Стивен Котлер - Азимут бегства

• Название: Азимут бегства
• Автор: Стивен Котлер
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-031340-3, 5-9713-1634-6, 5-9578-2289-2

«Сефер ха-Завиот».

Таинственный каббалистический манускрипт, много веков странствующий из страны в страну и приносящий туда, где оказался, сначала НЕВИДАННЫЙ взлет мистических Знаний, а потом — огромные беды.

Теперь за этой книгой охотятся мистики САМЫХ РАЗНЫХ школ и направлений — от растафари до иезуитов, от безжалостных сектантов, управляемых безумным священником, до адептов неназываемого Тайного Общества, во главе которого стоит загадочный «Русский».

В чем сила «Сефер ха-Завиот»?

В чем его опасность?!

По иронии судьбы, это предстоит узнать ОБЫЧНОМУ юноше по прозвищу Ангел, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО втянутому в странную и кровавую историю поисков Книги…

---

— Хочется плюнуть, — говорит Габриаль.

В большинстве своем это священные книги. Здесь написано то, что мы говорили друг другу с начала времен, еще до нулевого года, до рождения тигра, то, что приходит к нам темными ночами. Вещи, которые вынесли всех нас и превратили в то, что мы есть. Граждане, рабы, жены и дети, усталые солдаты, выстаивающие последнюю стражу, целые племена, оставленные умирать в холодной грязи. Ящики и ящики всего этого. Если они хотели придумать какой-то невероятный вид ужаса, ужаса, который никто не смог бы представить себе даже в страшных сновидениях, то они преуспели в этом.

Глаза Анхеля привыкают к темноте, и только теперь он понимает. Как далеко уходят в глубь коридоров полки с книгами. Не все подмостки так тонки, как те, что расположены внизу, здесь некоторые простираются на тридцать и на сорок футов. Все до последнего квадратного дюйма занято здесь украденными словами. Пока он не хочет прикасаться к ним, возвращается на лестницу и медленно поднимается выше, внимательно глядя себе под ноги.

В одной из книг Амо находит порнографические ксилографии второго века. Обнаженный мужчина привязан к дереву, перед ним стадо ягнят. Десять одетых в платья женщин стоят, смотрят на мужчину и мочатся друг другу на пальцы. Картина обрамлена какими-то странными буквами, это какой-то язык, Амо уверен в этом, но язык, на котором никто и никогда не говорил. Он принимается внимательно изучать рисунок. Замечает, что одна женщина стоит в стороне, она не хихикает, она не возбуждена. Глаза ее полузакрыты, она что-то произносит, так как губы ее приоткрыты. Он и сам не понимает, откуда он это знает, но он знает. Какой бог предписал эту сцену, думает он, какой бог унес ее с собой?

Следующий рисунок стерт, смазан, намеренно почти уничтожен. На третьем изображена парочка, мужчина вошел в женщину сзади, а она лежит на полной земли тачке. По краю нет никакой надписи. Он пролистывает книгу. Каждая пятая картина смазана, на остальных изображено одно и то же. Женщина с полузакрытыми глазами появляется на рисунках довольно часто, и она всегда пытается говорить. Амо закрывает книгу и переходит к следующей, когда нечто привлекает его внимание и заставляет замереть на месте. За его спиной раздается тихий шепот.

Анхель забрался выше других, остальным он виден, как неясная смутная тень. Только теперь он открывает первую книгу и осознает то, что они уже давно поняли. В этой свалке книг нет никакого порядка и никакой системы. Каждая из открытых им сейчас книг написана по-еврейски. Он может открыть несколько тысяч книг за час, но все они знают, как может выглядеть Сефер ха-Завиот. Койот описал им форму, рисовал книгу на доске в гостиной. Он рассказывал о ней часами — об этой бесценной вещице. Анхель проводит на полу линию и начинает по часовой стрелке перебирать книги, двигаясь по огромной спирали, просто чтобы что-то делать.

Сколько времени они вообще здесь находятся? Пальцы сводит от постоянного перелистывания страниц. Глаза болят от плохого освещения. Анхель заканчивает просмотр одной полки через час. Каждый звук заставляет их останавливаться и прислушиваться. Пыль проникает в легкие, темнота физически давит на плечи. Габриаль с трудом сохраняет вертикальное положение, все тело онемело, по коже уже целый час бегут мурашки, всем своим существом он ощущает холод ветра, он чувствует себя так, словно в его коже просверлили массу отверстий, и ветер играет на нем, как на флейте. Он уже просмотрел несколько сотен картинок с изображением людей, с которых заживо сдирают кожу, их покровы болтаются на всех ветрах мира — в консервирующем холоде Арктики, в оглашаемых волчьим воем степях Киргизии, вот скачут монгольские всадники, а к хвостам их лошадей привязана содранная с живых людей кожа. Эти последние сами творят ветер. И каждая из этих кож может подойти ему размером.

Анхель замечает это первым, но это неудивительно, все начинается у его ног. Появляется какое-то свечение, сквозь туман пробивается свет. Краем глаза он видит какое-то движение. Они кружат в воздухе и садятся у ног. Но на самом деле никаких птиц нет.

Амо, стоящий на пятьдесят футов ниже Анхеля на противоположной стороне спирали, чувствует какое-то движение. Мокрая рука скользит вдоль его спины. Он не может видеть ни Габриаля, ни Койота, где-то в животе появляется ужас, лишающий его способности двигаться, парализующий волю и мышцы страх. Он снова начинает потеть, чувствуя жуткий холод и дрожь в ставших ватными коленях. Ближе к полу чувствуется запах и даже вкус мокрой кожи. Желчь поднимается до горла, горечь заполняет рот, мешает дышать. Он пытается устоять, но не может. За что-то цепляется его рубашка. Он почти рвет ее, пытаясь освободиться, подползает наконец к краю, достает из сумки веревку, привязывает ее к тонкой металлической трубе, приваренной к стене — своего рода перила, которыми давно никто не пользовался, — и бросает веревку вниз. Она падает с громким свистом.

Койот дрожит всем телом. Сейчас он пролистывает тонкий том, переплетенный в кожу. Это собрание фотографий тех людей, которые когда-либо пытались его убить. Книга довольно стара, дат в ней нет, фотографии выглядят как дагерротипы. Нет, это просто невозможно, немыслимо, невероятно. Два человека из Наталя на Атлантическом побережье Бразилии. Один с зеленой бородой, так как все время жевал водоросли, буян из Парамарибо, сам Красный Дьявол с охапкой георгинов — именно таким видел его Койот в тот раз в Боливии. Мужчины, которых Койот не видел никогда в жизни, но которые хотели добраться до него, но все закончили тем, что попадали лицом вниз в дождевую грязь.

Он не помнит, чтобы когда-нибудь испытывал такой страх.

Амо слышит какое-то тихое пение, звон цикад — тихо-тихо, откуда-то очень издалека. Надо прислушаться к тысяче вещей. Он продолжает лихорадочно, немного суетливо перелистывать книги. В них накапливается что-то невидимое.

Анхель замер в абсолютной темноте. Он чувствует, что у его ног происходит какое-то сборище. Какие-то предметы окружают его со всех сторон, наваливаются на него, но он продолжает стоять как статуя и старается не дышать. Раньше он увидел, как из одной книги вылетела страница и плавно заскользила по полу.

Каббалисты говорят о тайном Боге, о другой ипостаси, о другой стороне религиозного Бога. Они говорят «в глубинах Его небытия». Да, именно так, они пишут «Его» с заглавной буквы.

Это часть Бога, которая пребывает за гранью неизвестного, за гранью нашей способности воспринимать, воображать, это не голос Творения, это голос, который говорит: «Подумаешь, большое дело, зато вы увидите, что я в действительности могу сделать».

Койот отбрасывает книгу в сторону, идет к лестнице. Воздух давит ему на плечи всей своей невыносимой тяжестью. Он старается держаться и сохранять спокойствие. «Как дела?» — тихо окликает он остальных.

Он легко, через две ступеньки, преодолевает подъем, подходит к Анхелю.

— Примерно как ты и ожидал, — говорит Анхель.

Койот смотрит на него. Мальчик стоит твердо, голова его немного наклонена, по лицу блуждает едва заметная улыбка. Сейчас Койот точно знает, что увидела Пена в тот давний день в Санта-Фе.

У ног Анхеля вырастает свиток. Он увеличивается плотными вспышками, видными только из одного места, под одним, определенным углом, но Анхель уже чувствует вес свитка. Сейчас он нагнется и поднимет его, примет то, что грядет, ответственность пала на него — но откуда она пала?

Койоту кажется, что ступени уходят у него из-под ног. Это чувство длится вечность. Звук металла изменился, тон стал заметно выше. Внизу что-то кричит Амо, но слова уходят куда-то в сторону. Койот подходит ближе. Черт, когда все это кончится, он вернется в Грецию, будет пить восхитительную греческую текилу на белом пляже, будет играть в нарды с оливковыми женщинами, и пусть кто-нибудь попробует ему помешать. Он хочет теплого будущего, соленого моря. Он хочет увидеть Акрополь. Нет, не трогай этой мечты, даже не пытайся думать об этом.

Вот наконец он стоит рядом с Анхелем. Кажется, что над их головами ничего нет, кроме темноты и какого-то подобия потолка. Но нет, они глубоко внизу, в кишках чудовищного зверя, а над их головами высится громадина всей Католической Церкви.

72

Трудно бывает восстановить порядок. Всегда происходит нечто, опрокидывающее привычный ход вещей. Анхель наклоняется, чтобы поднять книгу. Он чувствует, как листы мягкого пергамента прогибаются под кончиками его пальцев. Эта книга — часть его самого, та часть, которая, существуя где-то отдельно от Анхеля, не может поверить, что он наконец держит ее в руках, но сам он вдруг остро чувствует, что всегда был с ней, как с незаметной частью тела, которая никогда не покидала его. Ему слышится смех Пены — он не слышал его с Баии, с Санта-Фе, и смех постепенно затихает в темноте вечной ночи. Над головой чувствуется какое-то движение. Наверное, открывается дверь или появляется чей-то силуэт. Духовное лицо, стражник, старая ведьма с корзиной, полной монет.