидел рядом сверкающие черным лаком туфли. Поднял взгляд: напротив, у проигрывателя стоял негр с саксофоном в руках и, склонив голову, насмешливо щуря глаз, слушал его игру.

— Чарли?.. — спросил изумленный Мэлс.

— Charley Parker, yes, — кивнул тот. — More drive, guy!

Он щелкнул пальцами, задавая ритм. Вступив одновременно, они играли, глядя друг на друга смеющимися глазами, потом Чарли прервался, требовательно указал на Мэлса — и тот выдал сложное соло. Паркер подмигнул и показал большой палец…