Джозеф Кэнон - Хороший немец

• Название: Хороший немец
• Автор: Джозеф Кэнон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18374-4

Добро пожаловать в Берлин лета 1945 года. Тертый военный журналист Джейк Гейсмар чудом попадает на Потсдамскую конференцию, куда прессе путь заказан, но его задание — серия статей об оккупации Германии, а потому ему нужен сюжет. Мало того: он должен отыскать свою возлюбленную довоенных времен. Но когда на берег озера буквально рядом со Сталиным, Черчиллем и Трумэном, позирующими фотографам, выносит труп американского военного с огромной суммой оккупационных марок, Джейк даже не предполагает, что наткнулся не только на сюжет будущей статьи — он попал в самую сердцевину клубка, где сплелись страсть, ненависть, тайны трех держав и преступления, которым не может быть оправдания.

Исторический триллер Джозефа Кэнона «Хороший немец» экранизирован Стивеном Содербергом в 2006 году. В главных ролях — Джордж Клуни и Кейт Бланшетт.

---

— За могилами никто не смотрит, — сказала Лина. — Раньше я ухаживала. А потом перестала приходить.

— Но сегодня захотела, — обеспокоенно сказал Джейк. — Это из-за Эмиля, да?

— Ты считаешь, будто знаешь все, что он делал, — сказала она, глядя на памятный камень. — Прежде чем судить его, может, тебе следует узнать и об этом.

— Лина, к чему все это? — сказал он мягко. — Это ничего не меняет. Я знаю, что у него был ребенок.

Она некоторое время молча смотрела на камень, затем повернулась к нему:

— Твой. Твой ребенок. Это был твой ребенок.

— Мой? — переспросил он. Невольно вырвавшееся слово заполнило все вокруг. Голова пошла кругом. Абсурд, но его окатила волна удивленного ликования, почти дурацкая, застигнув врасплох, словно в комиксах из приемных с сигарами. Посреди кладбища. Он отвел взгляд.

— Мой, — повторил он, не веря. — Почему ты мне не сказала?

— Зачем? Чтобы огорчить тебя? Если б он остался в живых — не знаю. Но он умер.

— Но как — ты уверена?

Разочарованная полуулыбка.

— Да. Я умею считать. Для этого не надо быть математиком.

— Эмиль знал?

— Нет. Разве я могла ему об этом сказать? Ему и в голову не приходило. — Она повернулась спиной к памятному камню. — Посчитать.

Джейк растерянно провел рукой по волосам, не зная, что сказать. Их ребенок. Он вспомнил ее лицо в подвале церкви, когда он читал книжку. Вот так все могло быть.

— На кого он был похож?

— Ты мне не веришь? Нужны доказательства? Фотография?

— Я не это имел в виду. — Он взял ее за руку. — Я хочу этого. Я рад, что мы… — Он замолчал, вспомнив о могилке, и опустил руку. — Мне просто интересно. Он был похож на меня?

— Твои глаза. У него были твои глаза.

— И Эмиль никогда…

— Он не знал твои глаза так хорошо. — Она повернулась. — Нет, никогда. Он был похож на меня. Немец. Он был немцем, твой ребенок.

— Сын, — ошалело повторил он, в мыслях — только это.

— Ты уехал. Я думала, навсегда. А здесь, внутри меня, осталась частичка тебя. И никто об этом не знал, только я. Вот. Ты помнишь, тогда на вокзале, когда ты уезжал? Я уже знала.

— И не сказала.

— А что я могла сказать? «Останься»? Никто не должен был знать, даже Эмиль. Ведь он был счастлив. Он всегда хотел ребенка, но не получалось, а тут вот он. Ты не рассматриваешь глаза — ты видишь собственного ребенка. Так и он. Он был отцом твоего ребенка. Он его содержал. Он любил его. А потом, когда мы его потеряли, так оплакивал. Вот что он делал — наряду со всем прочим. Один и тот же человек. Теперь ты понимаешь? Ты хочешь оставить его «гнить»? А должок перед ним — вот он. Вот за что ты ему должен, за твоего ребенка.

— Лина…

— И я. Чем я занималась? Я лгала ему о тебе. Я лгала ему о Петере. А теперь ты хочешь, чтобы я от него отвернулась? Я не могу это сделать. Знаешь, когда Петер погиб — под американскими бомбами, — я подумала, вот оно — наказание. За всю ложь. О, знаю, не говори, то было сумасшествие, понимаю. Но не это. Я должна все исправить.

— Рассказав ему сейчас?

— Нет, никогда. Его это убьет. Помочь ему — вот шанс все исправить. Отдать долг.

Он сделал шаг назад:

— Только не мой.

— Нет, и твой тоже. Вот почему я привела тебя сюда. — Она показала на памятный камень. — Это и ты тоже. Здесь, в Берлине. Один из нас. Его ребенок — твой ребенок. Ты возвращаешься в военной форме — так легко судить, когда это не ты. Эти страшные люди, смотри, что они натворили. Легкая победа. Давай ляжем в постель — все будет как прежде. — Она повернулась к нему. — Как прежде уже ничего не будет. Будет так, как сейчас — все смешалось. Как прежде уже ничего не будет.

Он обескураженно посмотрел на нее.

— За исключением одного, пожалуй. Ты, должно быть, по-прежнему любишь его, раз идешь на такое.

— О боже, любовь. — Она шагнула вперед и положила руки ему на грудь, почти ударив его. — Вот упрямый. Вот упрямый. Если бы я не любила тебя, разве бы я оставила ребенка? Отделаться от него было так легко. Ошибка. Такое случается. А я не могла пойти на это. Я хотела сохранить тебя. Смотрела на него, а видела тебя. Поэтому и сделала Эмиля его отцом. Люблю его? Я воспользовалась Эмилем, чтобы сохранить тебя.

Он молча убрал ее руки с груди.

— А этим ты все исправишь.

— Нет, не исправлю. Но хоть что-то.

— Его посадят в тюрьму.

— Это точно? И кто это решает?

— Закон.

— Американский закон. Для немцев.

— Я — американец.

Она посмотрела на него.

— Тогда тебе решать, — сказала она, отпрянув. — Тебе решать.

Какое-то мгновение он стоял среди могил, глядя на памятный камень — его частичку, лежащую теперь здесь, затем медленно развернулся и стал спускаться за ней по склону.

III. Репарации

Глава шестнадцатая

Первая часть плана Шеффера заключалась в том, чтобы сменить место пребывания:

— У них слишком много людей на Бургштрассе.

— То есть вы не справитесь?

— Мы справимся. Но все может пойти наперекосяк, вот и все. Тогда возникнет инцидент. Будет гораздо легче, если его переведут в другое место. — Он почесал повязку через рубашку — сегодня он был одет. — Может, на квартиру.

— Они поставят охрану и там.

— Но не такую многочисленную. Бургштрассе — ловушка. Там только один вход. Только подумать, все это время он был там… Кстати, как вы узнали? Вы так и не сказали.

— Намекнули. Не волнуйтесь, он там. Его видели.

— Кто видел? — спросил Шеффер, затем увидел лицо Джейка. — Намекнули. И сколько вам это стоило?

Совсем пацан.

— Прилично. В любом случае, вы же хотели знать. Теперь вам осталось только вытащить его оттуда.

— Вытащим. Но все надо сделать правильно. Я не хочу задействовать ее на Бургштрассе. Это слишком рискованно даже для нас.

— Я все равно не понимаю, зачем она вам вообще нужна. Где он, вы знаете. Придите и заберите его.

Шеффер покачал головой:

— Нам нужен отвлекающий маневр, если мы хотим провести операцию успешно.

— Так она — отвлекающий маневр?

— Вы же сказали, она согласна.

— Я не говорил.

— Вы здесь, не так ли? Тогда перестаньте терять зря время. У меня еще куча дел. Но сначала давайте посмотрим, удастся ли вам сделать так, чтобы его перебазировали.

— А зачем Сикорскому это делать?

Шеффер пожал печами:

— Дама нежная. Она не согласна начать новую жизнь в камере — дурной привкус. Она может передумать. Не знаю, сочините что-нибудь. У вас же язык хорошо подвешен — вот и используйте для разнообразия ваше умение в этой ситуации. Вам это, может, и не нравится, поскольку вы отведете Лину. Вы по-прежнему хотите именно так?

— Я иду с ней или она не идет.

— Как вам угодно. Только свою задницу будете прикрывать сами. Моя забота — только Брандт. Понятно?

— Если с ней что-нибудь случится…

— Знаю, знаю. Вы меня из-под земли достанете. — Шеффер взял фуражку, собираясь уйти. — Если все организуем правильно, ничего не случится. А что, если сделать так? Сначала просто переговорите с Сикорским. Везет же вам, — сказал он, взглянув на часы. — Он в нашей зоне. Сегодня заседает Контрольный совет, так что вам не надо ехать в Карлсхорст. Можете увидеться с ним на банкете. Там всегда банкет. Никто даже не поймет, что это встреча — вы просто случайно столкнетесь с ним. И у вас будет что предложить. Вы уже решили, сколько запросите?

— В каком смысле?

— Для дела лучше, чтобы вы ее продали. Только не переусердствуйте — она не муж. Вам нужно, чтобы все сработало. Самое главное — прелюдия, а не совокупление.

Джейк с отвращением отвернулся.

— Идите к черту.

— Постарайтесь, чтобы его перевели в другое место, — сказал Шеффер, не обращая внимания. — Но в любом случае дайте мне день-два. Еще нужно достать военную форму русских.

— Для чего?

— Ну, не заявимся же мы туда в американской, а? В русской зоне мы будем слегка выделяться.

Ковбойские штучки. Невероятно.

— Не нравится мне это. Все не нравится.

— Давайте выполним операцию, договорились? — сказал Шеффер. — Ворчать будете потом. А сейчас навешайте лапши на уши русскому и откройте дверь. Остальное за нами. — Он улыбнулся Джейку. — Я же говорил, у нас получится отличная команда. Каждой твари по паре, не так ли?

На подъезде к зданию Контрольного совета стояли часовые, но он упомянул Мюллера, и его пропустили. Он развернулся и заехал в посыпанный гравием внешний двор, который выходил в парк. Поискав место, припарковался среди джипов и служебных машин. Рабочая бригада сделала свое дело — парк был вычищен, все блестело и сверкало, как и часовые с белыми шарфами. В массивные двери торопливо проходили офицеры с портфелями — кто опаздывал, кто просто важничал, так и мельтешили. Джейк, не привлекая внимания, проследовал за одной группой в холл под люстрой. Конференцзал, вход для прессы запрещен — это другой вопрос, но имя Мюллера один раз сработало и может сработать еще раз, так что он направился прямо в его кабинет. Секретарша, по-прежнему с ярко-красными ногтями, собиралась на обед.