Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

• Название: Прошлое с нами (Книга первая)
• Автор: Василий Петров
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины

---

— Вы указали, куда?

— Так точно, товарищ лейтенант. С Кинерманом военинженер Попов, не заблудятся.

— Товарищи командиры, пока не поступят другие сведения, нам нужно ожидать немцев... Гаранин, вашему взводу... выяснить положение в окрестностях села Княгининки. Командир дивизиона хотел бы знать, кто занимает лес, который лежит там... на западе. Второму огневому взводу достаточно полтора часа? Туда и обратно, вы понимаете задачу?

Гаранин ответил утвердительно, огляделся. Лес на виду. Расстояние 4—5 километров. Пехотинцу только в один конец нужно не меньше 40 минут. Столько же обратно. У Гаранина взвод, оружие, имущество.

— Гаранин, я понимаю вас,— лейтенант Величко следил за выражением лица младшего лейтенанта,— ведите людей налегке... двух пулеметов вам достаточно. Все остальное оставьте, хотя бы у той хаты...

2-й огневой взвод прошел беглым шагом и скрылся в огородах. Движение на шоссе не останавливалось. Гудят автомобили, слышится скрип повозок.

Привал длится полчаса. Люди успели поесть, спят в кювете. Я спросил разрешения у командира батареи отвести взвод к забору.

— Нет... оставаться на местах,— ответил лейтенант Величко.— Я вздремну... отдыхайте и вы... Бодрствует Поздняков.

Меня разбудил шум. Возвратился Гаранин. Лес занимали подразделения 622-го СП 124-й СД и две батареи 469-го ЛАП. Соприкосновения с противником они не имели.

Ни командира батареи, ни Позднякова не было на месте. Оба ушли в голову колонны. Гаранин привел только треть взвода, один неполный орудийный расчет. Другой — позади, отстал.

Вечерело. Вернулся командир батареи. Колонну нашего дивизиона, по его словам, остановил подполковник из штаба 27-го стрелкового корпуса. Немцы подошли к Луцку. На рубеж севернее города отходят соединения 27-го CK — 124-я, 135-я СД, части корпусной артиллерии и РГК. Из района Ковеля перебрасываются 41-я ТД и другие соединения 9-го МК. Луцк подвергается ожесточенным ударам авиации. Большая группа танков прорвалась в тыл наших войск.

Сведения, поставленные 2-м огневым взводом, уже известны лейтенанту Величко. Оборона частей 124-й СД строилась фронтом на юг и запад. Есть данные, что шоссе перерезано. Ожидать противника нужно со стороны Луцка. Представитель командира 27-го CK приказал 92-му ОАД занять оборону. Задача: предотвратить продвижение противника по шоссе на Княгининки и дальше на север, в сторону Ковеля.

Лейтенант Величко не закончил изложение обстановки. «Командиры батареи, в голову колонны!»

— Поздняков рекогносцирует местность в группе командира дивизиона. Должен скоро подойти. Приступаем к занятию боевых порядков... Объявите личному составу, на ходу крикнул лейтенант Величко.

Командиры орудий строили в темноте полусонных людей. Явился связной. Меня вызывал лейтенант Величко. Он за селом.

Атака мотоциклистов

В поле не видно ни зги. Втроем, командир батареи, Поздняков и я, ищем пучки ржи, которыми на рекогносцировке были обозначены взводные участки и направления стрельбы. А все прочее... места окопов, границы секторов?

Лейтенант Величко собрал в охапку рожь, выдернул. «Лопату!» Малой саперной лопатой связной снял на два штыка грунт.

— Глубже... еще,— Величко взял из рук связного лопату.— Да... земля тут не мягкая... Поздняков, как насчет шанцевого инструмента?

— Я получил полтора десятка лопат на батарею.

— Товарищи командиры,— лейтенант Величко вернул лопатку связному,— командир дивизиона приказал шоссе перекрыть намертво. Ни один танк, ни один пехотинец... Мышь... если с той стороны... не пропустить... дальше... Княгиня... Княгана... нет... Княгининки... Откуда такое название, Поздняков?

— Наверное, какая-то путаница,— Поздняков повторил название села.— Особенность местного языка.

— Да... тут не удержаться,— продолжал Величко,— если не оборудовать со всей тщательностью позиции... Ячейки закончить в срок... кровь из носу!.. Растрассировать ходы сообщений.— Лейтенант Величко умолк.

В лесу взвились три-четыре ракеты почти одновременно, осветили крыши хат в Княгининках.

— Товарищ лейтенант, не подвернулось бы нам работы более неотложной,— сказал Поздняков.— Ракеты недалеко... где тут свои, где немцы?

Командир батареи не слушал.

— ...Получите гранаты... к занятию позиции приступить нe позже,- чем через тридцать минут... до двадцати четырех часов я здесь... после на НП. Все, отправляйтесь!

Да, грунт на сельской житнице лежалый, крестьянская соха поднимала верхний слой па полштыка, не более. Глубже твердь, не тронутая, кажется, от сотворения мира. Рыжая пластичная глина. А инструмент? В 1-м огневом взводе, помимо малых саперных, 7 ржавых лопат, реквизированных у населения. Держаки никудышние. Даже прочная, военного ведомства лопата гнется и звенит, будто о камень. Две кирки. В затылок орудийному номеру, который работает, стоят четверо других. Кирка долбила глину две минуты непрерывно и передавалась следующему.

За ночь ни один орудийный номер не присел и не сомкнул глаз. Рыли, отбрасывали грунт, маскировали.

Стало светать. Движение на шоссе не прекращается. Позади, в тылу, я увидел танки Т-35. Ровным счетом десять. Гудят двигатели. Вначале танки стояли в низине справа от шоссе, потом отошли к хатам северной окраины села.

За ночь люди вытолкли рожь. Выяснилось, правый фланг всего участка обороны висел в воздухе. Пехота 622-го СП не подошла ни ночью, ни утром, как обещал Величко. Левее 1-го огневого взвода находились позиции 2-го и взвода управления. Слева занимала оборону 2-я батарея, своим флангом она упиралась в шоссе.

Пригревает солнце. Впереди по всему склону застыла желтеющая рожь. Оборонительный рубеж, занятый подразделениями дивизиона, открыт для обозрения. С бугра, откуда нужно ждать немцев, Княгининки просматривались насквозь. Все наши старания скрыть стрелковые ячейки бесполезны. Маскировочный материал — трава, рожь — засыхал на глазах.

— По местам!

8 часов. Не затихает скрип повозок. По шоссе полз нескончаемый обоз. Грохот отдаленных разрывов обозначил направление на юг, в сторону Луцка. Над лесом кружит корректировщик. Приблизился к селу раз, другой, но шоссе не перелетел.

В тылу рокочут двигатели танков. Корректировщик улетел. На всем обозреваемом пространстве не заметно каких-либо признаков опасности. В окопах душно. Орудийные номера в недоумении переглядываются. Чем вызвана команда «по местам»?

Прошло четверть часа. Начался завтрак. Без всякого аппетита люди мазали хлеб подтаявшим маслом, ложками черпают тягучее молоко.

Я присел на ступеньке окопа. Оружие готово к стрельбе. Пулеметы на упоре, рядом снаряженные диски, по две цинки патронов, выложены гранаты. Воздух неподвижен, температура не менее 30 градусов. Дышать трудно и выше бруствера. Уложенная перед завтраком трава усохла, коробились листья веток.

Движение на шоссе заметно уменьшилось. В сторону Ковеля шел обоз. Завьюченная наглухо повозка, пара лошадей, ездовой на передке. Небольшой разрыв, опять повозка, следом кухня и так далее до гребня, шоссе там делало поворот.

Обоз уходил все дальше вниз, к мосту. Шоссе пустело. И вдруг — гул двигателей. Мотоциклы — пять, семь, десять. Застучала автоматная очередь. Немцы! Лошади на шоссе бросились в галоп. Обоз смешался, повозки наезжали одна на другую, переворачивались. А мотоциклы мчались с бугра вереницей под бешеный треск автоматов.

— Внимание... противник слева! — послышалась с НП команда.

Обоз в панике рассыпался, перекрыл шоссе, обочины. Мотоциклы один за другим выскакивали из-за бугра. Скорость бешеная. Тщетно тормозить. Мотоциклы, повозки, лошади — все смешалось в общей свалке. Немецкие мотоциклисты стали жертвой собственной дерзости.

Но прежде, чем заглох последний опрокинутый мотоцикл, послышались новые звуки. Мины, падая, выли на излете. Поднимается дым разрывов, свистят осколки. Дрожат стенки окопа, сыплется вниз грунт. Приторно-сладкий запах сырой земли и тротила.

— Усилить наблюдение... приготовиться к стрельбе!

На бугре справа появилась пехота. Склон пересекла трассирующая очередь немецкого пулемета и потянулась в сторону позиции 2-й батареи. Стук металла заставил меня отложить бинокль. Перед ступенькой прилег орудийный номер, каска ерзала по стволу карабина.

— Разрешите войти? — сдавленным голосом произнес связной.

Я устыдился собственного невежества и помог связному сойти на ступеньку.

— Товарищ лейтенант...— два разрыва легли за бруствером. Бедняга оступился, и, стуча зубами, продолжал: — Вас вызывает командир батареи.

Я выбрался из окопа. Позади бежали связной и ординарец, должность вроде денщика, учрежденная с первых дней боевых действий. Ординарец обязан следовать за командиром, содержать в порядке его вещи и выполнять прочие поручения.