Николай Крылов - Не померкнет никогда

• Название: Не померкнет никогда
• Автор: Николай Крылов
• Жанр: Биографии и Мемуары

В настоящем издании объединены воспоминания Маршала Советского Союза Н. И. Крылова о героической обороне Одессы и Севастополя, выходившие в свое время отдельными книгами. Николай Иванович Крылов был одним из руководителей обороны этих городов, начальником штаба Приморской армии, сражавшейся за них вместе о военными моряками. Последовательно рассказывая о развитии событий на одесских и севастопольских рубежах, автор опирается на богатый фактический материал, знакомит читателей со многими замечательными людьми — героями Одесской и Севастопольской обороны.

---

Одну такую группу, принадлежавшую 18-му батальону морской пехоты, возглавлял политрук Николай Дмитриевич Фильченков. Группа была выдвинута вперед в предвидении того, что противник может направить танки в обход обороняемой батальоном высоты. С Филдьченковым пошли краснофлотцы Иван Красносельский, Даниил Одинцов, Юрий Паршин, Василий Цибулько.

Ныне эти имена известны далеко за пределами Севастополя. А там каждый школьник укажет дорогу к памятнику пяти героям — коммунисту и четырем комсомольцам, которые 7 ноября 1941 года Ценой своей жизни остановили рвавшиеся к городу фашистские танки. Уже подорвав не-, сколько машин и не имея иной возможности задержать остальные, моряки, обвязавшись последними гранатами, бросились под танки…

Такова была решимость защитников города остановить врага во что бы то ни стало. Пожалуй, достаточно вдуматься в один этот факт, чтобы понять, почему гитлеровцы не смогли с ходу ворваться в Севастополь, несмотря* на немногочисленность его гарнизона и незавершенность оборонительных рубежей.

Должен тут же сказать, что о подвиге у Дуванкоя, которому суждено было стать бессмертным, мы узнали не сразу. Санитар, добравшийся туда, когда один из пяти героев — Василий Цибулько — был еще жив, сам получил тяжелое ранение и не успел никому передать до отправки в госпиталь то, что он услышал от умирающего краснофлотца. Как все было, выяснилось лишь через некоторое время. Но что какие-то бойцы остановили вражеские танки, видели с соседних высот, из расположения других подразделений, и о подвиге этих бойцов разнеслась молва.

На войне не раз бывало, что в легенду превращалось событие, уже хорошо известное. Здесь же получилось наоборот: подвиг группы Фильченкова сначала стал героической легендой, передаваемой из уст в уста, из окопа в окоп, а потом уже обрел достоверность восстановленного во всех подробностях факта. И пятеро славных севастопольцев были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.

Вернуть Черкез-Кермен нам не удалось. Весь день 8 ноября шли упорные бои за хутор Мекензия, но и он оставался в руках противника. Крайне напряженное положение сохранялось в Бельбекской долине. И все же стало чувствоваться, что натиск гитлеровцев идет на спад. Они овладели двумя из четырех опорных пунктов нашего передового рубежа. Всего семь километров отделяло их от берега Северной бухты. Однако продвинуться дальше противник не смог.

"В этих условиях — констатировал потом фон Манштейн в своих мемуарах, командование армии должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с ходу…"

Столкнувшись со стойкой и активной обороной севастопольцев, враг пришел к выводу, что сил, первоначально выделенных для овладения городом (50-я и 132-я пехотные дивизии, сводная мотобригада Циглера и румынские части) недостаточно. "Потребовалось, — писал Манштейн, — перебросить сюда для подкрепления 22-ю пехотную дивизию из состава 30-го армейского корпуса".

Тогда мы не знали, какие именно новые части подтянет гитлеровское командование к Севастополю. Однако в том, что оно будет усиливать действующую против нас группировку, сомневаться не приходилось.

Но росли и наши силы: на рубежи Севастопольской обороны выходили основные соединения Приморской армии.

* * *

Кажется, совсем невелик Крым! Треугольник Симферополь — Алушта Севастополь, вмещающий всю южную часть полуострова, можно объехать на машине за несколько часов. Но обманчивы короткие крымские расстояния, если надо пересекать этот треугольник через горные хребты и их отроги. А тем более, если приходится прокладывать себе путь с боем.

Противник проявил больше мобильности, чем мы ожидали, когда в ночь на 2 ноября намечали в Шумхае маршрут движения главных сил армии по долине Качи через Бия-Сала, Шуры (теперь Верхоречье, Кудрино). Как стало потом, известно, Манштейн, бросив свой 54-й корпус прямо на Севастополь, поставил частям 30-го корпуса задачу не выпустить из гор Приморскую армию. Быстро реагируя на маневр наших войск, гитлеровцы сумели занять Шуры раньше, чем туда подошли приморцы.

Попытка чапаевцев и 95-й дивизии сбить вражеский заслон днем 3 ноября кончилась тем, что южнее захваченного противником селения прорвался лишь один стрелковый полк — 31-й Пугачевский, благодаря чему он и смог выйти 5-го к Севастополю, а сутки спустя уже сражался в долине Кара-Коба.

Спешно подтянув из Бахчисарая подкрепления, противник закрыл пробитую пугачевцами брешь, и остальным нашим частям пройти здесь уже не удалось. Занял он и селение Мангуш (Партизанское). Приморцы оказались в полуокружении, под угрозой вражеских атак с трех направлений.

Таково было положение к вечеру 3 ноября, когда из Балаклавы, куда мы только что прибыли, командарм связался по радио с "Василием" и "Трофимом" (кодовые псевдонимы генералов В. Ф. Воробьева и Т. К. Коломийца). Положение это требовало от войск самых решительных действий, притом без всякого промедления. Учитывая личные качества командиров, командарм приказал возглавить дальнейший марш комдиву Чапаевской генерал-майору Коломийцу.

К утру поступили донесения о ночном бое у селения Улу-Сала (Зеленое). Там приморцы нанесли с ходу удар вставшим на их пути частям 72-й немецкой пехотной дивизии. Были захвачены 18 орудий и другие трофеи, а главное, обеспечена возможность продолжать движение к Севастополю. Замысел врага блокировать и уничтожить наши войска в горах срывался.

Однако наши тревоги на этом не кончились. И пройти оставшуюся часть пути кратчайшим или хотя бы относительно коротким маршрутом основной колонне (95-я дивизия, два стрелковых и артиллерийские полки Чапаевской и некоторые подразделения 172-й) опять не удалось.

После того как эта колонна миновала Биюк-Узенбаш (Счастливое), откуда ужо совсем близко до выхода в равнинную часть долины Бельбека, противник еще раз преградил ей путь в районе Гавро (Отрадное), успев завладеть господствующими над горным проходом высотами. Однако наши войска пробились и здесь, хорошо использовав гаубицы и минометы и нанеся врагу значительный урон. 5 ноября у селений Гавро и Коккозы (Соколиное) колонна с боем вышла на шоссейную дорогу, ведущую через Ай-Петри на Южный берег Крыма.

Еще недавно казалось, что дорога эта войскам не понадобится, они ее только пересекут. До севастопольских рубежей оставалось по прямой меньше двадцати километров… Но район Ай-Тодора (Гористое) находился уже в руках противника, и успешный прорыв через него представлялся сомнительным, тем более что у артиллеристов подходили к концу боеприпасы. А перехватить ай-петринскую дорогу враг уже не мог. В сложившейся обстановке этот кружный путь сделался единственно надежным.

"Отходите быстрее на Алупку", — радировал командарм генералу Коломийцу. Навстречу колонне из Ялты высылались горючее для машин, продовольствие, фураж. Пограничники, которые еще несли дозорную службу на Ай-Петри, и партизаны, уже начавшие сосредоточиваться в горах, помогли организовать прикрытие марша.

Сроки выхода к Севастополю основных сил армии, все время отодвигавшиеся возникавшими перед войсками новыми и новыми препятствиями, 6 ноября наконец стали довольно ясными.

— Максимум послезавтра все должны быть тут! — с облегчением говорил Иван Ефимович Петров, вглядываясь в последние мои отметки на карте.

Затянувшийся отрыв полевого управления от наших дивизий все мы переживали тяжело.

Как ни ждали войска под Севастополем, частям, спустившимся в ночь на 7 ноября с Ай-Петри, был разрешен короткий отдых в Ливадии. Этого требовало состояние людей, измотанных неделей труднейшего горного марша.

В горах пришлось оставить несколько легковых автомашин. Всю остальную технику люди самоотверженно провели, пронесли через горные кручи, хотя в ряде случаев путь, обозначенный на карте как дорога, на поверку оказывался едва проторенной тропой.

А ведь за эти дороги и тропы, за то, чтобы иметь возможность ими воспользоваться, нужно было еще вести бои! Попытки запереть армию в горах обошлись врагу недешево. Я не привожу фигурировавшие в тогдашних сводках данные о потерях, которые понес противник в боях с приморцами, сбивавшими его заслоны: те цифры могли быть и недостаточно точными. Упомяну лишь, что в бою за выход к Коккозам наши передовые подразделения уничтожили, в частности, штаб 301-го пехотного полка 72-й немецкой дивизии, причем среди убитых был и его командир. Само присутствие наших войск в горном районе к югу от Бахчисарая отвлекало и сковывало значительную часть армии Манштейна. Тем самым ослаблялся ее первый натиск на Севастополь.

Севастопольский гарнизон и Приморская армия, шедшая защищать город, соединились позже, чем мы рассчитывали. Но действия приморцев в горах, завершившиеся выходом наших дивизий на Южный берег Крыма, не позволили гитлеровцам собрать в кулак и одновременно сосредоточить против Севастополя их ударные силы. Ни та неприятельская группировка, которая должна была овладеть городом с ходу, ни та, которой ставилась задача не подпустить к нему наши дивизии, успеха не достигли. Таким образом, приморцы, пробиваясь к Севастополю, уже существенно влияли на начавшуюся борьбу за город.