Александр Колпаков - Сборник "Последний лемур"

• Название: Сборник "Последний лемур"
• Автор: Александр Колпаков
• Жанр: Научная Фантастика

Полеты к далеким мирам, путешествия во времени, загадки истории, проблемы, с которыми встретится человечество через миллиарды лет, изучение родовой памяти и многое другое — таково, вкратце, содержание этого сборника.

_{Содержание сборника:}

_{1. Альфа Эридана.}

_{2. И возгорится Солнце.}

_{3. Континуум два зет.}

_{4. Око далекого мира.}

_{5. Пришелец.}

_{6. Формула притяжения.}

_{7. Нетленный луч.}

_{8. Цена миллисекунды.}

_{9. Последний лемур.}

_{10. Этеменигура.}

_{11. Великая река.}

_{12. В стране тумана и дождя.}

---

Временами Михаилу казалось, что нет и никогда не было уютной зеленой планеты Земля, что вырос он не на берегах Енисея, а на сожженных Солнцем плоскогорьях, с которых безостановочно текут реки жидких металлов.

Он опять взглянул на город, на панораму строительства. Кольцевое тело Космотрона, подобное гигантскому валу, уходило от ГАДЭМа на запад, к Сумеречному поясу, за которым лежало царство мрака и холода. Да, машина созидания пущена, и ее не остановить.

— С такими методами далеко не уедешь, — продолжал ворчать Цыба. — Сидят себе в Эвенкоре и руководят по космофону, а на Меркурий их не затащишь арканом. Потому и частые неполадки…

— Ты думаешь, в этом дело? — заметил Соколов. — Вряд ли. Беда в том, что передоверили все электронным машинам. А здесь нужен живой человеческий ум… Он помолчал. — И такой ум есть. Это Кедров.

— Не знаю такого! — сказал Цыба. — Все они хороши! Одно слово — корифеи… Теоретики.

— Слушай! — неожиданно взорвался Соколов. — Не будет по-твоему! Тебе и твоим друзьям из Эвенкора хотелось бы прикрыть все это? До лучших времен?..

Цыба поглядел на него вызывающе:

— А хоть бы и так! Да, я считал и считаю, что Космотрон — преждевременная затея.

— Вот, вот… — саркастически улыбнулся Соколов. — Знакомая песня. Я слышал ее восемь лет назад. Не выйдет!..

Их спор был прерван мелодичным сигналом видеотелефона. Цыба включил экран. На нем возникло усталое лицо Дайна, начальника строительства. Найдя глазами Соколова, Дайн кивнул ему и спросил:

— Ты, кажется, собирался на Ночную сторону?

— Собирался, — ответил Соколов, насторожившись.

— Придется подождать.

— Да, слушаю, — несколько удивленно проговорил Соколов.

— Покажешь трассу одному человеку. Ты его знаешь.

— Кедров?! — Соколов даже шагнул вперед. — Он здесь?

— Ракета на подходе, — сказал Дайн. — Договорились?

— Конечно!

Дайн опять кивнул, и его изображение медленно растаяло.

— А-а! — сказал Цыба. — Вот в чем дело. Этот Кедров все-таки не унимается. Даже сюда прикатил.

— Ты же его не знаешь? — ехидно заметил Соколов. Цыба передернул плечами и отвернулся к обзорной стене. В западной стороне неба уже показалась ракета, о которой говорил Дайн, — необычный корабль, похожий на диск, распиленный вдоль и обращенный выпуклостями внутрь. Слабо мерцал его прозрачный сферический корпус, втиснутый меж половинок диска. Корабль медленно падал на равнину Космотрона.

— Странно?! — с недоумением сказал Цыба. — Это не рейсовая ракета. Я еще таких не видел. Как думаешь, что за аппарат? — обратился он к Соколову.

Не отвечая ему, Соколов быстро пошел к шлюзовой камере.

Корабль-диск совершил несколько кругов над Концевым Параболоидом, по наклонной ринулся вниз и замер в пространстве, едва не задев купол башни. Соколов так и не успел надеть скафандр, наблюдая за диковинным кораблем, вокруг которого мощно пульсировал голубой ореол. Но вот он угас, корабль приземлился. Раскрылся люк. Да, так и есть. Он узнал Кедрова. «А кто с ним?» — подумал Соколов, глядя на большую группу людей, шедших вслед за Кедровым.

Щелкнул автомат, открывающий первый тамбур, со звоном ушла в пазы внутренняя дверь. Гости с Земли вступили в башню. Неторопливо сняли шлемы.

— Здравствуй, Кедров! — сказал Михаил неуверенно. — Ты меня помнишь? — Он с тревогой всматривался в Кедрова: что-то странное в его лице привлекало внимание. Но что?.. Михаил поглядел внимательнее. В глазах, в чертах лица Кедрова застыло огромное напряжение: он не щадил себя.

Кедров чуть наклонил крупную лобастую голову (он был высок и худощав, выше всех присутствующих), некоторое время разглядывал Михаила удивительно проницательными глазами. Потом сделал пальцами характерный жест у виска, словно отгоняя какие-то навязчивые мысли, и басом спросил:

— Ты Соколов?

Михаил подтвердил.

Тогда Кедров схватил его за руку и потащил к выходу. Ничего не понимающий Михаил даже не пытался сопротивляться. Кедров, подавая ему скафандр, шлем, перчатки, быстро говорил:

— Вспомнил… Ты прокладывал трассу по Ночному Меркурию? Восемь лет назад? Да, да… Это там авария? Так едем быстрей! Мне необходимо посмотреть своими глазами. А это… — он махнул в сторону прибывших с ним людей, — инспекция… Комиссия Совета Энергии… Хотят законсервировать Космотрон. Оставить дело будущим поколениям. Слепцы!.. Едем!

— Постой, постой, — оглушенный потоком его слов, Михаил принимал вещи и складывал их на левую руку. — Какая комиссия? Почему законсервировать?

— После, после — отмахнулся Кедров. — Едем!

— Нет, погоди, — сказал Михаил. — Вот идет Дайн. Отовсюду к башне спешили меркурианцы — операторы, энергетики, монтажники, планетологи, кибернетики. Грузно переваливаясь в фотоэлементном скафандре, вошел Дайн. Его усталое лицо было озабочено больше, чем всегда. Откинув шлем, он пожал Кедрову руку и сказал:

— Кажется, они всерьез задумали прикрыть Космотрон… У них теперь есть основание. Эти проклятые геоны…

— Будем бороться, — ответил Кедров.

— Но за ними стоит Совет Энергии, — вяло сказал Дайн. — Это что-нибудь да значит.

В диспетчерском зале стало шумно и тесно. Плотная стена меркурианцев окружила членов комиссии, забрасывая их вопросами. Когда намечен пуск Космотрона? И состоится ли он вообще? А верно говорят, что строительство могут приостановить? И почему?

Председатель комиссии, пожилой толстый мужчина с благообразным лицом и блеклыми серыми глазами, молчал, изредка проводя по лбу рукой и с благоговением непосвященного разглядывая пейзажи Меркурия. Потом осторожно пробрался через толпу, приблизился к Дайну и скрипучим голосом произнес:

— Надеюсь, ты предупрежден о нашем прибытии?

— О, да, — не очень приветливо сказал Дайн. — Все-таки ты добился своего, Борак?

Тот слабо усмехнулся и развел руками:

— Напрасно сердишься, Дайн. При чем тут я? Мнение большинства, — он повел рукой в сторону членов Совета Энергии, вокруг которых бесом крутился Цыба, что-то нашептывая. «Радуется, — с неприязнью подумал о нем Соколов. — Уверен, что теперь Космотрон прикроют, и он снова будет годами дремать в кресле».

— Ладно, — угрюмо сказал Дайн. — Так с чего начнете знакомство. Может, хотите проехать к Сумеречному поясу?

В глазах Дайна мелькнули насмешливые огоньки. Он знал, что его предложение наверняка не примут.

— В этом нет необходимости, — сухо отрезал Борак. — Нам достаточно осмотреть ГАДЭМ и Концевой Параболоид.

— Ваше право, — пожал плечами Дайн. Он повернулся к Кедрову: — Так поезжай. Михаил знает, где место утечки энергии.

Соколов молча надел скафандр, перчатки. Перед тем как застегнуть шлем, сказал:

— Теперь я понял. Это знаменитый Универсон? — он показал глазами на дисковидный корабль, лежавший на площадке перед башней.

— Да, — негромко ответил Кедров. Его бас наполнился удовлетворением. Универсон — странное название, не правда ли? Но оно имеет свой смысл.

Кедров сразу забыл о поездке, увлеченно рассказывая о любимом детище. Говорил он короткими фразами, отрывисто. Многое было неясно Михаилу, но главное он понял. Аппарат является универсальным преобразователем энергии и одновременно машиной пространства-времени. Он мог поглощать энергию в любой форме: кванты света, радиоволны, звездные корпускулы, нейтрино, мезонные ливни, космическое излучение, — и трансформировать ее в полезную работу или в любую субстанцию, необходимую в данных конкретных условиях. Например, в реактивную отдачу гравитонов. В этом случае Универсон превращается в космический корабль, способный достичь скорости, как угодно близкой к световой. Кроме того, корабль обладал удивительным свойством: по желанию Кедрова мог изменять свою конструкцию — из ракеты перестраиваться в сухопутный вездеход, в глубоководную лодку и даже в подземный винтоход. Достаточно было послать на его механизмы определенный радиоимпульс. Нейтрализация же геонов, ради которой вначале создавался аппарат, теперь оказалась для него частной и наиболее простой задачей.

— Это здорово! — восхищенно сказал Михаил. В его душе внезапно загорелась надежда. Все обойдется, они еще увидят, как сверхмощный луч протонов пронижет бездну космоса. В безотчетном порыве он сжал локоть Кедрова. Тот посмотрел на него с удивлением. Михаил смутился, разжал пальцы, деловито сказал:

— Ну что ж, поехали на секцию.

* * *

Глухо урчал реактор, введенный Кедровым на полный режим. Универсон, пробившись сквозь пылевую бурю в окрестностях ГАДЭМа, мчался по раскаленной пустыне Криофори. То и дело ему приходилось форсировать реки жидких металлов, взбираться на отвесные склоны гор, тающих в адской жаре, или стремглав падать в глубокие ущелья, где клубился металлический туман. Слева на горизонте все время виднелось тело Космотрона. Преломляясь на его гребне, солнечный луч порождал самые неожиданные цветовые эффекты. Справа тянулась большая цепь вулканов, извергавших тучи пепла, лаву и камни. Почти ежеминутно на аппарат обрушивались пылевые смерчи, и Соколов с Кедровым часами двигались в кромешной тьме, нащупывая дорогу инфракрасными локаторами. Иногда приборы, тускло мерцавшие на панели робота водителя, словно сходили с ума. Надсадно гудел реактор, трещали счетчики частиц, судорожно метались стрелки на шкалах энергомеров. Универсон начинал самопроизвольно рыскать по сторонам, на мгновение даже замирал, кружась на одном месте.