Алфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю 1660-1783

• Название: Влияние морской силы на историю 1660-1783
• Автор: Алфред Мэхэн
• Жанр: История

Его причислили к выдающимся военно-морским теоретикам конца XIX — начала XX в. Мэхэн стал кумиром морских офицеров американского флота. Его портреты находятся в кабинетах флотоводцев и военачальников и более 100 лет публикуются на страницах главного военно-теоретического журнала Военно-морских сил США "United States Naval Institute Proceedings". В свое время президент США Т.Рузвельт назвал Мэхэна "великим народным слугой", обладавшим "умом первоклассного государственного деятеля". Огромной популярностью труды Мэхэна пользовались также в Англии, Германии, Франции, России и других странах. Сформулированные Мэхэном концепции оказывали влияние не только на развитие теории военно-морского искусства, но и на выработку внешней политики и морской доктрины многих морских держав мира.

---

Поэтому Худ, читаем мы, намеревался появиться здесь на рассвете, в боевом строю и готовым к сражению и напасть на восточные корабли, дефилируя мимо них всем флотом (а, а') и сосредоточивая, таким образом, огонь всех своих кораблей на немногих неприятельских; затем, повернув так, чтобы избежать огня других, он предполагал, поворотив сначала через фордевинд, а затем оверштаг, пройти медленно со всем своим флотом мимо части неприятеля, избранной им для атаки. План был смелый, но бесспорно основательный в принципе; едва ли могло случиться, чтобы следствием его не вышло ничего хорошего, и если бы только де Грасс не выказал большей находчивости, чем выказывал до тех пор, то можно было бы надеяться даже и на решительные результаты[187].

Однако и наилучшие начертанные планы могут не удаваться, так и план Худа был разрушен недосмотром вахтенного начальника на шедшем впереди фрегате, который вышел из ветра и на который поэтому наскочил линейный корабль. Последний при этом также получил такие повреждения, которые задержали движение флота на несколько часов, потребовавшихся на их исправление. Французы были таким образом предупреждены о приближении неприятеля, и де Грасс, хотя и не подозревая о предположенной атаке, боялся, чтобы Худ не прошел под ветер от него и не расстроил осады Бримстон-Хилла — предприятие, столь безрассудно смелое для слабых сил Худа, что трудно себе представить, как де Грасс допустил возможность его, не замечая в то же время слабости своей собственной якорной позиции.

В час пополудни 24-го числа увидели английский флот, обходивший южную оконечность Невиса, в три часа де Грасс вступил под паруса и направился к югу. К закату солнца Худ повернул на другой галс и лег также к югу, как будто бы отступая, но он был значительно на ветре у своего противника и сохранял это преимущество в течение всей ночи. На рассвете оба флота были под ветром Невиса — английский близ острова, французский в расстоянии около девяти миль от него (план XIX). Некоторое время было потрачено на маневрирование, в котором целью Худа было согнать французского адмирала еще более под ветер, так как после неудачи своей первой попытки он составил еще более смелый план — занять место якорной стоянки, оставленное его несообразительным противником, и утвердиться там в неприступной позиции. В этом он успел, как будет видно ниже, но, чтобы понять оправдание этого явно рискованного движения, необходимо указать, что Худ таким образом становился между осаждавшими Бримстон-Хилл и их флотом; или, если бы последний встал на якорь близ холма, то английский флот оказался бы между ним и его базою на Мартинике, готовый перехватить припасы или вспомогательные отряды противника, направленные сюда с юга. Коротко говоря, позиция, на которой Худ надеялся утвердиться, была на фланге коммуникационной линии противника — позиция, тем более выгодная, что на острове не было средств для продовольствия целого отряда войск, так внезапно высаженного на него. Кроме того, оба флота поджидали подкреплений, Родней был на пути и мог прибыть ранее французского подкрепления — что он и сделал, и вовремя, чтобы спасти остров Сент-Китс — чего он не сделал. Надо помнить также, что это было только четыре месяца спустя после того, как был взят Йорктаун; дела Англии шли плохо, кое-что следовало бы сделать, а кое-что предоставить случаю, и Худ знал себя и своих офицеров. Можно прибавить также, что он знал и своего противника.

В полдень, когда склоны холмов Невиса покрылись любопытными и заинтересованными в результате зрителями, английский флот быстро построился в линию на правом галсе и лег на север, по направлению к Бастеру (план XIX, А, А'). Французы в этот момент шли в строе кильватера к югу, но сейчас же повернули на другой галс и направились на неприятеля в строе пеленга[188] (А, А'). В два часа британский флот был уже в таком положении, что Худ сделал ему сигнал встать на якорь. В двадцать минут третьего французский авангард подошел на расстояние пушечного выстрела к английскому центру (В, В, В), н скоро затем был открыт огонь, причем нападавшие совершенно правильно направляли свои усилия, главным образом, на арьергардные английские корабли, которые, как это часто бывает при очень длинных кильватерных строях, растянулись, чему в этом случае способствовала еще медленность хода четвертого корабля, считая от концевого, Prudent. Французский флагманский корабль, Ville de Paris, 120-пушечный, под флагом де Грасса, бросился в образовавшийся таким образом разрыв, но ему помешал Canada, 74-пушечный корабль, командир которого, Корнуолис, брат лорда Корнуолиса, обстенил все паруса и сдался назад перед носом огромного неприятеля для поддержки арьергарда, этому примеру благородно последовали Resolution и Bedford, бывшие непосредственно впереди него (а). Представлявшаяся теперь картина была полна движения, при крайнем воодушевлении противников. Английский авангард, избежавший атаки, быстро становился на якорь (Ь) в назначенной ему диспозиции. Командовавший эскадрой, находившийся в центре, гордо полагаясь на искусство и доблесть своих командиров, сделал сигнал передним кораблям поставить все паруса и занять свои места, не обращая внимания на опасность, угрожавшую арьергарду. Последний, атакованный на близком расстоянии противником, численно превосходившим его, невозмутимо шел к своей цели, убавив паруса, и встал на якорь, последовательно, в линии кильватера (В, В'), при громе орудий французов, смущенных своею неудачею. Де Грасс продефилировал мимо врага, разрядив по нему орудия, и отошел, взяв опять к югу и уступив, таким образом, свою прежнюю якорную стоянку слабейшему, но более искусному сопернику.

Якорное место, так блистательно занятое Худом, не было в точности тем, какое занимал накануне де Грасс, но так как оно закрывало последнее и командовало им, то заявление Худа, что он овладел местом, оставленным его противником, по существу, верно. Следующая ночь и утро прошли в перемене и усилении строя, который, в окончательном его виде, указан на плане XVIII буквами В, В'. Авангардный корабль встал на якорь в расстоянии около четырех миль к юго-востоку от Бастера, так близко к берегу, что другой корабль не мог бы пройти между ним и этим берегом и даже не мог бы подойти к нему при господствовавших ветрах, вследствие близости мыса и мели, прикрывавших его позицию. От этого пункта линия флота направлялась на вест-норд-вест, до двенадцатого или тринадцатого корабля (на протяжении от одной с четвертью до полутора миль), от которого поворачивала довольно круто к северу, так что последние шесть кораблей расположились почти по меридиану. Флагманский корабль Худа, Barfleur, девяностопушечный, был вершиною образовавшегося таким образом исходящего угла.

Собственно французский флот мог бы занять свою прежнюю стоянку, но против нее, как и против всех других подветренных позиций, говорили вышеприведенные соображения до тех пор, пока Худ оставался на своем месте. Необходимо было поэтому принудить его оставить последнее; но это было, однако, крайне трудно, вследствие вышеописанной тщательно обдуманной с тактической стороны диспозиции его. Его левый фланг прикрывался берегом. Всякая попытка анфилировать фронт, т. е. обстреливать его продольным огнем, проходя вдоль другого фланга, была бы встречена залпами шести или восьми кораблей, поддерживавших арьергард. Фронт командовал подходами к Бастеру. Атаке же его с тыла, с северо-запада, препятствовал пассатный ветер. К этим затруднениям присоединялось еще то обстоятельство в пользу англичан, что атаку приходилось вести под парусами, против кораблей на якоре, для которых потеря рангоута не имела непосредственного значения и которые, стоя на шпрингах[189], очень легко могли обстреливать своими залпами широкую площадь.

Несмотря на это, как здравые политические соображения, так и чувство оскорбленного самолюбия, побуждали де Грасса к бою, на который он и решился на следующий день, 26-го января. Его метод нападения на столь тщательно построенную линию противника, в кильватерной колонне из двадцати девяти кораблей, был крайне ошибочен; но можно сомневаться, чтобы кто-либо из флотоводцев той эпохи решился нарушить традиционный боевой строй[190]. Худ, в своей неудавшейся первой атаке, намеревался сделать то же самое, но он надеялся тогда на внезапность своего нападения и на плохой строй неприятеля, и кроме того, при той позиции, какую занимали тогда французы, было возможно подойти к их восточным кораблям, подвергаясь только малому сосредоточению огня их. Теперь было не то. Французы построились в кильватерную колонну и направились с юга на восточный фланг линии Худа. Когда авангардный корабль дошел до вышеупомянутого мыса, ветер зашел ему с носа, так что он мог подойти только к третьему кораблю в английском строе, первые четыре корабля которого, пользуясь своими шпрингами, сосредоточили против него свои орудия. Англичане полагают, что упомянутый авангардный французский корабль носил имя Pluton, и если так, то его командиром был д'Альбер де Рион (d'Albert de Rions), — по мнению Сюффреня, наиболее выдающийся офицер французского флота.