Иван Головченко - Третья встреча

• Название: Третья встреча
• Автор: Иван Головченко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1972

Однотомник рассказов и повестей И. Головченко знакомит читателя с трудной, ответственной и почетной работой советских чекистов, охраняющих покой и мирную жизнь наших людей.

Повествуя о тайной войне империалистических разведок против СССР, автор широко использует богатый документальный материал.

Автор стремился показать своих героев такими, какими наблюдал их в жизни, а также знал по совместной работе в органах госбезопасности. Не прибегая ко всякого рода литературным ухищрениям, писатель правдиво и просто рассказывает о действительных событиях и фактах, жизненно достоверных, а потому и убедительных.

Книга И. Головченко учит бдительности, честности, отваге и мужеству в служении Родине.

---

Догорая, папироса прижгла полковнику палец, и он порывисто, будто после дремы, поднял голову. Выбросил окурок, обвел присутствующих тяжелым, усталым взглядом и глухо заговорил:

— А теперь проанализируем уже известные нам факты. Убийство произошло в половине двенадцатого ночи. В это время третья смена получала в нарядной рабочие задания, а вторая еще не была поднята на-гора. По-моему, подобное стечение обстоятельств не случайно. Стреляли в дождливую ночь, через окно, выходящее в противоположную сторону от мостовой. И это опять не случайно. Вывод один: убийца, хорошо знающий распорядок рабочего дня на шахте и расположение помещений, не мог не ведать и того, что Горовой именно в это время бывает у себя в кабинете. Кому же известно все это? Безусловно, тому, кто работал или и сейчас работает на шахте. А это уже и есть отправные данные для розыска.

Все внимательно слушали Гриценко, хотя каждый понимал: сказанного полковником далеко не достаточно для того, чтобы среди нескольких тысяч шахтеров найти притаившегося бандита. Тишину нарушил лейтенант Шаранда, принесший от медиков-экспертов пулю. Полковник положил на ладонь крохотный кусочек металла, оборвавший жизнь Горовому.

— Пуля от пистолета «парабеллум».

— О, это уже о чем-то говорит! — воскликнул капитан Борисько.

— Да-да, это и в самом деле о чем-то говорит, — согласился Гриценко.

Какой-то миг он сидел, прищурив глаза, потом обратился к Борисько:

— Вот что, капитан, назначаю вас руководителем группы по расследованию убийства.

Это решение возникло у Гриценко не случайно. Борисько работал в органах государственной безопасности пятнадцать лет и зарекомендовал себя как вдумчивый и одаренный чекист. Поручая ему новое сложное дело, полковник был уверен, что Борисько найдет те нити, которые приведут к преступному гнезду.

Ровно через две недели из шахтерского поселка Срибляки к Гриценко прибыл капитан с папкой собранных материалов. Полковник сразу же заметил, как побледнело и осунулось лицо Борисько, каким болезненным блеском светились его глаза.

— Ну, как дела?

— Дела, товарищ полковник, не радуют: на след преступника пока напасть не удалось. Я уже докладывал, что все лица, на которых пало подозрение, проверены. Все они честные люди. Убийца будто сквозь землю провалился. Сейчас изучаем Задирача…

— Кто он? Почему на него пало подозрение?

— Работник лесного склада. По службе аттестуется хорошо. Шахтеры о нем тоже неплохого мнения. Замкнутый только, нелюдимый. А подозрение на него пало вот почему. За три дня до своей смерти Горовой вместе с главным инженером осматривал лесной склад шахты. Там они встретили уже пожилого бородатого человека. Горовой даже остановился, когда увидел его. Инженер уверяет, что бородач тоже остановился и как-то неестественно затоптался на месте. Короче, у главного инженера сложилось впечатление, что они уже где-то встречались. И действительно, начальник шахты потом говорил: «Ну до чего же знакомое лицо… Где я его видел? Хоть убей, не припомню».

— Давно работает этот Задирач в Срибляках?

— Сразу же после освобождения Донбасса. Вот его личное дело. Справки подтверждают, что родом он из Черногорска…

— Откуда, откуда?

— Из Черногорска.

Гриценко с интересом взял тоненькую папку, перевернул страницу, другую. Начал внимательно рассматривать фотографию. На ней был изображен уже пожилой человек с большой лысиной и взлохмаченной бородой. Глаза его, спрятанные в глубоких впадинах, затенялись густыми бровями. Долго смотрел на это лицо полковник. Что-то знакомое улавливал он в нем. А что? Так и не мог припомнить.

— Разговоров с бородачом избегайте. Фотокарточка останется у меня.

II

— Разрешите доложить, товарищ полковник?

Гриценко нехотя оторвался от бумаги, исписанной мелкими рядами строк. У двери вытянулся моложавый лейтенант.

— Что там?

— На ваше имя прибыл срочный пакет.

— Давайте.

Лейтенант положил прошнурованный, с пятью сургучными печатями пакет на стол и, щелкнув каблуками, вышел.

На желтоватой бумаге было написано: «Лично начальнику областного управления Комитета государственной безопасности». Полковник привычно разорвал конверт и вытащил оттуда целую пачку одинаковых по формату листов.

— Ну не Петро, а золото! — промолвил он. — Быстро сделал все, о чем я его просил.

Развернул и положил перед собой бумаги.

Первой была личная записка. Дальше, на отдельном листе, наклеены в ряд три фотокарточки, скрепленные сургучной печатью. Каждая из них имела свой порядковый номер.

С фотографий на полковника смотрели три разных лица: на левой был заснят в профиль еще не старый сутулый человек с длинным хрящеватым носом и глубоко запавшими глазами. Вид у него хмурый, голова склонена на грудь. На третьем снимке справа — пожилой человек с обрюзгшим лицом, во взгляде мутных глаз светилась скрытая злость и воровская хитрость, а сильно сжатые тонкие губы, таящие в уголках лукавую улыбку, говорили о жестокости.

Фотокарточку под номером вторым Гриценко уже видел раньше. На ней был старый бородач из лесного склада шахты в Срибляках. Именно это фото и послал полковник в Черногорск для выяснения личности работника, именующего себя Задирачом.

Закурив погасшую папиросу, Гриценко приступил к чтению протоколов. Чем дальше он углублялся в текст, тем сильнее чувствовал, как приливает к лицу кровь и на лбу выступают капли пота. Бросив окурок папиросы в пепельницу, снял телефонную трубку:

— Немедленно вызовите шахту в Срибляках… Да, да. Кабинет начальника. Кто это? Капитан Борисько? Чудесно! Это Гриценко говорит. Разыщите и задержите «Бородача»! Под усиленной охраной доставьте ко мне в управление. Так… Возьмите разрешение прокурора и произведите у него на квартире самый тщательный обыск. Все понятно? Действуйте.

Не прошло и двух часов, как из Срибляков позвонил Борисько. Голос у него был радостный:

— Товарищ полковник, задание выполнено, — докладывал он. — «Бородач» и его сопровождающие прямо с работы торопятся к вам в гости. На квартире у него нашли парабеллум и другие интересные для нас вещи. Теперь «икс» не существует.

— Все немедленно везите сюда! — хотел очень спокойно произнести полковник, но от волнения в горле запершило, и получилось так, что приказание он отдал почти шепотом.

После разговора с Борисько он встал из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся несколько раз по кабинету. В тот же миг в комнату непрошенно ворвался теплый ветер, затрепыхал портьерами, зашуршал на столе бумагами.

В воздухе уже пахло весной. Над землей, чуть ли не цепляясь за вершины далеких копров, торопились куда-то на север редкие серые тучи. Немного спустя разорвалось пепельное покрывало и в просветах появились блюдца синего-синего неба. Выглянуло утреннее солнце, рассыпав на полированную мебель горсть слепящих осколков.

Гриценко стоял у окна, а мысли его, будто легкие весенние тучки, неслись вдаль. Как странно бывает в жизни: десятки лет стремится человек к чему-нибудь, и все напрасно. Потом вдруг приходит минута, и человека осеняет открытие. Так случилось и с Гриценко. Пришла наконец и для него эта золотая минута, и сейчас ни смерть Горового, ни другие события уже не были для него загадкой.

В полдень Задирач под охраной был доставлен к Гриценко. Старик перешагнул порог кабинета так непринужденно, как будто зашел к себе в хату. Даже не сочтя нужным хотя бы бегло окинуть взглядом комнату, семеня ногами, он направился к столу. Вид у него был серьезный, деловой и вместе с тем безразличный. Но и в этом безразличии Гриценко сразу же уловил незаурядную натренированность.

Пока Задирач устраивался в мягком кресле, полковник еще раз внимательно оглядел благообразного сутулого старичка с взлохмаченной рыжей бородой, в слишком уж скромном ватнике и в чунях.

Старик перехватил взгляд и вопросительно посмотрел на чекиста.

— Смотрю на вас и не припомню, где мы встречались, — начал Гриценко.

Задирач пожал плечами:

— Кто его знает? На веку, как на длинной ниве, мало ли кого встретишь. Да разве же всех запомнишь? Можно и ошибиться.

— Что можно, то можно. Только когда встречаешь человека в третий раз, ошибки не бывает. Не так ли?

Старик ничего не ответил. Сидел и внимательно рассматривал портрет Дзержинского на стене. И казался таким спокойным, что его лицо напоминало маску.

— Ну, так догадываетесь, для чего вас сюда вызвали? — снова спросил полковник.

— Видно, здорово припекло, если с работы взяли.

— Хотел я поинтересоваться, как вам теперь живется. Не оскорбляют ли вас, не унижают?

— А как мне живется? Живу, как и все, кто на хлеб себе честным трудом зарабатывает.

— На родине своей давно были?