Антон Леонтьев - Шоу в жанре триллера

• Название: Шоу в жанре триллера
• Автор: Антон Леонтьев
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14535-4

Марта ощутила знакомое покалывание в кончиках пальцев и закрыла глаза. Сейчас начнется. В воздухе, прямо из ниоткуда, появилось пламя… Известная писательница Серафима Гиппиус гостила в доме своего бывшего мужа, не менее известного кинорежиссера Марка Михасевича. Его молодая жена Юлиана стала получать анонимные письма с угрозами, но Марк не хотел поднимать шум и попросил Гиппиус разобраться в этой щекотливой проблеме «по-семейному». Писательница подумала, что это чьи-то шутки, и напрасно: во время съемок на Юлиану упала декорация, женщина чудом не пострадала… Несколькими днями позже Серафима смотрела и не могла поверить: неопрятная полная женщина прямо из воздуха вызывала пламя. К особняку Михасевичей приближался огненный шар!..

---

Через пять минут съемочный процесс возобновился. Декорации изменились, теперь снималась сцена с большим количеством актеров – куртаг во дворце. Я лишний раз убедилась – Михасевич, несмотря на то что он домашний тиран, гениальный режиссер, а Понятовская, по существу своему, вздорная и избалованная слишком ранней славой девица, неплохая (хотя и не выдающаяся) актриса. Весь сложный механизм съемок пришел в движение, каждый занял отведенное ему место, заблистали красками наряды и драгоценности.

Я увидела, как Кирилл жадным взором поглощает каждое движение на площадке. Дело в том, что Настя также принимала участие в съемке, изображая малолетнюю дочь одного из сановитых придворных. Скорее всего, Михасевич специально написал роль для нее, и девочка была безумна этому рада.

– Стоп! Еще раз! Настюша, пожалуйста, не нужно жаться к маме. Побольше бокового освещения и уберите с заднего плана этого генерала, он там не пришей кобыле хвост!

Пока все были заняты съемками, я решила поразмыслить на досуге. Ситуация складывалась следующим образом: пока я ехала на поезде из Экареста в Варжовцы, у меня была возможность пролистать три десятка глянцевых журналов, которые я купила на вокзале. Светские сплетни и методы для похудания меня не занимали (худей – не худей, все равно через неделю вес станет прежним), зато мне удалось установить, из какого журнала были вырезаны буквы, послужившие алфавитом для составления анонимок. Я обратилась к своему сыночку-компьютерщику Артему: у него, несмотря на то что он давно живет в Силиконовой долине вместе со своей женой-негритянкой и крошкой-дочерью, в Экаресте полно знакомых. Один его однокашник, как заверил меня Тема, «компьютерный гений», который может едва ли не вслепую отличить один шрифт от другого, патлатый сумрачный тип в бифокальных очках, посетил меня, бросил взгляд на анонимки и сказал:

– И чего вы меня беспокоили! Я-то думал, у вас что-то серьезное!

Я, следуя совету сына, не стала перечить «гению», и он милостиво изрек:

– Я сам разработал этот шрифт пять лет назад. Для нового тогда журнала «Секреты Евы».

Ага! Выпроводив патлатого и «забыв» предложить ему кофею, я отыскала сей модный столичный журнал и сравнила. «Бифокальные очки» не ошиблись – некто использовал для составления гадких писем «Секреты Евы». Не удивлюсь, если буквы взяты, к примеру, из моего публицистического очерка «Плюю я на Америку с другого берега», что опубликован в предпоследнем номере: я часто публикую (за весомый, надо сказать, гонорар) заумные статьи в женских журналах.

Модный столичный журнал под названием «Секреты Евы» наверняка читает Понятовская. И что это дает? Ничего.

Я наглядно убедилась, что и Михасевич, и Понятовская обладали поразительным умением заводить врагов, а друзей превращать в недругов. Какая-то актриса второго плана или гримерша, которая по-женски мстит Юлиане за бесконечные претензии. Или, к примеру, ее секретарша Зоя…

А может, пришло мне внезапно в голову, это дело рук самой Понятовской? Но зачем ей это? Например, чтобы привлечь внимание к собственной персоне – у нее, похоже, болезненное тщеславие, она уверена, что весь мир вертится вокруг нее. Но если это так, то у нее должны быть очевидные проблемы с психикой. А у Юлианы, как отметила я, несмотря на все истерические припадки, хорошо, кстати, разыгранные, железные нервы. Все эти лекарства, крики, обмороки – не более чем театр, она создает себе имидж великой актрисы, а у великих, как известно, должны быть свои бзики.

На самом деле она не страдает даже бессонницей, в этом я была абсолютно уверена. Если это сама Понятовская, то разоблачить ее легко, но гораздо труднее будет сообщить об этом мужу.

Съемки завершились около половины девятого вечера. Джип Марка доставил меня, Юлиану и Настю в особняк. Жизнь била ключом – и это несмотря на то, что наступала ночь.

Марк, создалось у меня впечатление, превратил свою частную жизнь в большую съемочную площадку – в огромной гостиной сидели актеры из его группы и учили роли или просто общались друг с другом.

Едва я возникла на пороге, ко мне подлетел смазливый молодой человек и, галантно поцеловав руку, произнес:

– Меня зовут Теодор. Я – поклонник вашего гения, Серафима Ильинична, прочитал все ваши стихи! Прошу вас, помогите! Понимаете, у меня талант, но мне требуется кто-то, кто смог бы донести это до Марка Казимировича. Я могу претендовать на роль графа Орлова, а не одного из офицеров в массовке!

Я хотела было ответить юному соблазнителю, что не пишу стихов, но он, еще раз приложившись к моей руке слюнявыми губами, мгновенно скрылся. Мальчик, наверное, думает, что сумеет охмурить меня и за счет этого получить роль получше!

Затем меня взяли в оборот люди постарше и поизвестнее. Один из них, лысый толстяк с тяжелой челюстью, был достаточно популярным актером, пик славы которого, однако, миновал лет десять назад. Он сумел пойти на новый виток и стать известным всем в Герцословакии, причем народную любовь ему принесли не классические роли, а типаж негодяя – главаря мафии в детективном сериале.

– Серафима, – сказал он, развалившись на диване в гостиной Михасевича, – хочешь коньяку? Нет? А вот я приму, для потенции полезно…

Ненавижу людей, которые страдают амикошонством, называют меня на «ты», не имея на то достаточных оснований. Актер этот был когда-то у меня на программе и с тех пор, видимо, уверился в том, что мы – закадычные друзья.

Плеснув себе коньяку, толстяк продолжил:

– Ну ты же человек свой во всем этом телевизионном дерьме, знаешь, как карьеры делаются. Или через постель, и Юлианочка сумела поймать свой шанс, или через министерство. Так вот, ты, я вижу, с Марком на короткой ноге, ну, еще бы, ты же его бывшая жена… – Актер грязно хихикнул. – Не смотри, что мы так свободно ведем себя в его доме, это все до поры до времени. На самом деле он никого в душу не пускает. А мне до зарезу нужна роль графа Панина. Одно дело в детективах сниматься, а совсем другое – у Михасевича, он звезда, едва «Оскара» не отхватил в марте. Поговори с ним, намекни, что Кобылянский не подходит на роль Панина, а вот я как раз. Ты же понимаешь, что я тебя отблагодарю, Фима, я друзей никогда не забываю…

– Дорогой мой, – потрепав актера по лысине, сказала я, – непременно поговорю с Марком и скажу ему, что он сделал большую ошибку, остановив свой выбор на тебе. Да не кашляй так, а то подавишься коньяком, тогда и повышенная потенция не понадобится. Запомни, мы с тобой на брудершафт не пили! Адью!

Я прошла в холл и почувствовала, что ужасно хочется есть. Кажется, в хлебосольном доме Михасевича это решалось очень просто. Я зашла на кухню, достала из холодильника, набитого всяческой снедью, колбасу, отыскала хлеб и кетчуп. Подкрепившись парой бутербродов, я решила обследовать дом.

Вторгаться в приватную жизнь режиссера намерения у меня не было, но вдруг нападу на свежий след.

Заглушая таким образом голос своей совести, который твердил, что лазить по чужим комнатам грешно, и бурление в желудке, оповещавшее, что пары бутербродов явно недостаточно, я по большой лестнице поднялась на второй этаж.

Тишина. Видимо, гости могли балагурить только внизу, наверх путь им был заказан. Я заглянула в одну из комнат. Детская. Поднялась на третий этаж. Там обитал сам мэтр с супругой. Если угрозы небеспочвенны, то анонимщику ничего не стоит проникнуть сюда и в любой момент напасть на Понятовскую.

Я приоткрыла дверь супружеской спальни, и именно в этот момент соседняя дверь внезапно распахнулась, и показалась фигура Зои, секретарши Понятовской.

Она поймала меня с поличным. Но и сама секретарша была смущена и даже напугана не меньше меня самой: девица совершенно не ожидала столкнуться с кем-то еще. Меня это насторожило – что она делала на половине хозяев?

Зоя быстро пришла в себя, приняла обычный для себя независимый и чуть ироничный вид.

– Рада с вами познакомиться, Серафима Ильинична. – Она протянула мне узкую руку с коротким маникюром.

Рукопожатие у секретарши было на редкость энергичным.

– Меня зовут Зоя Штольц, я – личный секретарь Юлианы Генриховны, – отрекомендовалась она, и в этой фразе я уловила скрытую издевку. Похоже, Зое не нравится быть девочкой на побегушках.

– Вы, кажется, не туда попали, – обратилась она ко мне.

– И вы тоже, – ответила я ей в тон.

Зоя хитровато улыбнулась и произнесла:

– О, мне было необходимо найти для Юлианы ночной крем, каждый раз, когда ей требуется какая-либо мелочь, она поручает это мне.

– Ну и как, отыскали? – продолжила я.

– Нет, – сказала быстро Зоя. – Вспомнила, что он в ванной комнате.

Верткая особа, у нее на каждый вопрос моментально находится ответ.

– Я искала свою комнату, – добавила я. – Марк сказал, что я буду жить в особняке…

– Ну разумеется, Серафима Ильинична, Марк Казимирович поставил меня в известность, – ответила Зоя. – Прошу прощения, что заставила вас ждать, но, если Юлиане что-то требуется, мне приходится забывать обо всех остальных домочадцах и гостях. Я еще утром отдала распоряжение горничной подготовить вам чудесную спальню в восточном флигеле. Разрешите, я провожу вас. У нас ведь не дом, а целый замок, живем как будто не в Герцословакии, а в Версале эпохи Луи Пятнадцатого и мадам Помпадур, – с горьким сарказмом заявила секретарша.