Вадим Еловенко - Осознание

• Название: Осознание
• Автор: Вадим Еловенко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Постапокалистический сюжет. Иной мир. Странные сны и не менее странная реальность. Человеческие отношения и осознание человеком себя. Эмпатия ко всему живущему и неприятие живущими факта смерти.

---

- Она, наверное, не все рассказала. Может у нее правда дела неотложные там… откуда она поступила. Потом одумается - вернется.

- Не верю я. - Он вдруг перешел на шепот и попросил меня: - Поговори с Настей, пусть она узнает, что да как… Мне самому ее просить неудобно. А ты…

А я попросил, и ничего со мной не сталось. Как и с Настей кстати. Лежа в постели, она пообещала, что поговорит и все узнает.

Когда с самого утра заработала расстрельная команда, все эти ночные сопли моего полковника показались мне чем-то диким и неуместным. Я стоял за оградой лагеря и видел, как Сергей зачитывает приговор и отдает указания лейтенанту. Видел, как вывели из отдельной загородки осужденных и, подведя к свежевырытому рву, выстроили перед ним. Отделение приложило автоматы к плечам, прицелилось и по команде лейтенанта дало залп. Не все повалились в ров. Кто-то падал на склон или вообще вперед. Лейтенант достал пистолет и, подходя к каждому, делал контрольный выстрел в голову. В ров командир расстрельной команды спускаться не стал, а подозвал бойца из отделения, и тот полоснул очередью по дну. Потом остальные бойцы скинули задержавшиеся тела вниз, и из загона вывели еще восемь или девять осужденных. Так же расставили со связанными сзади руками, и все повторилось.

При мне, в оцепенении наблюдавшем эту картину, было расстреляно не меньше тридцати пленных. Ров даже не засыпали, понимая, что день только начался. Когда я встретился с Сергеем, тот был невероятно бледен и отказывался говорить. Только в кабинете у Василия тоже злого и раздраженного он взорвался:

- Василий… когда ты нас тащил сюда… ты говорил, что здесь рай земной. Что мы будем, как сыр в масле кататься. Ты не говорил, что мы будем палачами.

Насуплено посмотрев на помощника, полковник поднялся и сказал четко и внятно:

- Капитан, вам не говорили, что в этой жизни за все надо платить! И что частенько за вашу хорошую жизнь будут платить другие…

- Я не хочу быть палачом. - Твердо заявил Сергей.

- Вы, капитан, уже палач. Идите, застрелитесь и не мешайте работать! - отрезал Василий.

Сергей резко вышел, забыв свою папку на столе. Чуть помолчав, Василий сказал мне:

- Иди, посмотри, чтобы он и, правда, не застрелился.

Я молча вышел и попытался нагнать Серегу. Тот уже прошел почти к воротам лагеря, но я догнал его и сказал:

- Слушай…

- Отвали! - огрызнулся Сергей.

- Капитан! - Перенял я тон Василия. Когда Серега замер я скомандовал: - Следуйте за мной!

У нас дома Настя уже отпаивала водкой нас обоих. Мы даже не пытались сразу обсудить произошедшее. Просто пили. Даже Настя приложилась к рюмке, узнав какую «работу» выполняет Сергей.

- Настя, - обратился Сергей к моей жене. - Уйди. Я сейчас разревусь.

- Не надо, Сереж… - попросила она его. - Я и подавно тогда тут… Посмотрев на меня, Сергей сказал:

- Ты знаешь, почему я ушел из лагеря? Думаешь, я сорвался? Нет. Глава комиссии объявил обеденный перерыв. ОБЕДЕННЫЙ! Понимаешь? Они сейчас прямо там, где выносят приговоры, обедают. Я им сказал, что поем в лагерной столовой. И ушел. Но я думаю я еще долго, есть не смогу… Подумав, он вдруг чуть ли не рассмеялся. Поясняя свои ухмылки, он сказал:

- А лейтенант-то как навострился-то. Даже не верится, что вчера его майор угрозами заставлял исполнять… четко так. Словно всю ночь репетировал. Я, подумав, кивнул и сказал:

- Он за этой четкостью хоть не думать может. Ему, наверное, тоже в столовке кусок в горло не лезет. Думает об этом как о работе. Противной, но работе.

Сергей ничего не сказал, но налив себе водки поднялся, выпил залпом ее и не закусив, сказал:

- Ну что ж. Пойду и я на РАБОТУ.

Когда он ушел я тоже засобирался. Настя вышла вместе со мной и всю дорогу до лагерных ворот, она даже посмотреть боялась на изгороди с колючей проволокой временного лагеря.

Выехав с Василием на элеватор и зернохранилище, я даже оттуда слышал работу расстрельной команды. Не делясь с полковником своими мыслями, тоже боясь нарваться на грубость с его стороны, я просто занимался проверкой отремонтированных механизмов и удовлетворенно сообщил, что меня все устраивает. Василий кивнул и ушел в ближайший амбар поговорить с учетчиком о рабочем процессе.

Я стоял и слушал, как вечные дармоеды воробьи, разжиревшие на нашей неаккуратности вяло чирикают и даже не скачут, а пытаются ходить как голуби. Ну да. Мы теряем они жиреют… Пообещав наглецам привезти кошек из района, я пошел в машину и там уже дожидался полковника. В машине звуки выстрелов были не слышны.

Когда вечером мы собрались в кабинете у Василия, Сергей выглядел получше. Толи привык так быстро, толи прилично уже накатил на грудь. Во всяком случае, из всего, что он сказал мне в тот вечер важным, было только то, что он рекомендует мне поприсутствовать на допросе Владимира, чтобы и его просто так на всякий случай к стенке не отправили.

- На каком основании? - усмехнулся я.

- А им основание не нужно. - Сказал он с ленцой. - У них приказы. Ровно три. Но на все случаи жизни. Любого можно к стенке отправить. Тебя, меня, Ваську… Всех. Так что давай завтра подруливай после обеда поприсутсвуешь. Дашь показания, как ты его нашел. Может быть, и Настины показания понадобятся.

Поздним вечером дома я узнал, что у моей жены есть тайны, которые она не может мне сказать. Был очень изумлен.

- Это даже мне не стоило знать. Так противно. - Сказала она, когда я спросил, чем кончился ее разговор с Алиной.

- Но ты же передала это Василию? - спросил я.

- Да, конечно.

- А мне значит нельзя? - начинал уже я обижаться.

- Ну, пожалуйста. Это не наше дело, Тёмочка. Пусть их, сами разбираются. Захотят рассказать тебе, расскажут. А я не буду. Просто… Не могу. Я собрался с мыслями и спросил:

- Ты мне просто не доверяешь? Она вздохнула и сказала:

- Мне кроме тебя и доверять-то некому. Просто это не наше. И нас не касается. Там все слишком сложно. Я молчал и почти уснул, когда она спросила:

- Ты обиделся на меня?

- Нет.

- Ну, я же вижу, что обиделся.

- Тогда чего спрашиваешь? - сказал я.

Она замолчала и, прижавшись к моему плечу, долго просто ничего не говорила, тихонько дыша мне на грудь. Настолько долго, что я смог провалиться в сон. Следующий день, а точнее с полудня я запомнил на всю жизнь.

Я действительно пришел в лагерь для пленных и с тоской оглядел уцелевших после этой бойни. Человек восемьдесят, не больше, пряталось под навесами. И столько же наверное глядящих было в охранении по периметру лагеря после ночной попытки массового побега.

В палатке для допросов было тихо, темно и даже как-то спокойно. Словно не здесь выносились страшные решения, а сюда люди приходили отдохнуть после странного для позднего августа пекла.

- Здравствуйте, майор. - Обратился ко мне начальник комиссии в чине полковника глядящих. - Присаживайтесь. Сейчас уже послали за этим вашим Владимиром. Хочу у вас спросить, у него в деле внесена отметка о его прекрасной стрелковой подготовке. Вас разве это не насторожило? Садясь на раскладной стульчик, я признался:

- Пока вы не поставили акцент на это, я даже значения не придавал таким вещам. Сейчас ощущение такое, что все стрелять умеют, даже те, кто никогда оружия в руках не держал. Усмехаясь моим словам, глава комиссии сказал:

- Ну ладно, не будем делать пока выводов. Сейчас придут мои сотрудники и ваш Владимир, и мы с ним поговорим.

Когда все собрались, в палатке стало откровенно душно, из-за чего пришлось откинуть полог и закрепить его на колышке. Ввели Владимира. Хлопая глазами от неожиданной темноты, он не сразу нашел стул, на который ему предлагали присесть.

- Давайте по порядку, - обратился к моему подопечному один из офицеров следователей: - Ваше имя, фамилия, год, место рождения.

- Владимир Морозов… - сказал он и замолчал.

- А дальше? - попросил его офицер.

- Я уже сообщал докторам, что практически ничего не помню.

- Ну, какие-то воспоминания у вас есть?

- Да. Мне кажется, я родился в Москве. В России.

- В Руси… - непроизвольно поправил офицер и спросил у соседа: - А что за город такой Москва? Его сосед пожал плечами.

- Где такой город? В какой волости хотя бы. - Поинтересовался у Владимира офицер ведший дознание.

- В московской наверное. - Пожал плечами Владимир и отчего-то в отчаянии посмотрел на меня. Я поднял ладонь, успокаивая его и говоря отвечать все, что требуют.

- Но такой волости нет в наше стране.- Несколько раздраженно сказал сидящий с краю офицер и посмотрел на главу комиссии, в молчании рассматривающем нервничающего перед ним допрашиваемого.

- Это, наверное, у меня проблемы с головой после попадания молнии. - Сокрушенно вздохнул Владимир. - Мне врач такое говорит. Но я знаю, что вот молния в меня не попадала.

- А где вы получили такие уродливые шрамы? - поинтересовался глава комиссии: - Я смотрю они у вас не только на лице, но и на руках.