Леонид Панасенко - Небесная лыжница

• Название: Небесная лыжница
• Автор: Леонид Панасенко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Роберт перевернул тело. Пустые глаза биохимика глядели сквозь Роберта и весь этот мир в запредельные далн. Роберту показалось, что в них застыло удивление. По-видимому, в последний миг жизни, уже заглянув туда, Оливер понял: нет никаких запредельных далей, миров, сфер... Ничего нет там. Все. здесь, только здесь!

ВСТРЕЧА НАД ОКЕАНОМ

Планер набрал высоту, и Роберт выключил мотор. Небо сразу как бы подступило ближе, а когда он открыл фонарь кабины, то и заговорило: запело едва слышно в элеронах и плоскостях, зашумело свежим ветерком, негромко забренчало струной антенны.

Планер, ведомый автопилотом, шел широкими галсами вдоль берега океана. Затем Роберт направил его к Опухоли, над которой почти постоянно громоздились облака, и легкая машина стала то взбираться на восходящие токи, то скатываться с них, будто санки, в воздушные ямы.

Время уходило, и солнце повернуло ближе к западу, клонясь за черту окоема. Оно вызолотило тучи и землю, руки Роберта, и он улыбнулся, вспомнив, как боится полковник Хьюз мифического вируса «3», обитающего в зоне Опухоли.

«Пора домой, — подумал Роберт. — Я в самом деле спятил: методично и целеустремленно ищу в небе свои алкогольные галлюцинации. Надо будет проконсультироваться у Эвелины...»

Он взялся за штурвал, и тут в разрыве туч, в молочной дымке, соединяющей две небесные крепости, мелькнуло что-то черное.

Лыжница!

Роберт включил мотор, бросил машину в крутой вираж.

«Она! Значит, то не было наваждение. Кто бы она ни была — она существует. Реальная, живая, такая красивая и... испуганная».

Девушка в черном свитере заметила планер и резко свернула в сторону, намереваясь спрятаться в недрах ближайшего облака. До нее было не больше полутора километров.

— Нет, милая, — прошептал Роберт, сжимая штурвал. — Я не дам тебе уйти. Хватит меня дурачить.

Он быстро настиг беглянку, но в последний момент лыжница вновь обманула его: нырнула вниз, и Роберту пришлось делать новый вираж.

— Не бойся меня! — крикнул он, привстав. — Не убегай, слышишь!

Теперь он следил за каждым движением девушки и вскоре, бросая планер из стороны в сторону, догнал ее.

— Куда же ты? — опять крикнул он. — Постой!

Лыжница обернулась на бегу, взмахнула рукой, будто хотела ударить преследователя или бросить в него камнем. В следующий миг она поскользнулась (господи, ну как можно поскользнуться в небе?) и упала на крыло планера.

Роберт схватил ее за руку.

Планер качнуло вправо, но автопилот тут же выровнял машину. Девушка рванулась, чтобы высвободиться. Внезапный и нелогичный страх за нее — свалится! вот сейчас свалится! — сжал сердце Роберта, и он заорал, удерживая ее уже двумя руками:

— Тебе что — жить надоело?! Упадешь!

В гневных глазах девушки мелькнула тень удивления. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся, она никак не могла отдышаться — жадно хватала ртом тугой встречный воздух, задыхалась.

— Дурак, — наконец прошептала она и снова попыталась высвободиться, но уже не так резко и настойчиво. — Некуда мне падать, понял? Отпусти меня!

Роберт молчал. Он даже глаза прикрыл, стараясь, чтобы руки его не сделали больно небесной лыжнице, чтобы они заговорили ее страх.

— Вы стервятники. — Девушка заплакала. — Вы хуже стервятников. Тем падали хватает, а вам живых людей подавай. Зачем, ну зачем ты охотишься за мной?

Ладонь у лыжницы была горячая, чересчур горячая.

— Послушай, — сказал он, — разве так охотятся? Да, верно, я искал тебя. Искал — это верно. Я думал — ты сон или мираж. Или привидение. Я тебя через иллюминатор первый раз увидел, помнишь? Ты испугалась тогда...

Планер, не рассчитанный на пассажира, резко сбавил скорость. Шум встречного потока воздуха стих.

— Ты вся горишь, — встревожился Роберт. Он осторожно погладил пальцами недоверчивую и напряженную ладошку девушки. — Простыла, наверно, в своих небесах... Ты не больна?

Лыжница повернула к нему золотисто-смуглое лицо. Слез на нем не было — высушил ветер, потрескавшиеся губы сложились в презрительную улыбку:

— Ты что, действительно дурак или прикидываешься?Привидение, фея, сон... Да, я больна, я — не человек. Ты же с этой проклятой базы, сам должен знать. Это вы сделали нас такими.

На Роберта будто дохнуло замогильным холодом Змея.

«Генная бомба, — обожгла его страшная догадка. — Значит, на полигон каким-то образом попали люди. В зоне Опухоли я видел крыши... Хьюз заверял, что бунгало нежилые... Лыжница сказала „нас“... Получается, что Хьюз или не знает о людях, или лжет...»

— Сколько вас? Как вы попали в зону взрыва? Почему ты пряталась? — Он засыпал девушку вопросами. — Расскажи мне все. Я в самом деле из Центра, но, поверь, ни о чем не знал. Да и сейчас ничего не понимаю.

— Зачем тебе? — взгляд небесной лыжницы по-прежнему был враждебен. — Нас бессовестно обманули, сделали подопытными кроликами. Теперь преследуют. Могут в любое время убить... Ты один из них.

— Этого не может быть! — Роберт потряс головой, будто вновь увидел наваждение. — Ты что-то путаешь, девочка. Ты, наверное, путаешь... Молчи. Ничего не говори. Мне надо подумать...

Они опустились ниже туч, и слева по курсу открылся буро-зеленый нарост Опухоли, над которым дрожало странное марево: там шевелились фантастических размеров то ли черви, то ли внутренности — розовые, омерзительные, как и само извращение природы, созданное Оливером.

«Вот почему он застрелился, — Роберт шаг за шагом постигал страшную механику эксперимента. — Он все знал.

Хьюз, конечно, знал. Вне всяких сомнений, это его идея — проверить „добрую“ бомбу на „человеческом материале“. Какой негодяй! Оливер успокоил свою совесть пулей... Теперь мне ясны его реплики: „Вы ничего не знаете, Роберт“ и „Спасибо за совет“. Но где найти пулю для Хьюза? И чем помочь несчастным?»

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Бланка.

— Расскажи обо всем, Бланка. Клянусь: я ничего не знал.

— Отпусти меня. Я не убегу.

Роберт разжал левую руку, а правой продолжал перебирать и гладить горячие пальцы небесной лыжницы, спокаивая ее и себя одновременно.

— Мы купили здесь землю и бунгало, по объявлению. Нам сказали, что все это осталось после съемок какого-то фильма... — Девушка вздохнула, вытерла глаза. — Взяли гроши. Мол, потому что местность дикая, до ближайшего поселка около сотни миль. Отец давно хотел иметь свой угол. Свой, понимаешь?! И брат хотел...

— Понимаю, — поспешно сказал Роберт. — Мой отец тоже когда-то мечтал о маленькой ферме. Не дождался... Я бы ему сейчас что угодно купил, да поздно. — Он достал з-под сидения куртку, и ветер тотчас стал рвать ее из ук. — Надень. Здесь чертовски дует.

Бланка покачала головой.

— Не надо. Мне жарко. Я же говорила — мы теперь не люди. Все изменилось. Во мне, остальных наших людях... Дэвид, мой брат, говорит, что это мутация. Мы научились летать — очень быстро научились. А еще раньше — чувствовать. Все, что происходит вокруг. Но не здесь, а там, где мы живем. Я, например, и сейчас там все чувствую: что делают мои друзья, куда летит или ползет любая тварь, какое из растений растет или засыхает, кто кого хочет съесть. Я вижу каждого вашего охранника на вышке и знаю, о чем плачет или по какому поводу смеется его душа. Вон, кстати, колючая проволока. По ней бегут мириады серебристых мурашей. По-видимому, это ток... О чем тебе еще рассказать?

— Вас много? — спросил Роберт и не узнал свой голос.

— Двенадцать семей. Я не считала — сколько нас. Двое уже умерли, старики. Еще во время мутации. Ты же знаешь: бомбу взорвали зимой, когда здесь день и ночь лили дожди... Мы тогда ничего не поняли. Она мигнула, как зарница, напугала немножко — для гроз не то время. Потом мы забыли...

— Бланка! — воскликнул он, привлекая девушку к себе. — Любимая, чудо мое... Я тоже болен. Ты мне снилась и мерещилась. Каждый день, ежеминутно... Ты, наверное, не поймешь меня, потому что живешь своей болью. Можешь ли ты представить богатого ученого, который одинок и несчастен так же, как и ты? Я ведь тоже нелюдь, Бланка. Я искал тебя в небесах, слышишь, любимая. Я тоже мутант. — Он говорил горячо, полуприкрыв глаза, чтобы в слова не проникла фальшь. — По-видимому, я тоже облучен. Давно, еще в детстве. У меня была очень добрая мама, Бланка. Радиацию доброты еще никто не зарегистрировал, но она есть, существует. Я знаю это. Потому и мучаюсь...

Горячая ладонь небесной лыжницы легла ему на лоб. Роберт прервал свою полубезумную речь, потянулся к этой маленькой руке, стал ее целовать.

— Мой брат раньше был аптекарем, — тихо сказала Бланка. — Он много читал, многое знает. Он первым понял... Мы заболели. Вскоре после взрыва. Шел дождь — и все стало скользким и бурым, покрылось плесенью. Люди тоже. Началась лихорадка. Мы валялись без памяти в грязи, бредили, рвали на себе одежду, потому что в организмах происходило нечто несусветное: мы умирали и одновременно возрождались. Помню страшный зуд. Все, что связывает человека с внешним миром, болело и видоизменялось. Глаза то ничего не видели, а то, казалось, начинали различать даже шевеление молекул. Уши... Если бы ты знал, что они теперь слышат...