Йозеф Плева - Маленький Бобеш

• Название: Маленький Бобеш
• Автор: Йозеф Плева
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детская проза
• Год: 1959

Книга известного чехословацкого писателя Йозефа Плевы «Маленький Бобеш» стала в Чехословакии одной из любимейших детских книг.

В чем же притягательная сила этой книжки? Почему ее переводили и переводят во многих странах?

С большой теплотой, с немалой долей юмора рассказывает Йозеф Плева о живом, любознательном мальчике Бобеше из простой трудовой семьи.

Прочитайте эту книжку — она вас познакомит с жизнью чешской детворы в начале нашего века.

---

— А где же те ребята, с которыми ты сюда пришел?

— Ушли. Я, папа, пойду погляжу — может, они вернулись.

— Нет, Бобеш, не ходи, лучше уж подожди минутку — я потом прихвачу тебя с собой, поеду мимо дома. Отойди вон туда, здесь не стой.

Через некоторое время молоко было сгружено с подводы, на нее уставили пустые бидоны. Потом отец посадил Бобеша и сам сел рядом. Повозка загромыхала по неровной мостовой, пустые бидоны подбрасывало, и от их дребезжанья гудело в ушах.

— Папа, — кричал Бобеш отцу в самое ухо, чтобы тот мог расслышать его в этом адском грохоте, — ты не боишься лошадей?

— А чего их бояться, они безобидные.

— А знаешь, крестный говорил, что лошадь и лягнуть и укусить может.

— Лошадь зря никогда не обидит, если ее люди не доведут.

— Папа, а ты когда-нибудь покатаешь меня на лошади?

— Покатаю, а пока сиди смирно и крепче держись — я их подгоню, чтобы они поживей пошли. Мне еще три раза обернуться надо, успеть доставить молоко к дневному поезду. Если пропустишь поезд, молоко останется на станции и прокиснет.

Отец щелкнул кнутом, и лошади перешли на рысь.

— Папа, а ты кнутом стрелять умеешь, прямо как из ружья. Ну-ка, щелкни еще!

Отец хлестнул еще раз и сказал:

— И довольно, Бобеш. Полицейские не любят этого, да и лошади понести могут.

— А где полицейский, папа?

— Вот погоди, увидим.

— А что делает полицейский?

— Следит за порядком на улице.

— А улиц здесь много, папа?

— Да порядочно.

— А есть какой-нибудь город еще больше этого?

— Конечно, есть. Хотя бы Брно — большой город, или, скажем, Прага — та еще больше Брно. Ну, а Вена — так та будет как Прага и Брно вместе. Когда-нибудь и туда съездим, у нас там два дяди.

— Я знаю, папа, там дядя Франта и дядя Ян, они тебе братья, да? Безручкины мальчишки тоже были братья. Папа, а у меня когда-нибудь будут братья?

— Может, и будут.

— Ну хорошо, папа, а мои братья кому потом будут дяди?

— Вот что, Бобеш, мне сейчас не до того. Я должен смотреть, как бы не задавить кого-нибудь, а ты все время спрашиваешь. Все равно ведь ничего не понимаешь. После растолкую. В школе много узнаешь. Я уж рад, что ты наконец в школу пойдешь. Будешь учиться и перестанешь думать о всякой чепухе.

Бобеш замолчал — его опять заинтересовала езда. Улица круто спускалась с горки под уклон, и отец должен был притормаживать. Бобеш заметил, что он вертит рукоятку с желтой медной шишечкой на конце. Когда отец отпустил рукоятку, Бобеш погладил эту шишечку — уж очень она ему понравилась.

— Папа, можно затормозить?

— Не трогай, Бобеш, нельзя.

— А я понарошку, папа, я же не взаправду буду тормозить. Я только думаю, что торможу, понимаешь? Ты мне скажи: «Бобеш, затормози!» — и я буду так делать, как будто торможу.

— Отвяжись, выдумщик!

— Папа, что это гудит?

— Машина едет где-то за углом. Ты, Бобеш, сиди, а я спрыгну, придержу лошадей под уздцы — они пугливые. Смотри крепче держись!

Едва отец спрыгнул, как из-за угла с громом вылетел автомобиль, лошади рванулись, взвились на дыбы и поскакали на тротуар. А там женщина катила колясочку. Она вскрикнула, хотела повернуть колясочку в сторону, но коляска опрокинулась, запеленатый ребенок выпал на край тротуара под ноги лошадям; еще немного — и они задавили бы ребенка, Отец Бобеша бросился и поднял ребенка. Женщина от испуга упала в обморок.

Лошади понеслись по улице, бидоны страшно дребезжали на разогнавшейся повозке. На передке, где раньше сидели Бобеш с отцом, теперь был один Бобеш. Он кричал и судорожно держался за края сиденья; его трясло и подбрасывало. Бобеш так и ждал, что вот-вот сорвется и попадет под колеса. Бидоны, гремя, падали с повозки на мостовую, лошади пугались еще больше и неслись все быстрее и быстрее. Отец Бобеша положил ребенка в коляску и пустился вдогонку за подводой.

— Держись, Бобеш! Крепче держись! — кричал он и бежал во весь дух, но догнать подводу не мог.

В самом конце улицы встречный извозчик стал поперек дороги, и, когда ошалевшие лошади поравнялись с ним, он схватил правой рукой за вожжи, а левой за конец дышла, дернул несколько раз вожжами и осадил лошадей.

Бобеш все еще цепко держался за сиденье. Видя, что подвода стоит на месте, он оправился от испуга и разжал руки, Извозчик похлопывал лошадей по холке и приговаривал:

— Ну, ну, рыжик, что ты, родимый, чего?..

Все происшедшее уже казалось Бобешу забавным.

— Ух, и шибко бежали! Правда, дяденька? — сказал он.

— Да уж куда шибче! А ведь тебе, сынок, лихо бы пришлось, ты это знаешь?

Вскоре возле повозки столпились прохожие и начали ахать, каким это чудом уцелел Бобеш. Все перебивали друг друга, каждому хотелось пообстоятельнее рассказать о происшествии. Прибежал запыхавшийся, взмокший отец.

— Окаянные лошади, чистая беда с ними, прости господи!

— Деревенские небось, — заметил извозчик. — Да и молодые, а с эдакими хлебнешь лиха, в особенности если такая чертовина вымахнет навстречу.

— Провались она в тартарары, эта машина! — не унимался отец и со вздохом продолжал: — Ну и беда, ну и беда! Ладно еще, так обошлось, а то, верите ли, я уж думал, что мальчонка под колесами…

Из толпы отцу поддакивали, всё говорили, как счастливо отделался Бобеш, бранили машину за то, что слишком быстро ехала и напугала лошадей. Отцу помогли собрать бидоны и уставить их на подводу. Вдруг неизвестно откуда появился мужчина в темно-коричневой форме и в шляпе с петушиными перьями на затылке. Можно было подумать, что у него там приделан целый петушиный хвост. Оказалось, что это полицейский.

Он со строгим видом спросил, отчего лошади понесли. Отец все это объяснил, да и окружающие рассказали полицейскому, как было дело, подтвердили, что отец вовсе не виноват, просто машина очень уж быстро ехала.

— А вы заметили номер машины? — спросил у отца полицейский.

Отец ответил, что ему было не до того и потом, он даже не знал, какой такой номер надо замечать, он в городе совсем недавно, приехал из деревни, а там автомашин и не видывали. Однако кто-то из толпы успел запомнить номер и назвал его полицейскому. Тот записал себе в маленькую книжечку, туда же записал, как зовут отца, чьи это лошади, и еще много всякой всячины выспрашивал. Тем временем Бобеш все разглядывал усы у полицейского: они были большущие, а кончики у них закручивались кверху.

Потом полицейский стал говорить отцу, что надо было придерживать лошадей, раз он видел встречную машину, а мальчика вообще не полагалось сажать на подводу. Тут за отца вступились собравшиеся, рассказали про женщину с колясочкой, как отец в последнюю минуту успел поднять ребенка и тем самым спас его.

На другом конце улицы, где все это случилось, народ еще не разошелся. Полицейский отправился туда, следом за ним пошли и все остальные.

Он хотел было повести с собой и отца, но тот попросил полицейского отпустить его, объяснив, что ему надо молоко возить, он и без того задержался. Тогда полицейский разрешил ехать, сказал только, что в случае надобности отца вызовут.

— Вот напасть-то, а! Не было печали… — вздыхал и сокрушался отец всю дорогу.

Это удручало Бобеша. Ему не терпелось расспросить отца про всякие непонятные вещи. Но он сам видел, какая неприятность случилась. Конечно, оттого отец такой мрачный и расстроенный.

— Папа, — отважился обратиться к нему Бобеш, — вот неслись лошади-то! Ох, и страшно было! Знаешь, как крепко пришлось держаться? Я прямо думал — слечу. Они боятся машины, верно?

— Ты, Бобеш, лучше помалкивай, не приставай ко мне. Все это больше из-за тебя вышло. Кабы ты сидел дома, ничего бы и не случилось. Теперь уж, знай, начнется морока. Стыд, и срам! Еще, глядишь, с работы выгонят. И чего только нашему брату не доведется вытерпеть! — продолжал, он.

Бобеш слушал. У него сдавило горло, он и глотнуть не мог. Так ему стало тяжело, в груди даже защемило. Было обидно и горько, что его поругали. Ведь он-то думал — отец порадуется за него, и вдруг вон что получилось. И так все нехорошо, так грустно, лучше бы никогда этого и не было.

Глава 20 СТРАШНЫЙ ВЕЧЕР

Не прошло и месяца, как Бобеш совершенно освоился с новым домом.

Познакомился он и с домохозяином, владельцем обувной мастерской, у которого были удивительно большие усищи, Бобеш всегда невольно заглядывался на них, боялся только, как бы хозяин вдруг не спросил, почему он так смотрит, Впрочем, тогда можно бы узнать у него, как это он сумел отрастить такие длинные усы. Хозяйские усы походили на кошачьи — такие же прямые и топорщатся в разные стороны. Если же посмотреть на хозяина сзади, они так смешно торчат из-под ушей, словно он приклеил себе две кисточки.

Как-то раз Бобеш столкнулся с ним в коридоре. На хозяине был темно-зеленый фартук, закрывавший большой круглый живот. Животу его Бобеш тоже немало удивлялся. У отца, например, такого не было.