Журнал «Если» - «Если», 2006 № 07

• Название: «Если», 2006 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: ISSN 1680-645X

Кори ДОКТОРОУ

ПОСЛЕ ОСАДЫ

Осада снята, но самое трудное — «вернуться с той войны».

Кейдж БЕЙКЕР

МАДАМ АЙГЮПТОС

Советуем вспомнить рассказ Кейдж Бейкер «Ловушка», опубликованный в майском номере. Героиня — из той же компании. Или, если угодно, Компании.

Андрей САЛОМАТОВ

СЕРЫЙ АНГЕЛ

Побольше бы таких митингов, говорили граждане, расходясь по домам.

Владимир БЕРЕЗИН

ГОД БЕЗ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА

Это не техногенная катастрофа, это — приговор суда.

Владимир ДАНИХНОВ

СЛУЧАЙНЫЕ СВЯЗИ

… приводят к случайным событиям, которые могут сложиться в подобную мозаику!..

Павел АМНУЭЛЬ

ГОЛУБОЙ АЛЬЦИОР

Да, просвещенный читатель, именно голубой. И это не астрономическая ошибка.

Ричард ЛОВЕТТ

ЗАВТРАШНЯЯ ЗЕМЛЯНИКА

Вам мало шести соток? Пожили бы вы в мире, придуманном писателем.

Дуглас СМИТ

СОСТОЯНИЕ ХАОСА

Энтропия как способ сведения личных счетов.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

АППЕРКОТ ДА ВИНЧИ

Ну и зачем, спрашивается, было протестовать?

Василий ГОЛОВАЧЁВ

«УДИВЛЯТЬ ЗРИТЕЛЕЙ НУЖНО НЕ УПАКОВКОЙ»

Популярный роман популярного писателя экранизирует популярный продюсер.

Антон ПЕРВУШИН

ЛУННЫЕ ХРОНИКИ

Попасть Луне в глаз удалось с первой попытки. Правда, только кинематографистам.

Тимофей ОЗЕРОВ

ХОРОШЕГО ПОНЕМНОЖКУ

Пусть понемножку, но зато на любой вкус.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

«Темные силы» нас злобно гнетут. Даже в Сайлент-Хилле.

Дмитрий ВОЛОДИХИН

… И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫМ

Каждый имеет право на 15 минут славы.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Сегодня у экспертов лирический настрой. Еще бы! Ведь они вспоминают самые приятные минуты.

Евгений ЛУКИН

СРАВНИТЕЛЬНОЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

Неутомимость, с которой лидер партии национал-лингвистов анализирует русский язык, достойна всяческого уважения.

Сергей НЕКРАСОВ

СЛУЧАЙ ФИЛОСОФИИ

Последняя книга великого фантаста и футуролога.

РЕЦЕНЗИИ

Новые работы Нила Геймана — и Вероники Ремизовой, Яны Завацкой — и Виталия Каплана, Герберта Франке — и Глеба Елисеева, Олега Овчинникова — и Сергея Некрасова…

КУРСОР

«Небьюла», «Интерпресскон» и другие премии.

ПЕРСОНАЛИИ

О каждом писателе — персонально.

---

Пока он переодевался, Эмиль неподвижно стоял рядом. Он даже очки не снял, и его лицо по-прежнему казалось безучастным и отрешенным.

— Мы продали этим болванам поддельное снадобье! — Голеску повернулся к мальчику и сорвал у него с носа очки. — Неужели они настолько глупы, что ничего не поняли?!

— Нет, — бесстрастно сказал Эмиль.

— Что — нет? — озадаченно переспросил Голеску.

Эмиль моргнул.

— Нет, — повторил он. — Мы продали им средство, чтобы выращивать гигантских цыплят.

— Господи, вот еще один идиот на мою голову! — фыркнул Голеску, снимая свои полосатые брюки. — Да, мы сказали, что если использовать наш «Золотой эликсир», то куры станут нести отборные яйца, из которых вылупятся необычайно крупные и здоровые цыплята, но ведь это было вранье! — Он свернул брюки и фрак и отложил в сторону. — Неужели ты не понимаешь?

— Нет, — снова сказал Эмиль.

В его ровном, лишенном всякого выражения голосе звучало, однако, нечто такое, что Голеску, который как раз натягивал свои старые штаны, на мгновение замер на одной ноге.

— Разве ты не знаешь, что такое ложь? — спросил он. — Впрочем, может, и не знаешь. Кроме того, ты у нас чертов гений! Пока раствор кипятился в тазу, я заснул и… гм-м…

Голеску застегнул штаны, напялил рубаху и долго молчал, пристально глядя в неподвижное лицо Эмиля.

— Скажи, прелестное дитя, — промолвил он наконец, — пока я спал, ты… что-нибудь добавил в раствор?

— Да, — кивнул Эмиль.

— Что же?

Эмиль разразился длинным перечнем каких-то химикатов — во всяком случае, Голеску решил, что это именно химические вещества, хотя названия были ему незнакомы. Наконец он поднял руку, призывая Эмиля замолчать.

— Достаточно, достаточно, мне все ясно. Скажи мне лучше вот что: ближайшая аптека, насколько я знаю, находится примерно в часе ходьбы. Где ты взял все эти вещества?

— Здесь, — ответил Эмиль, указывая ладошкой на чемодан в виде футляра для мумии. — И еще из земли. И из листьев тоже.

Голеску бросился к чемоданчику и открыл. В прошлый раз он показался ему пустым, но теперь Голеску действовал внимательнее и вскоре обнаружил тайник. Под обтянутой полотном картонкой, которая служила дном, оказалось еще одно отделение, представлявшее собой ряды ячеек, в каждой из которых лежал пакетик или склянка с каким-то химическим веществом. Потянув носом, Голеску уловил легкий запах химикатов, отдаленно напомнивший ему запах специй.

— Ага, — сказал он и закрыл чемодан. Отодвинув его в сторону, Голеску прищурился и посмотрел на Эмиля, потом несколько раз прошелся из стороны в сторону и наконец опустился на кровать.

— Откуда тебе известно, — спросил он немного осипшим голосом, — какие вещества входят в лекарство для выращивания гигантских цыплят?

Эмиль повернул голову и посмотрел на него. В глубине его больших кроличьих глаз промелькнуло какое-то странное выражение, которое Голеску принял за… насмешку.

— Я просто знаю, и все, — мягко сказал Эмиль, но и в его интонациях Голеску почудилось что-то похожее на сознавание своего превосходства — превосходства высшего разума перед низшим.

— Это как с количеством зернышек в кувшине? Ты просто знаешь — и все? — Да.

Голеску медленно потер руки.

— Ах, ты мой золотой! — пробормотал он. — Моя жемчужина, моя удача, мой счастливый билет! — Тут ему пришла в голову еще одна мысль. — Скажи-ка дядюшке Барбу, бриллиантовый, что такое Черная Чаша, которую ты несколько раз поминал?

— Я каждый месяц должен готовить ее для хозяйки, — сказал Эмиль.

— Каждый месяц, значит?… — повторил Голеску. — Наверное, это какое-то средство от… от детей. Впрочем, мадам Амонет не интересуется любовью. Пока не интересуется. А что происходит, когда она выпивает эту свою Черную Чашу?

— Она не умирает, — сообщил Эмиль с легкой грустинкой в голосе.

Голеску откинулся назад, словно кто-то ударил его по лицу.

— Все святые и ангелы в небесах! — воскликнул он. Идеи одна заманчивее другой так и мелькали у него в голове. Наконец он немного пришел в себя и спросил:

— А мадам Амонет — она старая? Сколько ей лет?

— Она старая, — ответил Эмиль.

— Очень старая?

— Очень.

— Ну а лет-то ей сколько?

— Не знаю. Не могу сказать.

— Понятно. — Голеску несколько секунд сидел неподвижно, пристально глядя на Эмиля. — Вот почему она не хочет, чтобы о тебе кто-нибудь узнал. Ты ее «философский камень», ее личный источник бессмертия, так? И если ты не врешь, то… — он вздрогнул, но тут же взял себя в руки. — Да нет, не может быть!.. Ты слишком долго проработал в шоу-бизнесе, Голеску, старина… Должно быть, мадам чем-то больна, а Черная Чаша — лекарство, без которого она умрет. Гхм! Надеюсь, это не заразно… Чем больна твоя хозяйка, Эмиль?

— Она не больна, — ответил мальчуган.

— Нет? Ладно… Голеску, друг мой, не забывай, что ты имеешь дело с малолетним идиотом! — сказал он себе, но его воображение продолжало работать, и все время, пока он ликвидировал следы своей куриной авантюры, в его мозгу возникали ослепительные и величественные картины.

За вечер Голеску отвлекся от своих грез только несколько раз, когда со стороны дороги доносился цокот копыт скачущей галопом лошади, но был ли то случайный путник или кто-то опять разыскивал таинственного доктора Кретулеску?… Этого он не знал.

Наконец стемнело, и Голеску, выбравшись из фургона, разжег костер. Он как раз сидел возле него, когда услышал скрип фургонных колес. Скрип скоро сменился треском ломающихся ветвей, а это означало, что фургон свернул с проезжей дороги и движется через лес по направлению к поляне. Невольно выпрямившись, Голеску перевернул на сковороде сосиски и хлеб и поспешил придать своему лицу выражение, которое, как он надеялся, выражало собачью преданность, послушание и терпение.

— Добро пожаловать, моя королева, добро пожаловать! — проворковал он самым сладким голоском, как только разглядел в темноте Амонет, сидевшую на облучке фургона. — Как видишь, я не только не ушел с Эмилем в ближайший игорный дом, но и приготовил тебе неплохой ужин. Садись и ешь, а я займусь лошадьми.

Амонет смерила его недоверчивым взглядом, но все же соскочила с передка фургона и приблизилась к огню.

— Где Эмиль?

— Как всегда, спит в своем ящике под кроватью. С ним все в порядке, — доложил Голеску и поднялся, уступая ей место. Увидев ее вблизи, он испытал острый приступ разочарования. Судя по выражению лица, Амонет сильно устала и была не в духе; иными словами, она ничем не напоминала бессмертное существо, регулярно вкушающее божественный нектар в заоблачных сферах. Оставив ее у костра, Голеску повел лошадей к ручью, чтобы напоить и искупать. Когда он вернулся, Амонет по-прежнему сидела у огня. Голеску опустился на землю напротив. Несколько минут оба молчали, потом он почувствовал, как в нем пробуждается грешная похоть.

— Судя по тому, как гремел и подпрыгивал на корнях наш несчастный фургон, его груз остался где-то в другом месте, — проговорил он, пытаясь завязать светский разговор.

— Можно сказать и так, — ответила Амонет с невеселым смешком. — Так что теперь он снова в твоем распоряжении.

— Надеюсь, мы получили за товар хорошие деньги?

Амонет только пожала плечами, и Голеску улыбнулся в усы. Он уже заметил, что никакого кошелька при ней нет. Еще некоторое время Голеску пытался поддерживать ничего не значащий разговор, пока Амонет не сказала, что идет спать, и он от всей души пожелал ей спокойной ночи. На сей раз он удержался от скользких намеков и только смотрел, как она карабкается в свой фургон (как всегда, вид сзади был таким, что дух захватывало). Выждав еще несколько минут, он зажег фонарь и поспешил ко второму фургону.

Войдя в дверь, Голеску поднял фонарь высоко над головой и огляделся.

— Превосходно! — с удовлетворением пробормотал он. Фургон был абсолютно пуст: ни ковров, ни картин, ни даже оброненной серебряной ложки в углу. Как, собственно, и предполагалось. Оставалось только одно «но», и это «но» весьма беспокоило Голеску.

— Где же деньги? — задумчиво произнес он вслух. — Эй, маленький железный ящичек с хитрым замком, не прячься, покажись! Где ты, увесистый кошелек с золотыми монетами?… Бог мой, она должна была выручить целое состояние, даже если продала барахло с большой скидкой, однако…

Он еще долго рылся в шкафах и прибитых к полу ларях, сначала торопливо, потом методически и тщательно, простукивая обшивку и пол, разыскивая тайник или ящик с двойным дном, но только зря вспотел. Его поиски ничего не дали.

— Но ведь должны же они где-то быть!.. — раздраженно воскликнул он. — Конечно, многие женщины прячут деньги в вырез платья, но — Господь свидетель! — в лифчике у Амонет так мало свободного места, что ее, должно быть, крупно надули при продаже.