Ирвин Шоу - Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)

• Название: Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)
• Автор: Ирвин Шоу
• Издательство: Литература, Кристалл
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000

Ирвин Шоу (1913–1984) — видный американский писатель, один из самых популярных авторов нашего времени. Из-под его пера вышли такие известные романы как «Молодые львы» (1948), «Богач, бедняк» (1970), «Ночной портье» (1975) и множество других. Признанный мастер-романист, Ирвин Шоу создал также немало прекрасных образцов «малой прозы». Новеллы его отличаются изяществом стиля и точностью характеристик — психологических и социальных.

Во второй том Полного собрания рассказов вошли ранее не издававшиеся на русском языке сборники «Ставка на мертвого жокея» (1957), «Любовь на темной улице» (1965), «Бог здесь был, но долго не задержался» (1973).

---

— Слышал я от твоих ребят, как ты здорово играешь в покер, Хьюго. Но никогда еще не встречал игрока с таким превосходным чутьем к картам, как ты.

Фэллон обсуждал с ним работу тренера.

— Если бы берт позволил мне играть в свою игру, — говорил он, наливая виски себе и Хьюго, — мы в любое воскресенье брали бы на двадцать очков больше.

— Берт несколько простоват, это правда, — возразил Хьюго, — но в душе совсем неплохой парень.

Прежде он никогда не позволял себе критиковать действия тренера, и в голову никогда не приходило назвать его просто так, по имени. Но даже сейчас, когда тренер спокойно спал в своей постели на расстоянии добрых семи миль от них, почувствовал, как по спине у него поползли мурашки: надо же, впервые назвал тренера просто по имени — Берт.

Когда прощались в тот поздний вечер, а в кармане у Хьюго лежал чек, выписанный Фэллоном, на восемьсот долларов, Нора Фэллон подставила им обоим щечку для поцелуя — она ведь когда-то училась в Лозанне и получила уроки хорошего тона.

— Мы должны теперь встречаться каждую неделю! — заявила она.

И Хьюго поцеловал ее в подставленную щечку, услыхав, о чем она думает в эту минуту: «Неплохо бы увидеться в ближайшем будущем тет-а-тет, в укромном местечке — только ты и я. Разве это не будет приятно?..»

Вернувшись домой, Хьюго внес телефон Фэллона в маленькую записную книжку. Интересно как занимается любовью женщина, думающая по-французски?..

Тренер теперь постоянно суетился возле него, проявляя о нем удивительную заботу: если возвращался с поля с небольшим синяком на колене — без колебаний прописывал ему циркулярные ванны в течение шести дней; отпускал с тренировки каждый день на полчаса раньше — пусть, например поговорит с детьми в местной средней школе о спорте и о себе. Рекламный агент Брентаксис заново писал его биографию для телепередачи — указал, что в колледже он был членом «Фи Бета Каппа», привилегированного общества студентов и выпускников. Когда Хьюго запротестовал, правда не очень активно, агент спокойно остановил его:

— Ну, ничего страшного. Это очень важно для создания твоего имиджа.

Он же договорился с одним общенациональным журналом, Хьюго сфотографировали дома для большой статьи — «гвоздя» номера. Сибилла потребовал купить ей пижаму из золотистой парчовой ткани (той, что для вечерних туалетов), коли ее будут фотографировать для общенационального журнала, а также новые шторы в гостиную и новые чехлы для мебели. Когда появилась статья о нем ее иллюстрировала только одна фотография: Хьюго, в фартуке, готовит что-то на кухне. Предполагалось, что он колдует над каким-то замысловатым французским блюдом (никогда не сварил себе даже чашки кофе).

Кроме того, он приобрел для себя три кричащих, в клетку спортивных пиджака и брошь за четыреста долларов для Сильвии, — бедняжку все еще мучили головные боли, порвать с ней он никак не мог, хоть и начинал понимать, что в ней ничего такого особенного нет — простушка, особенно если ее сравнивать с Норой Фэллон. Для Сибиллы он купил сережки за сто долларов.

По воскресеньям носился по всем полям лиги как гроза, и после завершения домашних матчей его приходилось сразу запирать в раздевалке, чтобы уберечь от разбушевавшейся толпы фанов. Ему стали приходить письма от девушек с признаниями в любви; иногда он обнаруживал в них фотографии отправительниц в соблазнительных, порой рискованных позах. Такие фотографии действуют на нервы Сибилле, но что он может поделать — на почту, в конце концов, доступ не закрыт. И все в один голос соглашались, что он необычайно фотогеничен.

Однажды Сибилла сообщила ему, что беременна. До сих пор, хотя Хьюго хотел детей с самого начала их брака, она не хотела, считая, что слишком молода еще для этого. Теперь по каким-то неизвестным причинам решила, что уже не так молода. Хьюго, конечно, был счастлив, но он в это время занимался другим и у него не было времени продемонстрировать жене, насколько он счастлив, что скоро станет отцом. Тем не менее купил ей по этому поводу изумрудное ожерелье.

Фэллон, этот прирожденный азартный игрок, сказал, что нельзя тратить поразительно тонкое чутье Хьюго к картам на игры в покер по пенни или на семейный бридж по десять центов, — просто позор! В городе идет большая игра в покер, Фэллон принимает в ней участие раз в неделю. В компании, кроме него, биржевой брокер, издатель газеты, президент какой-то фирмы по производству сельскохозяйственной техники, крупный агент по сбыту автомобилей и один мистер, ко всему прочему владеющий конюшней призовых скаковых лошадей. Когда Фэллон привел Хьюго в номер «люкс» в отеле, где обычно проходила игра, ему в глаза сразу бросилась словно подернутая легким туманом большая куча денег на столе с зеленым сукном. Такая же реальная, осязаемая, как колечки сигаретного дыма, над головами игроков и скользит по плотно закрытым шторам.

Хьюго и Фэллон заключили между собой частную сделку — делить поровну как выигрыши, так и проигрыши. Хьюго не был уверен в моральной прочности ее основы, так как они не поставили в известность других игроков о своем партнерстве, но Фэллон быстро покончил с его угрызениями совести:

— Пусть идут к черту, Хьюго, — ведь они же обычные люди.

Любой, кто не принадлежал как он, Фэллон, к миру профессионального футбола, был для него обычным, заурядным гражданином, не больше. Фэллон по-дружески переделал имя Хьюго в Хьюдж,[2] и эта кличка быстро приклеилась к нему и среди товарищей по команде, среди журналистов, имевших свободный доступ в их спортклуб. Когда обороняющиеся и наступающие стороны легкой рысцой менялись на поле, Фэллон всегда орал:

— Ну-ка, кинь мне обратно мяч, Гигант!

Какой-то спортивный журналист подхватил эту фразу и в свою статью о Хьюго вставил его новую кличку. Теперь, как только команда Хьюго появлялась на поле, толпа местных болельщиков громко скандировала что было сил:

— Ну-ка, кинь мне обратно мяч, Гигант!

Порой, когда он чувствовал, какую искреннюю любовь и веру в него выражают болельщики, слышал рев, доносившийся до него в прохладном осеннем воздухе, ему хотелось расплакаться от радости прямо здесь, на поле, у всех на глазах.

Сидевшие вокруг карточного стола, покрытого зеленым сукном, встали, когда Фэллон и Хьюго вошли в номер. Игра пока не началась, и игроки, складывали фишки кучками возле себя. «Фэллон представил…» — крупные мужчины с энергичными, волевыми лицами, Фэллон представил им Хьюго, все сердечно пожали ему руку. Один заметил:

— Вы оказываете нам большую честь.

Второй, тряся его руку, сказал:

— Ну-ка, кинь мне обратно мяч, Гигант!

Все захохотали, но по-доброму, без злобы. Хьюго стеснительно, как мальчишка, улыбался. Вообще-то из-за своего блестящего моста, заменившего ему пять верхних зубов, Хьюго старался улыбаться как можно реже, но теперь, когда все убедили его, что он очень фотогеничен, он улыбался охотно, по любому случаю. Иногда перед зеркалом репетировал свои широкие, детски наивные улыбки. Люди говорят о нем — Гигант. Это он только кажется таким грубым, но стоит ему улыбнуться, как он превращается в милого большого ребенка. Хьюго такие отзывы о себе ему нравились. «Так вот они, эти граждане», — подумал он.

Играли до двух часов ночи. Хьюго выиграл 6020 долларов, а Фэллон -1175.

— Вы ребята, такие же крутые на поле, как и за игорным столом! — с восхищением произнес агент по сбыту автомобилей, подписывая чек.

Все остальные расплылись в радостных улыбках, — как будто им нравилось терять деньги.

— Это просто удача, которая сопутствует каждому новичку, ничего больше, — оправдывался Хьюго.

Позже этот агент расскажет жене, что Гигант довольно остроумный человек, хотя по виду этого не скажешь.

Выйдя из отеля, подозвали такси. Фэллон оставил свой «линкольн континентал» дома — ему не хотелось рисковать: еще увидит кто-нибудь его роскошный автомобиль, припаркованный возле отеля, и сообщит тренеру, что защитник торчал в отеле до двух часов ночи.

— В такси Фэллон спросил:

— У тебя есть своя ячейка в хранилище банка, Гигант?

— Не-ет, — ответил Хьюго.

— Завтра же ступай в банк!

— Зачем?

— Подоходный налог, вот зачем, — объяснил Фэллон.

В свете уличного фонаря он увидел, как озадачили Хьюго его слова.

— Чем меньше знает дядя Сэм, — тихо продолжал Фэллон, — тем лучше. Завтра же получим по нашим чекам деньги, поделим поровну и спрячем в маленьких черных ящичках. выбери для этого другой банк, не тот, где у тебя постоянный счет.

— Понятно, — откликнулся Хьюго.

Да, этот Фэллон — головастый мужик, ничего не скажешь. На какое-то мгновение он испытал острое, как укол, сожаление, что свозил на прошлой неделе Нору Фэллон в мотель. Тогда, правда, он ни о чем не жалел. Сейчас, в такси решил: если Сибилла родит ему девочку — не пошлет ее учиться в Лозанну.