Ирвин Шоу - Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)

• Название: Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)
• Автор: Ирвин Шоу
• Издательство: Литература, Кристалл
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000

Ирвин Шоу (1913–1984) — видный американский писатель, один из самых популярных авторов нашего времени. Из-под его пера вышли такие известные романы как «Молодые львы» (1948), «Богач, бедняк» (1970), «Ночной портье» (1975) и множество других. Признанный мастер-романист, Ирвин Шоу создал также немало прекрасных образцов «малой прозы». Новеллы его отличаются изяществом стиля и точностью характеристик — психологических и социальных.

Во второй том Полного собрания рассказов вошли ранее не издававшиеся на русском языке сборники «Ставка на мертвого жокея» (1957), «Любовь на темной улице» (1965), «Бог здесь был, но долго не задержался» (1973).

---

Сибилла позвонила утром: сообщила, что родители ее, приехавшие сюда, на восток, на свадьбу, собираются в Нью-Йорк и хотят захватить ее с собой. При обычных обстоятельствах, получив такое известие, он не скрыл бы разочарования — в самом деле нежно любил Сибиллу и без нее чувствовал себя всегда каким-то потерянным. Но сейчас его окатила волна облегчения: момент конфронтации, когда ему придется рассказать невинной, доверчивой жене о своем чудовищном поступке, недостойном ее прощения, — или, еще хуже, солгать ей, — откладывается.

— Хорошо, дорогая, — согласился он, — поезжай в Нью-Йорк с мамочкой и папочкой, повеселись как следует. Ты заслуживаешь отдыха. Оставайся там сколько захочешь.

— Хьюго, ты так добр ко мне, что я готова проявить слабость и расплакаться… — В трубке раздался звук поцелуя.

Хьюго чмокнул свою трубку в ответ; повесил ее, прислонился головой к стене и в муке закрыл глаза. Одно он знает наверняка: больше не станет встречаться с этой блондинкой — Сильвией! Сильвия… звучит почти как Сибилла… Каким испорченным и может быть мужчина!

Утолив за несколько мгновений страсть, он лежал на громадной двуспальной кровати — сроду таких не видел — рядом с поразительным, дивным женским телом, открывшим для него фантастический мир наслаждений, который ему прежде и не снился. Уверен: доживи Сибилла до девяноста лет — ей все равно не познать и десятой доли того, что уже познала Сильвия, по-видимому, с первого дня рождения. Ему, конечно, стыдно за столь греховные мысли…

В мягком полумраке освещенном лампой в самом углу, он посмотрел на часы. Ему нужно явиться на тренировку, в полной экипировке, ровно в десять. После каждого проигранного матча тренер заставлял их делать спринтерские пробежки по сорок пять минут ежедневно в течение всей недели. Неслышно застонал, предвидя, в каком состоянии будет в 10:45 сегодня утром. И тем не менее ему почему-то ужасно не хотелось уходить. Через час наконец с трудом оделся. Наклонившись над Сильвией, поцеловал ее на прощание. Она лежала улыбаясь в постели, такая свежая, как само это утро, и спокойно дышала. Как хотелось бы ему быть в таком блаженном состоянии…

— Пока, мой сладенький! — и обняла, его за шею. — Не позволяй этим грубиянам на поле увечить себя. И принеси сегодня вечером своей бэби маленький подарочек. Подыщи мне что-нибудь в магазине Майера на Сэнфорд-стрит — там полно всякой прелести.

Возвращаясь домой по темным улицам, Хьюго размышлял. Конечно, ее можно понять — девушки так любят подарки, эти свидетельства любви и привязанности, — цветы, конфеты. Сентиментальные создания… Что-то никак не вспомнит магазина Майера на Сэнфорд-стрит, — может, это кондитерская, торгующая какими-то особыми сладостями, которые очень нравятся Сильвии? Так он купит ей в подарок самую дорогую коробку конфет — весом никак не меньше пяти фунтов.

Днем, чувствуя легкое головокружение от недосыпания и этих спринтерских пробежек, он прогуливался по Сэнфорд-стрит, разыскивая магазин Майера! Вдруг, пораженный, резко остановился; прочитав название — «Майер», — написанное изящными, тонкими буквами на стекле витрины; но вместо ожидаемых коробок конфет там россыпи сияющих драгоценных украшений — золото, бриллианты… Магазин ювелирных изделий, причем очень дорогих, — Хьюго даже не осмелился войти. Скупость еще одна добродетель, которую его замечательная семья привила ему с детства. Продолжая прогулку по Сэнфорд-стрит, наткнулся на кондитерскую, где и купил коробку конфет, весом не менее пяти фунтов, за пятнадцать долларов. Когда продавец заворачивал ее в яркую, праздничную обертку, он чувствовал внутри уколы раскаяния из-за своей ужасной расточительности.

В тот вечер он провел в квартире Сильвии не больше десяти минут — она сказала, что у нее сильная головная боль, коробку с конфетами не потрудилась даже развернуть.

На следующий вечер он пробыл у нее дольше. Перед приходом к ней посетил магазин Майера и купил золотой браслетик за триста долларов.

— Мне нравятся щедрые мужчины! — похвалила его Сильвия.

Трудно передать, какие душевные терзания испытывал Хьюго, передавая клерку три сотенные в магазине Майера. Смягчались они лишь тем фактом, что вечером, когда у Сильвии вдруг заболела голова и она его выпроводила, он вспомнил, что каждый вторник на квартире у Краниуса играют в покер. Хьюго отправился к нему и за три часа выиграл 416 долларов, — рекордный для него выигрыш за один вечер, с того времени, как он почувствовал вкус к этой игре.

Набивая бумажник выигранными долларами и чеками, он благочестиво думал, что обязательно вернет деньги товарищам — когда-нибудь в будущем, только не сейчас. Ему невыносима сама мысль, что головные боли у Сильвии могут возобновиться…

К счастью, Сибилла вернулась только в пятницу. Ночью по пятницам весь спортивный сезон Хьюго спал в гостиной на кушетке, чтобы избежать соблазна и сохранить всю энергию для игр по воскресеньям, так что объяснение с женой, слава Богу, откладывалось. Ужасно боялся, как бы женская интуиция не подсказала Сибилле фатальная перемена произошла в муже, но интуиция Сибиллы, благодарная за разрешение провести отпуск с родителями, по-видимому, задремала. Она просто подоткнула под ним одеяло, целомудренно поцеловала в щеку и пожелала:

— Спокойной ночи, дорогой! Выспись хорошенько.

Когда утром она принесли ему на подносе завтрак, совесть язвила его, было неловко. После легкой утренней воскресной разминки пошел снова в магазин Майера и купил нитку искусственного жемчуга за 85 долларов.

Воскресная игра стала его триумфом. Надевая форму в раздевалке, он твердо решил: лучший способ воздать друзьям за то, что вытащил у них бумажников 416 долларов во время игры в покер, — выиграть для них эту футбольную игру. Теперь его совесть чиста, все недовольные его поведением голоса внутри притихли, и он принял участие в большинстве блокировок. Перехватив нас в последнем периоде, ринулся к воротам и впервые в жизни пересек заветную линию с мячом, поставив таким образом точку в этой игре дав своей команде шесть очков. Весь стадион взревел от восторга; болельщики стоя приветствовали его громкими воплями, когда он выходил с площадки; даже тренер лично пожал ему руку. Он чувствовал свое превосходство (с такими-то ногами), свою силу и, казалось, мог играть всегда — всю жизнь, без устали. Кровь в его жилах изменилась без причин, — теперь это новая, возбуждающая до предела жидкость, с несущимися наперегонки пузырьками.

После игры его потащили на передвижную телестудию под трибунами, чтобы взять интервью. Хотя прежде он никогда на телевидении не был, но удачно со всем справился; позже в тот же вечер кто-то сказал ему, что он очень фотогеничен.

В жизни его начался новый этап, перед ним возникла новая дверь. Выходя из своего обычного, маленького, жалкого коридорчика, он открыл ее — и, сделав один шаг, очутился вдруг в громадном, ярко освещенном, прекрасном бальном зале.

Фотографии его появлялись теперь в газетах регулярно, каждую неделю, вместе с хвалебными статьями. Спортивные журналисты повсюду искали его и точно цитировали все, что он говорил, особенно такую замечательную произнесенную им фразу: «Вся хитрость в том, чтобы как следует изучить противника. Национальная футбольная лига — это вам не место для догадок».

Позировал он и для рекламных кадров: ему расчесывают волосы с применением особых, жироудаляющих веществ. Рекламировал свитеры и цветастые плавки и искренне поражался: оказывается, в Америке можно заработать кучу денег, лишь раздаривая очаровательные улыбки.

На обложке престижного журнала «Спортс иллюстреитид» тоже опубликовали его фотографию, а мальчишки ожидали его выхода после тренировки. Привык ставить автографы на мячах; таксисты узнавали его и иногда отказывались брать плату за проезд. Пристрастился к обедам в ресторанах вместе с Сибиллой; и не удивительно: когда просил счет — приносили, но чаще всего тут же разрывали у него на глазах. Полюбил есть красную икру, появился вкус к шампанскому.

Его приглашали на вечеринки в дом самого Брюса Фэллона, знаменитого защитника, которому платили по двести тысяч долларов за контракт, и все спортивные журналисты называли его суперзвездой. До этого времени Фэллон — он общался в основном знаменитыми ветеранами и игроками, занимавшими верхние строчки в рейтинге, — никогда даже не здоровался с ним, проходя мимо по улице.

— Ты играешь в бридж, Хью? — однажды спросил Фэллон.

Играли в бридж в обычной компании (Фэллон, его жена и Хьюго с Сибиллой) в громадной гостиной апартаментов Фэллона, — интерьер разработан приглашенным из Норвегии дизайнером. Нора Фэллон, когда они все вчетвером сидели за деревянным столом перед камином, играя по десять центов за взятки. Левое ух Хьюго реагировало на бридж так же эффективно, как и на покер, и в первый же вечер он выиграл восемьсот долларов. Фэллон сказал по этому поводу: