Николай Леонов - Холодная война против России

• Название: Холодная война против России
• Автор: Николай Леонов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41155-9

«Сейчас в России развелось много западных подголосков, которые настойчиво вбивают в наши головы мысль, что вот-де теперь, после победы демократической «революции» 1991 года, холодная война наконец закончилась и наступили мир, да гладь, да Божья благодать.

Нет ничего более лживого и примитивного. Даже двух извилин в мозгу хватит, чтобы увидеть, что Запад и не собирался вкладывать саблю в ножны. Холодная война против России ведется с неослабевающим напором…

Нет у власти коммунистов и нет шансов на их возвращение во власть, а Россия как государство продолжает оставаться в перекрестье прицела западных политологов и культуртрегеров в качестве одного из очагов угрозы западной цивилизации».

И. С. Леонов

В книге доктора исторических наук, генерал-лейтенанта КГБ Н.С. Леонова показываются все аспекты той непрекращающейся войны, которую Запад вел и продолжает вести против российской цивилизации. Автор считает, что, пока не достигнута главная цель западных держав — уничтожение России, — холодная воина не закончится; средства и методы ее ведения все более и более совершенствуются.

---

Наши военные придут на помощь сандинистам. Но придут неохотно, как бы по инерции, с типовыми проектами решений, которые уже доказали свою неэффективность в других странах.

Я заканчиваю работу над «запиской», отправляю ее в секретариат КГБ, потом узнаю, что она подписана и ушла в Политбюро. Идут месяцы, медленно поворачивается колесо бюрократической машины. Все, что связано с Никарагуа, делается, мне кажется, особенно неспешно. Капля за каплей выжимается из опустевших грудей помощь. Никарагуа надо 500 тыс. т нефти в год. Больше не требуется, такова перегонная мощность единственного на всю страну завода. Наша добыча еще равна 600 млн. т в год. Речь идет об 1/1200 части нашей добычи, то есть менее чем о 0,1 %. Но и эта ноша невыносимо тяжела для наших паралитических ног. Газеты пишут, что мы в десятки раз больше оставляем нефти на дне цистерн после их небрежной, неполной разгрузки, но исправить ничего не можем.

Начинаются затяжные сложные «консультации» с европейскими соцстранами, каждую поодиночке мы уговариваем поступиться небольшой частью своей ежегодной квоты импорта нефти из СССР. Если ГДР получает в год 20 млн. т, то мы просим, чтобы она не добирала 60–70 тыс. и как бы пожертвовала их в пользу Никарагуа. Никто не желает добровольно отказываться от своей доли, переговоры идут сложно. Градусник интернационалистских настроений показывает, что каждая страна имеет свою собственную температуру. Мне они представляются выстроенными в следующем порядке: ГДР, лучше других откликавшаяся на совместные акции в мире, затем Болгария, потом Чехословакия, и уже в рядах замыкающих идут Польша и Венгрия. О Румынии вопрос давно не возникает, отношения с ней настолько сложные, что, по-моему, все старания наших руководителей сводятся к тому, чтобы ни в СССР, ни в Румынии народы не узнали о том, что на самом деле происходит в наших отношениях. В Бухаресте нет представительства КГБ, контакты между нашими ведомствами прерваны давно, и никакого сотрудничества не ведется.

Кончаются хлопоты с нефтью (кое-как удается наскрести требуемое количество), начинаются новые — с продовольствием, товарами ширпотреба. И повсюду непреодолимой стеной встают наши нехватки материального производства. Я стараюсь во всех своих встречах-беседах быть крайне сдержанным: никаких иллюзий, никаких, даже самых туманных, обещаний, — однако это мало помогает. Слишком распространено, пустило глубокие корни убеждение о неисчерпаемости ресурсов Советского Союза. Бравурные съездовские речи, реклама несуществующих успехов служат нам плохую службу за рубежом. Каждому человеку невозможно объяснить, что мы живем в королевстве кривых зеркал, что между словом и делом у нас большая дистанция. Левонастроенным политическим руководителям за рубежом кажется, что мы недопонимаем наших собственных выгод, когда отказываемся оказать им поддержку. Иногда приходится резать правду-матку, чтобы просто не терять времени попусту на взаимные попреки.

* * *

Мне не верится, что американские аналитики-советологи настолько неглубоки, что выдают своему правительству, президенту США противоположные моим заключения. Непонятно, почему пресса США заливается лаем в адрес маленькой Никарагуа, почему все шаги Белого дома носят откровенно агрессивный характер. Откуда берутся явно провокационные схемы воздушных рейдов советских бомбардировщиков, стартующих с никарагуанских аэродромов с грузом бомб, предназначенных для американских городов? Почему ЦРУ начинает создавать базы для ведения торпедно-минной войны против редких советских и иных торговых судов, которые будут направляться в никарагуанские порты? Американцы должны знать, что СССР не собирается ни создавать базы в Никарагуа, ни пользоваться какими-либо имеющимися. Нет решительно ни одного элемента, который бы свидетельствовал о таких намерениях. Я убеждаюсь еще и еще раз, что военно-политическое руководство США заинтересовано в укреплении американского преобладания в регионе, а не в установлении истины и адекватной реакции на нее.

Временами, однако, у нас возникает сомнение, а так ли уж правы американские эксперты и аналитики, когда они оценивают внешнеполитические ситуации. Разве мы не были свидетелями их грубых просчетов в Индокитае, откуда США пришлось уходить с крупными потерями в престиже и крови американцев? Разве не мы удивлялись зимой 1978/79 года поразительной слепоте американских профессионалов и политиков, упорно поддерживавших иранского шаха, трон которого трещал под напором народного восстания? Ведь у американцев в Иране были тысячи глаз и ушей, под их контролем находились спецслужбы, армия, они должны были знать все и тем не менее действовали вопреки очевидной истине. В анналах истории останется вульгарная ошибка в оценке кубинской революции 1956–1958 годов, когда американцы решили, что речь идет о тривиальной борьбе за власть, не увидели в ней ни национально-освободительного, ни социального сердечника и позволили себе снисходительно-пренебрежительное отношение к руководителям Повстанческой армии. А ляпсус с вторжением на Плайя-Хирон? Список этот можно продолжать сколь угодно долго. Оглядываясь теперь на путь, оставшийся позади, могу сказать, что американцы, конечно, были сильнее во всем, что связано с материально-технической подготовкой, с организационной работой. Они последовательнее и методичнее в достижении поставленной цели. Но что касается точности и адекватности политических оценок, выбора более подходящего инструмента для более тонкого вмешательства в ситуацию, то в этом, мне кажется, советские профессионалы недавнего прошлого превосходили своих коллег на той стороне Атлантики.

Вспоминается, что, когда во второй половине 70-х годов, во времена президентства Картера, над ЦРУ разразилась гроза в связи с разоблачениями его участия в подготовке и проведении террористической деятельности, в превышении полномочий, проводилась и проверка информационно-аналитической работы в ЦРУ, инспекцию осуществляла комиссия конгресса. Главный вывод, к которому пришли контролеры, состоял в том, что ЦРУ располагает избытком информации и не следует выделять больше средств на приобретение новых ее источников, а самым слабым местом являются анализ собранной информации и выработка правильных рекомендаций. Документ комиссии конгресса был нашим настольным справочным материалом, по которому мы сверяли соотношение возможностей разведок США и СССР. Мы, пожалуй, чаще ощущали нехватку конкретной, фактической информации, но не испытывали трудностей в проведении объективного научного анализа. Точность прогнозов была достаточно высокой, она превышала 90 %. Другое дело, что оценки и прогнозы зачастую оказывались невостребованным интеллектуальным запасом.

* * *

Иной раз, когда вдруг выдавалась пауза в работе и было хорошее настроение, кто-нибудь из сотрудников шутя предлагал направить нашим коллегам из ЦРУ вызов посоревноваться в точности анализа и прогноза конкретной международной ситуации. Мы были уверены, что выиграем такой конкурс и самый объективный судья — время, как рефери на ринге, поднимет нашу правую руку.

США продолжали через усилители убеждать мир и самих себя в том, что в Никарагуа создается континентальная угроза для существования Соединенных Штатов, а мы получили письмо из Министерства внутренних дел Никарагуа, в котором говорилось, что в стране нет самых элементарных условий для жизнедеятельности. Наши коллеги просили прислать канцелярские принадлежности, незатейливый спортивный инвентарь, мыло, туалетную бумагу и т. п. Поскольку не было надежды на помощь по линии государственной, коллектив обращался к коллективу за товарищеской поддержкой. Нельзя было оставаться глухими, мы собрали, что могли, из наших ресурсов и отправили груз самого мирного, бытового назначения.

Прошли годы, много воды утекло, и Никарагуа нашла свой путь в будущее, вероятно, что этот путь может оказаться самым обещающим. Хорошо, что ее не касается больше черное крыло конфронтации Запада с Востоком. Еще лучше, если она не сойдет с тропы укрепления национального согласия в главном — защите своей свободы и создании условий для процветания народа. Но сандинисты сделали неоценимо важную работу: они разорвали и уничтожили смирительную рубашку — марионеточную диктатуру Сомосы. За это им вечно будет благодарен никарагуанский народ.

Горькие думы аналитиков

Когда заканчивалась очередная зарубежная поездка, я возвращался к своим обязанностям начальника информационно-аналитического управления. Меня радостно встречали коллеги по работе. Теперь с них снимался груз ответственности, и они чувствовали себя раскрепощенными и счастливыми. Кстати, начальнические должности в прежнем аппарате разведки практически не давали никаких материальных преимуществ, разница в зарплате с заместителями составляла всего 20–30 рублей, а психологические нагрузки, затраты времени возрастали на порядок, а то и больше. Удовлетворялось в основном честолюбие. Начальник управления — это почти стопроцентный шанс получить генеральское звание и с ним очередную прибавку к жалованью — 30–40 рублей. Денежный приварок крошечный, незаметный, зато «лампасы» компенсировали все издержки. Если человек не терял трезвого, нормального восприятия жизни, то он относился ко всем «начальникам» с сочувствием, а не с завистью. Слишком многого они лишались в этой земной юдоли, и скудной была компенсация. Я себя считаю безгранично счастливым человеком, потому что в работе меня постоянно окружали люди высокой пробы. Надо мной было всего два начальника: председатель КГБ Андропов и начальник разведки Крючков. Первого я не раз упоминал, но не грех сказать еще, что он был глубоко уважаемым старшим товарищем, мудрым, честным, демократичным. Мы чувствовали, что он критически, как и мы, относился к тогдашней действительности, искренне переживал за судьбы страны.