Луи Буссенар - Приключения в стране львов

• Название: Приключения в стране львов
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

Перевод с французского Е. Н. Киселёва.

Данный том включает романы "Приключения в стране львов", "Приключения в стране тигров", "Приключения в стране бизонов", переносящие читателя в дебри Африки, джунгли Бенгалии и североамериканские прерии, а также роман "Из Парижа в Бразилию", в котором представлена Россия глазами французских путешественников, решивших добраться из Европы в Америку «сухим» путём.

Содержит иллюстрации.

---

Андрэ оставил за яхтой то имя, которое дал ей англичанин-меланхолик, хотя непосвященному оно не говорило ни о чем. Называлась она по-английски «Блю-Бок», что значит "Голубая Антилопа". Эта антилопа, по-ученому antilope caeruloea, водится в Южной Африке, на Капе, и как дичь очень ценится местными жителями. К судну, купленному для охотничьей экспедиции, такое название подходило как нельзя больше. Написано оно было голубыми буквами по золотому полю на доске, прибитой у кормы, а спереди яхты красовалось четкое изображение грациозного животного. При данных обстоятельствах это был очень подходящий символ.

Машина и оснастка яхты были в хорошем состоянии. Требовался лишь незначительный ремонт; и если бы не внутренние переделки для устройства семи новых спален для пассажиров, то новому судовладельцу не о чем было бы и заботиться. Не будучи моряком по профессии, Андрэ обладал довольно обширными познаниями в мореплавании. Он их приобрел во время своих морских путешествий. Другие пассажиры обыкновенно на корабле спят, едят, пьют, играют в карты, не зная, как убить время; Андрэ, напротив, пользовался каждой свободной минутой для того, чтобы изучать техническую и практическую стороны мореходства. Хотя он и не имел звания капитана, но на своей увеселительной яхте мог быть полным хозяином. К себе он взял в помощники опытного шкипера дальнего плавания, чтобы тот вел корабль указанным курсом, не вмешиваясь в главное руководство экспедицией. Еще недавно это было недопустимо и яхтой должен был управлять ответственный патентованный капитан, но незадолго перед тем вышло распоряжение, в котором для приватных увеселительных яхт устанавливался целый ряд исключений из общего устава торгового мореплавания.

Фрикэ выполнил порученное ему дело очень удачно и в полном соответствии с указаниями. Он подобрал образцовый экипаж из бретонцев-матросов, которые были в восторге, что поедут на таком корабле, где не будет товаров, с погрузкой и выгрузкой которых приходится обыкновенно возиться. Фрикэ к назначенному дню привез их в Гавр и представил Андрэ Бреванну. Тот сейчас же допустил их на борт.

Новоприбывших моряков обуяла страсть к чистоте. Они принялись мыть, чистить и скрести корабль внутри и снаружи, от киля до верхушки мачт. Реи, паруса, канаты, все снасти были ими внимательно осмотрены и старательно исправлены, все пазы заново проконопачены; словом, яхта была отделана как бы заново.

Началась заготовка провизии. Угольные камеры и водоемы для пресной воды были заполнены так же, как кладовые и камбуз.

Так как яхте предстояло посетить места не совсем надежные, то Андрэ благоразумно заменил имевшиеся на ней две маленькие сигнальные пушечки одним настоящим артиллерийским орудием четырнадцатисантиметрового калибра на вращающемся станке. Большую паровую шлюпку вооружили картечницей Норденфельда; такими картечницами панцирные суда отбиваются от миноносок. Малайские острова так и кишат пиратами. Они легко могли соблазниться «Антилопой». Вооружиться на всякий случай было необходимо. Мудрая пословица гласит: "Si vis pacem, para bellum" {Хочешь мира — готовься к войне (лат.). }.

Незаметно прошло время среди этих хлопот. Андрэ был так уверен в своих друзьях, что даже не писал им более. Зачем? Подробное наставление им было своевременно послано, они наверняка успели запастись всем необходимым. Андрэ не сомневался, что они явятся в срок.

И вот срок наступил. Еще несколько часов — и яхта выйдет в море. В последний момент яхта приняла на борт и живность: баранов, свиней, кроликов, кур, уток, гусей, индюшек. Их разместили по стойлам и клеткам, и там они громко протестовали против насилия, кто как умел: блеяньем, хрюканьем, клохтаньем, кудахтаньем, покуда морская болезнь не заставила их поневоле замолчать.

Восемь часов утра. Завтра в этот час на яхте взовьется флаг отплытия. Из трубы повалит дым. Все будет готово.

Андрэ встал с рассветом и наскоро проглотил чашку чая, просматривая бортовые бумаги. Он ждал почты. Последней почты перед отплытием. В дверь постучали. Вошел почтальон.

— Что это? Заказные письма? — удивился Андрэ.

— Несколько пакетов со вложением, — отвечал почтальон, доставая из сумки пачку пакетов и внимательно просматривая надписи на них. — Вот, извольте: всего — семь.

— Странно! — прошептал Андрэ, расписываясь в получении. — Очень странно!

Почтальону он щедро дал на чай, и тот ушел сияющий.

Пакеты лежали перед ним, тяжелые, толстые, каждый с пятью печатями. Андрэ смотрел на них с какой-то нерешительностью.

— Ясно, что от них. Неужели в последнюю минуту все струсили? Вот будет комедия. Ну, посмотрим.

Он распечатал первый попавшийся под руку пакет. В нем оказались банковские билеты — целая пачка — и коротенькая записка:

"Милый друг!

Человек предполагает, а случай располагает. Два месяца назад я был свободен. Теперь нет.

Через две недели моя свадьба. Комментарии излишни. Только это одно и мешает мне поехать с вами. Надеюсь, причина уважительная.

Впрочем, у Вас и без меня достаточно приятная компания, так что Вы и не ощутите моего отсутствия. Потерял лишь я один.

Сердечно преданный Вам А. Д."

"P. S. Из-за меня Вы все-таки вошли в лишние расходы. Считаю своим долгом возместить свою долю издержек. Прилагаю двенадцать тысяч франков. Довольно ли этого?"

Андрэ расхохотался.

— Так! Вот он женится и потому не едет, а Барбантон уезжает, чтобы расстаться с женой. Одно другого стоит. Ну-ка, что еще мне пишут.

"Милый друг!

Я очень люблю охоту на уток — и поплатился за это. Прошлой зимой я чересчур много бродил по болотам и схватил острый ревматизм злейшей формы, так что лежу теперь в постели и едва ли скоро встану. Это обстоятельство исключает для меня всякую возможность ехать с Вами. Если бы меня можно было провезти по железной дороге до Гавра, я бы приехал к Вам, несмотря ни на что. Но я сейчас без рук и без ног и не могу двинуться. Итак, поезжайте без меня, а я Вам желаю счастливого пути. Прилагаю двенадцать тысяч франков, исчисляя этой суммой мою долю в сделанных Вами расходах. Если нужно больше — уведомьте. Я вышлю.

Не забывайте меня и знайте, что я рвусь к Вам всей душой.

Г. Б."

— Утки придуманы довольно удачно, — рассмеялся Андрэ. — Будем читать дальше. Очень интересная сегодня почта. Фрикэ останется доволен. Он охотник посмеяться.

"Мой милый Андрэ!

Faute d'un moine… {Семеро одного не ждут (фр.). } Вы знаете эту пословицу? Так вот, не сердитесь, что нарушаю слово: ей-богу, не виноват. Обанкротились две фирмы, с которыми у меня дела. Я теряю половину моего состояния. Усиленно хлопочу, чтобы спасти и упрочить оставшуюся половину и потому никак не могу уехать из Парижа: мое присутствие там необходимо. Вы уяснили себе, надеюсь, полную невозможность для меня поехать с Вами. Передайте мои извинения нашим общим друзьям и верьте моему всегдашнему искреннему расположению.

Ваш Э. Л.*"

"P. S. Довольно ли будет двенадцати тысяч франков для покрытия моей доли издержек?"

— Бедненький! Наполовину разорен! — опять засмеялся Андрэ. — Но ведь путешествие дало бы ему прекрасный случай сэкономить. Пойдем дальше. Как! Опять начинается пословицей?

"Дорогой друг!

Fais ce que dois, advienne que pourra… {Цель оправдывает средства (фр.). } Я знаю, что упускаю единственный случай, но ехать с Вами не могу. Того, что после нашего расставания произошло, я никак не предвидел. Судите сами: депутат от моего округа неожиданно умер, и избирательные комитеты выставили мою кандидатуру. Меня принуждают. Я и сам не рад. Уступаю насилию. Грустно, что не увижу вместе со всеми вами тропические моря и земли, но что делать?.. Я себе уже не принадлежу.

Прилагаю несколько банковских билетов для покрытия моей доли расходов.

Преданный Вам А. Л."

Андрэ пожал плечами и не удержался, чтобы не сказать: "Дурак!"

Пятое письмо, со вложением сакраментальной суммы в двенадцать тысяч франков, тоже начиналось пословицей:

"Лбом стену не прошибешь. Не правда ли, дорогой Андрэ? Не судите меня чересчур сурово, если я не явлюсь к месту сбора. Причина ужасная и в то же время секретная. Я никак не могу!.. Не спрашивайте больше ни о чем.

Ж. Т."

— И не подумаю спрашивать. Очень нужно! Замечу только, что мой друг Ж. Т. даже «утки» не в силах был выдумать… Ничего, для коллекции сойдет и это.

Андрэ распечатал шестое письмо.

— Они задушили меня пословицами! — вскричал он. Действительно, автор начал свое письмо так:

"Правда не всегда выглядит правдоподобно. Дорогой Андрэ, когда я уговаривался с Вами насчет путешествия, я совершенно забыл, что мне в будущем марте нужно явиться на двухнедельный сбор запасных. Это глупо, но факт. И отсрочки нельзя попросить: мне уже давали ее в прошлом году.