Луи Буссенар - Приключения в стране тигров

• Название: Приключения в стране тигров
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

Перевод с французского Е. Н. Киселёва.

Данный том включает романы "Приключения в стране львов", "Приключения в стране тигров", "Приключения в стране бизонов", переносящие читателя в дебри Африки, джунгли Бенгалии и североамериканские прерии, а также роман "Из Парижа в Бразилию", в котором представлена Россия глазами французских путешественников, решивших добраться из Европы в Америку «сухим» путём.

Содержит иллюстрации.

---

Вместо прежней фурии старый жандарм находит себе добрую, кроткую жену.

"Голубая Антилопа" уходит в Капштадт. Там она выдерживает карантин, после которого Барбантоны покидают яхту и уезжают в Европу. Им уже нет резона путешествовать. Они счастливы и богаты.

Фрикэ и Андрэ остаются вдвоем и решают продолжить путешествие.

— Куда же теперь? — задаются они вопросом.

Андрэ предлагает отправиться в Бирму. Это рай для охотника: там есть тигры, носороги, слоны, леопарды, буйволы, черные пантеры, рыси, речные бобры, бабируссы, всевозможные антилопы. Пернатая дичь тоже всякая: фазаны без малого около двадцати видов, павлины…

— Павлины?.. Дикие?.. Неужели?.. — восклицает Фрикэ.

— В невероятном количестве… Дальше — индюки, тетерева, рябчики, куропатки, голуби всех сортов, аисты, калао, попугаи, разнообразнейших видов колибри.

— И вся эта благодать — в Бирме?.. В таком случае — да здравствует Бирма! Едем туда.

"Голубая Антилопа" взяла курс на Рангун, столицу английской Бирмы, находящуюся под 16R45' северной широты и 94R4' восточной долготы. Небольшая остановка у островов Соединения, другая, такая же, на Цейлоне — и после тридцатипятидневного счастливого плавания яхта бросила якорь перед Рангуном, расположенным при впадении реки Иравади, в Мартабанский залив.

Англичане полностью отрезали независимую Бирму от моря, захватив себе всю область между юго-восточной границей Бенгалии и перешейком, соединяющим Малайский полуостров с королевством Сиамским. Теперь в Бирманскую империю имеется единственный доступ через реку Иравади.

Эта река в полтора раза больше Рейна, но, как все индокитайские реки, с очень неровным руслом, и судоходство по ней затруднительно. Поэтому проехать 1200 километров от Рангуна до Бама можно только на судах с малым водоизмещением. Одна английская компания наладила здесь регулярное судоходство и буксирует шаланды с различными грузами.

Андрэ приехал в Индокитай вовсе не затем чтобы сидеть в английских владениях. Поэтому он пробыл в Рангуне ровно столько, сколько потребовалось для приготовлений к большой экспедиции во внутренние области.

Яхту решено было оставить на рейде, а по реке плыть в паровой шлюпке, снабдив ее всем необходимым, то есть оружием, зарядами к нему, провизией, одеждой и лагерными принадлежностями.

Поручив яхту капитану, Андрэ взял на шлюпку двух кочегаров-матросов, сенегальца-лаптота и двух негров, участвовавших ранее с Фрикэ в его экспедиции по реке Рокелль в Сьерра-Леоне. Шлюпку привязали к буксирному пароходу вместе с несколькими гружеными шаландами. Проигрыш в быстроте возмещался выигрышем в безопасности. Закончив хлопоты, Андрэ занял место в шлюпке рядом с парижанином.

Иравади впадает в море огромной дельтой. Река Рангун — это, собственно, один из рукавов этой многоводной дельты. Ниже города в Рангунский рукав впадает речка Пегу со множеством других речек и ручейков, отчего рукав расширяется до такой степени, что к городу могут подходить суда водоизмещением даже в полторы тысячи тонн, но выше города он опять сужается, так что без лоцмана пройти здесь уже нельзя.

После однодневного плавания достигли небольшого местечка Ниунгуну, где рукав соединяется с главной рекой. Отсюда целых пять дней тащился буксирный пароход до Мидая, английского таможенного поста в четырех километрах от англо-бирманской границы.

В сущности, это простая деревня, ничего собой не представляющая, но ее положение на границе сделало из нее очень важный в фискальном смысле {Для тайного наблюдения за исполнением правительственных распоряжений.} пункт, где взимаются пошлины с европейских и туземных товаров, идущих как вверх, так и вниз по реке.

Наша французская администрация измучила бы Андрэ всевозможными таможенными придирками по поводу груза шлюпки. Начался бы досмотр, перечисление, оценка всего на ней находящегося, вплоть до самого последнего пустяка, потом содрали бы солидную сумму, что для богатого человека ничего не значит, но потерять массу времени всегда очень скучно и иногда — хуже убытка. Одним словом, извели бы путешественника вконец.

Совсем иначе поступили англичане. Досмотр производил сам управляющий таможней с младшими чиновниками.

Андрэ отрекомендовался и в коротких словах объяснил ему, что он охотник, а не купец, и прибыл на яхте из Франции, побывав в Сьерра-Леоне, где тоже охотился на львов.

Англичанин, сам ярый спортсмен, как все британцы, вежливо поклонился французскому коллеге и произнес два лаконичных слова:

— All right! {Хорошо (англ.). }

Шлюпка прошла под орудиями форта, который вместе с цитаделью и редутом на песчаном острове контролирует все нижнее течение реки.

Французский флаг, редкий гость в этих местах, отсалютовал британскому, и спустя час шлюпка миновала английскую границу.

Тем временем Андрэ успел, по рекомендации капитана буксирного парохода, нанять себе лоцмана и решил на свой страх и риск продолжать путешествие.

До него стали доходить разговоры о разнообразной дичи по реке и на берегу. Наши охотники после долгого вынужденного бездействия не прочь были размяться и сделать несколько хороших выстрелов.

Между прочим, они убили двух гигантских аистов из породы марабу с великолепными белыми перьями, к которым так неравнодушны наши модницы-щеголихи.

На следующий день Андрэ решил проехать дальше в глубь страны, поднявшись вверх по течению реки Джен, левого притока Иравади, впадающего в нее при Менгуне.

Вот тут-то, намучившись с лоцманом, знавшим по-английски лишь несколько слов, он и послал Фрикэ на берег с поручением нанять переводчика и добыть каких-нибудь свежих припасов для стола.

Мы уже видели, как успешно исполнил парижанин оба эти поручения, и как он, сверх того, уложил насмерть Людоеда.

Глава IV

Возвращение с триумфом. — Представление. — "Я буду есть тетерева". — Старый бирманец-охотник и его таинственный помощник. — Дах — национальное оружие. — Через джунгли. — Сигнал тетерева. — Первый выстрел. — Первая жертва. — Тетерки. — Что у старика в корзинке? — Уж вместо легавой собаки. — Фрикэ выстрелил на лету и промазал. — Тетерка и змея. — Пир пресмыкающегося. — Истребитель тигров обращен в бегство тетеркой.

Андрэ, оставшийся на шлюпке с двумя матросами-европейцами и негром, очень встревожился, когда получил от Фрикэ известную читателям записку, в которой парижанин извещал о своем походе на Людоеда.

— Вечно он что-нибудь выдумает! — ворчал Андрэ. — Пуститься в такую экспедицию, не договорившись сперва со мной! И хоть бы я знал, в которую он сторону отправился! Ему кажется простой шуткой пойти на старого громадного тигра… А я изволь тут кипеть в котле до его возвращения.

До вечера, как читатель уже знает, не было никаких известий.

Настала ночь. Тревога Андрэ росла. Вдруг он увидал справа на берегу движущиеся огни и услыхал радостные крики. Он улыбнулся и сказал весело:

— Тигр убит. Бирманцы чествуют моего шального мальчишку.

Он не ошибся. Вскоре показались люди с факелами, оравшие во все горло, за ними четыре бирманца с чем-то вроде носилок, на которых лежали останки тигра, и, наконец, Фрикэ с винтовкой за плечами, с поднятым кверху носом, вообще с видом самым победоносным; тут же шествовали его переводчик, негр и мальчик Яса.

Шествие замыкали крестьяне, тащившие разную живность и свежие овощи и во все горло прославлявшие подвиг истребителя тигров.

Нечего и говорить о том, как радостно встретил Андрэ парижанина и его свиту.

Пожавши руку друга взволнованно и порывисто, Фрикэ вызвал вперед Минграсами и взял за руку Ясу.

— Вот вам переводчик, monsieur Андрэ, — сказал он весело. — Он родом из Пондишери, следовательно, наш индийский соотечественник. А вы, господин Минграсами, знайте, что этот джентльмен — господин Андрэ Бреванн, наш общий начальник.

Индус поднял над чалмой обе руки куполом, степенно поклонился и проговорил:

— Я буду служить вам, сударь, верой и правдой. Я настоящий француз и ненавижу англичан. Верно, сударь.

— Ты говоришь по-бирмански?

— Как по-французски, также бегло.

— Хорошо. Завтра мы уговоримся с тобой насчет жалованья.

— Я вполне полагаюсь, сударь, на вас и, кроме того, считаю большой честью быть на службе у французов из Европы.

— А вот этот мальчуган, — продолжал Фрикэ, — будет нашим новобранцем — потому что я его усыновил.

— Вот как! Еще один приемыш! — воскликнул, дружески улыбаясь, Андрэ.

— Всего только трое теперь, считая с этим. К тому же мой бывший негритенок Мажестэ стал уже взрослым, а китайчонок Виктор скоро сам сделается мандарином {Высший чиновник в Китае.}. Знаете, господин Андрэ, я был так глубоко несчастлив до встречи с вами, что теперь не могу равнодушно видеть покинутых детей или сирот.