Дмитрий Тростников - Прямой эфир

• Название: Прямой эфир
• Автор: Дмитрий Тростников
• Жанр: Современная проза

Частный телеканал, атаковав губернатора, ввязался в неравный бой. Теперь кто кого: всемогущий губернатор, защищая свою власть, стремится дерзкий телеканал уничтожить.

В боях информационной войны шеф-редактору теленовостей Стасу Андрееву предстоит переступить через себя и научиться нарушать табу, используя весь набор грязных приемов телевизионной кухни, все дальше пробираться на запретную территорию власти. Правда, искаженная информационной войной, имеет две стороны: свою и чужую. Верность тем, кто рядом плечом к плечу, грозит обернуться предательством тысяч телезрителей.

За кулисами ТВ, где соперничают любовь и амбиции, радость творчества и азарт успеха герою предстоит пройти через искушение славой скандального телеведущего и страхом потерять свободу и жизнь. И главный выбор придется сделать на виду у всех, в прямом эфире!.. Где все тайное становится явным.

---

На экране всех трех мониторов появилась Настя с микрофоном в тоненькой руке. Набрав в легкие побольше воздуха, Настя кивнула снимавшему ее оператору, и затараторила «стенд-ап»: «Факт драки на борту туристического чартерного рейса, в авиакомпании не подтверждают и не опровергают. Однако в распоряжении «Новостей-«Орион» оказалось неопровержимое видеосвидетельство побоища на борту самолета, возвращавшегося из Таиланда».

Дальше следовали кадры потасовки, шум, неразборчиво — мечущиеся тела. Любительская съемка, снятая из-под полы при слабом освещении не давала четкой картинки, но передавала атмосферу тесноты салона, где сцепились несколько мясистых мужиков. На мгновение в кадр попала стюардесса, жмущаяся спиной к люку запасного выхода. Звук: женские визги, маты и шорох микрофона, задевающего за сиденье. «Home-video»: высвечена дата и мерцает сигнал, что аккумуляторы разряжены.

Дальше в сюжете начались кадры взлетающих и садящихся самолетов, взятые из архива — эта прошлогодняя съемка использовалась на каждом сюжете, связанном с авиацией. Затем Настя в очередном «стенд-апе», уже перед отделением милиции аэропорта, рассказала, что правоохранительные органы не комментирует происшествие, однако, в неофициальном разговоре без камеры один из сотрудников признал, что действительно было снято с самолета несколько буянивших пассажиров. А через пару часов их пришлось отпустить даже без составления протокола.

Дальше в сюжете шел так называемый «хрипун» — на фоне синей компьютерной картинки с телефонной трубкой голос диспетчера скорой помощи признавал, что был вызов в аэропорт, откуда привезли пациентов с травмами. Им была оказана первая помощь.

Вот и все, что было в сюжете. Можно, наверное, было сделать и покачественнее, но, учитывая, сколько оставалось времени на монтаж — недурно. Все же это не повод, чтобы сюжет про продажу завода остался незамеченным. Материал, который сделал Андреев, был сильный и тема очень скандальная. Стас был уверен в себе. Даже на фоне броского сюжета о драке в самолете, резонанс должен был проявиться. Что-то здесь не так.

В пустой редакции надрывался телефон. Все еще оставаясь в недоумении, Стас заторопился из монтажной к телефону, лавируя между столов. Подняв трубку, он узнал голос пресс-секретаря авиакомпании Вадима Жердева.

— Стас, объясни, пожалуйста, кто заказал вам нашу авиакомпанию? — ровным, чуть брюзгливым голосом начал выговаривать пресс-секретарь.

— Да, кому вы нужны, — пренебрежительно ответил Стас.

Пресс-служба авиакомпании слыла самой жлобской и бездарной среди пиар-отделов крупнейших предприятий региона. Их работа заключалась в том, чтобы раз в квартал разослать по редакциям электронные письма с пресс-релизами о десятках тысячах перевезенных пассажиров, или пригласить журналистов на пресс-конференцию авианачальства. На большее они не были способны.

— Но это же явный заказ! — продолжал занудно возмущаться Жердев.

— Ты хочешь сказать, что у вас не было драки на борту?! И ваши зашуганые стюардессы не прятались по углам? И менты не приезжали?..

— На этот счет у меня нет официальной информации, — поспешно открестился пресс-секретарь.

— У тебя никогда нет официальной информации, — не без злорадства, посетовал Стас.

В случае нештатных ситуаций ребята из авиационной пресс-службы демонстрировали мгновенную реакцию панцирных моллюсков — прячась от журналистов за дежурной фразой «без комментариев». И, надо признать, это была самая верная тактика, чтобы подольше удержаться на своей незавидной работе, в запутанной иерархической системе отношений внутри бизнес-корпорации,

— Нет, все-таки, ты мне объясни, если это не заказ — почему сюжет такой однобокий? Почему ваш журналист не обратился в авиакомпанию? Почему не выслушали и нашу сторону? — продолжал настаивать Жердев.

От этого лицемерного трепа у Андреева начал закипать позыв, наговорить в ответ грубых слов. Но это было бы непрофессионально, и после Стас пожалел бы о таком срыве. К тому же родилась идея получше.

— А мы вам звонили, — солгал Андреев. — Просто съемка была уже после шести, и у вас рабочий день закончился. Если у тебя из-за сюжета неприятности, соедини меня с вашим президентом, я сам все ему объясню, что вы не при чем, вас просто не было на рабочем месте…

— Президента тревожить незачем, — нотки неуверенности появились в голосе Вадика Жердева, он спохватился, что от непредсказуемых журналюг могут, и правда, начаться звонки начальству. — Ты, кстати, там не записываешь наш разговор?.. — еще сильнее забеспокоился пресс-секретарь.

— Записываю, конечно, — соврал Стас, с искренним наслаждением и неподдельной уверенностью в голосе. — На случай судов и прочего дерьма.

— С вами невозможно работать, — с ноткой отчаяния взвизгнул Жердев.

— Как говорят в американских фильмах: «Встретимся в суде»! — пропел на прощание Стас в телефонную трубку, уже заткнувшуюся короткими гудками.

Победа в пустяшном телефонном споре взбодрила Андреева. Теперь он мог думать обо всем уже спокойнее. Так и не избавившись от грызущих сомнений, Стас вышел на крыльцо редакции с сигаретой и здоровался с журналистами, потихоньку тянувшимися на работу. Со стороны автобусной остановки показались героиня вчерашнего выпуска Настя и ее Игорь. Девчонка скакала вокруг него вприпрыжку, изредка повисая на шее. Высокая, чуть сутуловатая, с тонкими руками и короткой стрижкой. Ее молодой человек шел уверенным шагом, спокойно глядя перед собой, в руках у него было что-то вроде школьного портфеля. «Прямо идеальная пара. Можно залюбоваться», — подумал про себя Стас и отвернулся.

— Привет, шеф! — выкрикнула Настя еще за три метра до крыльца. Хорошее настроение ее так и распирало, и девушка не собиралась этого скрывать. «Наверное, ночью здорово трахались», — почему-то с легкой досадой подумал Стас. Хотя это была не злая досада. А что-то типа философской грусти любящего отца, наблюдающего егозу-дочь, которая живет себе в радость. А папа хорош уже тем, что у него хватает ума не мешать.

— Привет! — Стас пожал руку Игорю. — Хороший был вчера сюжет, — признался он Насте, остановившейся рядом. — Из авиакомпании уже звонили. Жаловались, что ты их оклеветала.

— Они врут! — возмущенно округлила глаза Настя. — А что вы им сказали?

— Послал их, — ответил Стас. — Вежливо, конечно, послал…

— Какой же вы молодец! Я сейчас вас расцелую! — обрадовалась девушка. И тут же исполнила обещание, дав волю своему хорошему настроению.

— Я сегодня сюжет внимательно посмотрел. Отличный, конечно, материал. Как он к тебе попал? — поинтересовался Стас, польщенный такой горячей признательностью.

— Михаил Пантелеевич пригласил прокатиться на яхте. А когда он обмолвился про эту драку и про то, что шутки ради потихоньку снял ее на камеру — я уже не могла без этого уехать, — призналась Настя.

Михаил Пантелеевич был эксцентричный депутат областного законодательного собрания. Общительный крепыш, слегка за пятьдесят, он любил давать интервью длинноногим корреспонденткам. Летом он вывозил их на яхте, зимой — на снегоходах. Поговаривали, что некоторых Пантелеевич, якобы даже брал с собой на пару недель в Арабские Эмираты. Впрочем, слухи, описывающие спонсорскую щедрость политиков по отношению к любовницам, чаще всего преувеличены. Они раскошеливаются только ради жен, когда одолевает перед ними чувство вины.

— Часа два пришлось его убалтывать отдать материал. Пообещала, что никто не узнает, кто нам дал съемку. Ну, скажите, Станислав Дмитриевич, что я молодец! — разулыбалась она, опершись локтями на перила крыльца.

Стас понял, что ему приятно вот так стоять рядом с этой девчонкой в черной футболке с портретом Че Гевары. Леворадикальная майка не доставала ей до пупа, проколотого серебристой бусиной. Джинсы по моде нынешнего лета шокирующе низко сидели на бедрах. И все равно было непонятно, за счет чего этой довольно нескладной девице, удается быть такой привлекательной?

— Знаешь, что стоило сделать: сразу начать с драки, — посоветовал Андреев. — Чтобы зрителя шокировало и захватило с первых же кадров, а уже после вклеить твой «стенд ап» перед аэропортом. Всегда начинай с главного. К тому же драку можно было еще раз повторить в конце. Чтобы зритель со второй попытки рассмотрел то, что сначала не понял.

Настя сразу посерьезнела и кивала.

— Времени не было подумать, — пожаловалась она.

— Времени всегда будет мало. Думай в машине, пока возвращаешься в редакцию, — пожал плечами Андреев. — Все равно поздравляю тебя с удачей. Весь Интернет только об этом и говорит.

— Правда? Ой, как охота посмотреть! — взвилась Настя. И выбросив недокуренную сигарету, немедленно помчалась в редакцию.