Жак Маритен - Избранное: Величие и нищета метафизики

• Название: Избранное: Величие и нищета метафизики
• Автор: Жак Маритен
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: Религия
• Год: 2004

Жак Маритен (1882–1973), крупнейший религиозный философ современности, основоположник, наряду с Э. Жильсоном, неотомизма, сосредоточен не столько на истории мысли, сколько на продвижении томистской доктрины в собственно метафизической области. Образцы такого рода труда, возвращающего нас в сферу «вечной философии», представлены в настоящем томе. В противовес многим философским знаменитостям XX в., Маритен не стремится прибегать к эффектному языку неологизмов; напротив, он пользуется неувядающим богатством классических категорий. Общая установка его — сберегающая, исходящая из конфессионального взгляда на мир как на разумный в своем прообразе космос, чем сближается с интуицией русской религиозной философии. В том вошли также работы по теории искусства и проблемам художественного творчества, рожденные как отклик на сюрреалистические эксперименты, поставившие перед мыслителем задачу возвратить искусствоведческую мысль к твердым основаниям метафизики Платона, Аристотеля, Фомы Аквинского и соотнести с ней современную ситуацию в художественном творчестве.

---

Я не рассматриваю в этой краткой статье политические и социальные аспекты проблемы Израиля. Сколь бы реальными они ни были, они остаются вторичными по отношению к духовным. И чтобы завершить тему, я бы хотел говорить именно о них. Я убежден, что с этой точки зрения от христиан прежде всего требуется огромный труд размышлений и внутреннего очищения. Если они впитают в себя учение ап. Павла, то сразу же поймут таинственное единение, связывающее их со старшим народом, вместе с которым, несмотря ни на что, они взывают к патриархам и пророкам и молятся каждый день словами Давида, исповедуя, что пришел Тот, Кого Синагога не узнала и все еще ожидает. Кто рожден от Девы Израилевой и Кто Сам — еврей «по природному преимуществу», апостолы Которого, первые мученики, были евреями, оживотворившими Церковь евреев и язычников еврейской кровью, пролитой за Христа. Единственное, чего не понимают христиане, — это то, что им необходимо очистить от всякого хлама место, где они, к несчастью, все еще находят наивные рассказы и клеветнические легенды, такие, как истории о ритуальных убийствах или выдумки наподобие «Протоколов Сионских мудрецов». Христиане должны также понять, что им необходимо внимательно пересмотреть и очистить собственный язык, рутина которого не всегда безобидна; во всяком случае, странным образом часто не обращают внимание на строгость и точность[488] языка, допуская такие выражения, как народ — богоубиица, или даже расистские приемы, когда христианин рассказывает историю Страстей Господних так, что у детей-христиан возбуждается ненависть против их соучеников-евреев[489], или допускаются переводы слов perfïdia judaica[13*], в литургии Святой Пятницы, которые являются полной бессмыслицей, так как на языке Церкви это слово означает «неверие», а не «предательство»[490]. Они поймут, что сам их подход к проблемам, созданным диаспорой, должен быть братским и приводить их к глубинному пониманию — благодаря достаточно сложной и точной информации, к знанию изнутри благодаря опыту соприродности, который несет с собою любовь, — тоски и борьбы еврейского сознания, раздираемого между обязанностью сохранить свою идентичность и желанием получить для евреев справедливость и равенство, надлежащие всем людям. Так, христиане из язычников не только теоретически, но и в некотором реальном, практическом смысле смогут войти в эту тайну, чтобы в свою очередь страдать за Него, как пришлось многим при преследованиях нацистов, войти в тайну народа, который отпал для освобождения язычников, через непослушание которого они получили помилование и который Бог продолжает сохранять для Себя. Христиане не только должны воспрепятствовать стремлению антисемитизма отыскивать в старом варварском основании человеческой души любой ложный религиозный повод, но и подготовить ту будущую реинтеграцию, которую возвещал ап. Павел. Для Израиля, по словам Корнелиуса а Лапида, она не будет обращением, но полнотой, которая призовет к жизни остывший мир[491].

XVI Замечание по поводу диаспоры (1961)

ПредисловиеккнигеАнриБара «La Politique selon Jacques Maritain» (Paris, Éditions Ouvrières, 1961)

Мое первое замечание относится к диаспоре. Неверно, как часто утверждают, что рассеяние евреев среди народов было карой, навлеченной на Израиль распятием Спасителя. Это рассеяние началось гораздо раньше. Причину тому мы находим в Песне Товии, воспеваемой Церковью в Laudes (Хвалах) вторника: Quoniam ideo dispersit vos inter Gentes, quae ignorant eum (здесь я, естественно, следую Вульгате): Ибо Он рассеял вас среди народов, не знающих Его, чтобы вы поведали о Его милости! и чтобы они познали, что нет иного Бога Всемогущего, кроме Него.

Апостолы упрекали свой народ не столько за распятие («Впрочем, братия, я знаю, — говорил ап. Павел, — что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению» (Деян 3: 17), сколько за отказ признать Иисуса после Его Воскресения и за препятствия к проповеди Евангелия со стороны служителей Храма. А скорбный, ностальгический характер, характер наказания придало рассеянию разрушение Храма, исчезновение духовного центра, лучи которого согревали детей Израиля, где бы они ни были.

Замечу в скобках, что рассеяние никогда не прекратится, вплоть до великой реинтеграции, но что сейчас существует попытка создания нового центра — государства Израиля, государства временного, которое, однако, должно выполнить духовное назначение. И кто воспрепятствует тем из нас, которые верят в пророчества, восхищаться путями Божиими и думать, что, быть может, это героическое, подвергающееся таким опасностям переселение, возвещает, само не ведая того, таинственный день, когда Тот, Кто больше Храма, будет узнан своими?

XVII Замечание об ответственности христианского мира (1961)

ПредисловиеккнигеАнриБара «La Politique selon Jacques Maritain» (Paris, Éditions Ouvrières, 1961)

Второе замечание относится к ответственности христианского мира в свете развития антисемитизма в нашем цивилизационном пространстве[492]. В связи с этим было бы очень желательно провести серьезную проверку сознания, наряду с другими вещами, воздействующего на лексику, нередко неверную и позорную, с легкостью используемую в религиозном воспитании. Я вполне осознаю, что упражнения в самобичевании в последние десятилетия доводили до довольно-таки нездоровых эксцессов, когда слезливые молодые христиане яростно каялись за вину своих предков в лоне непорочной Церкви, мистическом теле Спасителя. Между тем они даже не в состоянии различить временные и культурные составляющие периода христианского господства. И все же давно настало время предпринять тщательное исправление концепций и лексики, касающихся роли евреев в истории искупления, которые были унаследованы посредством вековых привычек (это время, несомненно, уже началось, вдохновленное, к примеру, изменениями, произведенными Святым Престолом в литургии Святой Пятницы), не говоря обо всех тех случаях, где проявилось (вопреки наставлениям ап. Павла «… не превозносись перед ветвями» маслины, Рим 11: 18) стремление унизить и оскорбить. Я полагаю, что возникновение этих языковых навыков вызвано, скорее всего, некоторым невниманием и грубым упрощением, связанным с жестокостью сердца, которая сохраняется даже у обращенных язычников (к сожалению, я один из них и знаю, о чем идет речь). Существует некоторая утонченная изысканность чувств и духовная тонкость, присущие лишь избранному народу, тем, кто подобен Нафанаилу, которого хвалит Иисус: ессе vere Israelita, in quo dolus non est[14*]. По отношению к иудеям мы всегда остаемся грубыми варварами.

XVIII Постскриптум (1964)

Как я уже указывал в Предисловии, в. заключение этого сборника я бы хотел написать длинную главу о государстве Израиль, детально документированную, с соответствующим анализом, которую подготовил бы на основе поездки в Палестину. Упадок физических сил и недостаток времени вынудили меня отказаться от этого. Я ограничиваюсь тем, что заменяю вышеуказанную главу рядом коротких замечаний, в которых попытаюсь сказать об основной теме моих размышлений в течение долгого времени.

1. Прежде всего мне хотелось бы отметить, что парадоксальным образом мы видим оспариваемую у израильтян соседними государствами ту единственную территорию (если рассматривать целостную картину человеческой истории), на которую абсолютно, по Божественному определению, этот народ вне всякого сомнения имеет право: так как народ Израиля — это особенный народ в мире, которому земля, земля Ханаана, была дана истинным Богом, Творцом Вселенной и рода человеческого. И то, что Бог однажды дал, дано навсегда.

По крайней мере, для христиан, как и для евреев, это дарование Божественным декретом земли Ханаана израильским племенам есть предмет веры. Христианская вера действительно считает, что главным автором Священного Писания является Святой Дух. И какое бы важное значение ни придавали той вспомогательной роли, которую сыграли в создании Священного Писания человеческие условности (обычаи и ментальность той или иной эпохи и т. д.), принимаемые во внимание экзегезой и историей, тем не менее никогда замысел автора, вдохновленного Святым Духом, не будет вызывать никакого сомнения: Создатель неба и земли дал Обетованную Землю свободным изъявлением Своей воли. Я думаю, что даже для тех израильтян, которые утратили всякие религиозные верования, эта уверенность, вытесненная в подсознательную сферу, является несокрушимой основой их убеждения, что, возвращаясь в Палестину, они возвращаются жить к себе домой. Правительства тех народов, которые еще называют себя христианскими, также несомненно обладают (более или менее отчетливо в соответствии с тем, насколько сама их личная вера слаба и ничтожна) смутным чувством права, которое Израиль получил от Бога, право существовать и быть признанным как народ на той земле, ко входу в которую он был приведен Моисеем.