Сергей Волков - Чингисхан. Повелитель страха

• Название: Чингисхан. Повелитель страха
• Автор: Сергей Волков
• Издательство: Литагент «Этногенез»b93af4e2-020e-11e0-8c7e-ec5afce481d9
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904454-19-7, 978-5-17-065980-7

Когда Артем Новиков в 1979 году получает в наследство от дальнего родственника запертую шкатулку, он еще не догадывается, что судьба его отныне накрепко связана с Чингисханом. Серебристая фигурка заставит Артема расстаться с близкими, изменит характер, бросит в огненный ад Афганской войны – и покажет, как нищий монгольский сирота, обреченный на смерть, стал Властелином Вселенной. Сила Чингисхана дремлет, но близится день, когда она сможет вернуться в мир.

---

И даже застрелиться не из чего!

И тут совершенно неожиданно для всех, громко гавкает пушка в башне БМД. Это вам не «Калашников» и даже не ДШК. Полуавтоматическая пушка «Гром» калибром в семьдесят три миллиметра – это уже артиллерия, черт возьми! Не зря наши боевые машины десанта называют танками. Алюминиевыми, правда – за облегченную броню – но все же танками!

«Гром» может делать до восьми выстрелов в минуту. Пока автоматика перезаряжает пушку, наводчик ведет огонь из спаренного с пушкой пулемета ПКТ. БТРам, БМП и пехоте на поле боя «Грому» противопоставить нечего.

Первый же выстрел разносит в щебень здоровенную скалу в двухстах метрах от лагеря. Второй – обрушивает скальный козырек на склоне горы и стрельба духов сразу ослабевает.

Оказывается, Викулов, в начале боя спрятавшийся под днищем БМД, под шумок умудрился открутить болты нижнего люка, заползти в «коробочку», изготовить «Гром» к стрельбе и теперь духам уже никак не взять нас.

Выпустив еще три снаряда по горе, Викулов разворачивает башню и накрывает ближайший холм, разворотив всю его вершину.

– Жить стало лучше, жить стало веселей! – ревет Киверов и машет мне – давай сюда!

Я на четвереньках добираюсь до него.

– Т-рищ майор, Егерь ранен! Нога!

– После! – машет он и вытаскивает откуда-то из-под себя знакомый чехол защитного цвета. Ага, СВД. Майор успел захватить ее в штабной палатке. Ну, это совсем другое дело.

Перевернувшись на спину, я быстро расчехляю винтовку, снаряжаю обойму и, опираясь на локти, ползу к колесу полевой кухни.

– Вначале – верхних! – говорит мне в спину майор. Как будто я сам не соображаю!

В прицел обозреваю склон. Облако пыли от разбитых снарядами «Грома» скал медленно уплывает в сторону. Замечаю шевеление между камнями, прикидываю расстояние и стреляю. Из-за рыжего валуна мешком вываливается чье-то тело.

Раз!

Второго духа я снимаю на бегу. Он – точно мишень в парковском тире, возникает из ниоткуда и быстро движется, чтобы пропасть в никуда. Вот только его аллах в этот момент отвлекся. Се ля ви.

Третий мой клиент попадает на «уголок» прицела, когда выползает из расщелины с биноклем в руках. Я даже успеваю разглядеть его лицо – бородатое, угрюмое.

Все, больше духи не шевелятся. Викулов из ПКТ поливает дорогу, отгоняя от лагеря тех, кто пытался ударить по нам с тыла. С холмов больше не стреляют. Это хорошо. Громко стонет и ругается на Кольку Анисимова, путая русские и бурятские слова, ефрейтор Егерденов, и это тоже хорошо. Раз ругается – значит, живой. Раз на Кольку – значит, тот тоже живой и вышел из ступора.

– Повнимательнее, сынок, – просит меня Киверов. Не просто просит, а буквально умоляет: – Сними еще парочку, а? Они только силу понимают. Завалим двоих-троих – и все, баста. Уйдут. Ну, давай!

– Не вижу никого, товарищ майор! Попрятались!

– Ага, – говорит Киверов и вдруг орет так, что у меня уши закладывает: – Викулов!! Викулов, мать твою так! Вдарь по склону!

Я понимаю – нужно пошевелить затаившихся духов. После выстрела «Грома» они начнут искать укрытия понадежнее – и тут уж мне главное не зевать.

Удивительно, но Викулов слышит майора. Башенка БМД разворачивается, но вместо отрывистого выстрела «Грома» раздается шипящий звук, какой бывает, когда остро отточенная коса срезает траву.

Ш-ш-ш-щ-щ-щ-а!

БМД исчезает в огненном облаке взрыва. Во все стороны летят искореженные, скрученные куски алюминиевой брони, какие-то ошметки, камни, песок…

Я глохну от грохота, слепну от пыли, а когда слух возвращается, слышу окончание фразы, громко произнесенной Киверовым:

– …здец!

Глава девятнадцатая Спасение

«Это был гранатомет. Из него духи подбили нашу «коробочку», – вяло думая я, а руки автоматически заряжают пустую обойму СВД. – Кумулятивная ракета угодила прямо в боекомплект и БМД разнесло на куски вместе с Викуловым. Он погиб, как и подобает мужчине – защищая своих товарищей, быстро и без мучений. Наверное, когда-нибудь благодарные афганцы поставят ему памятник. Впрочем, почему только ему? А лейтенанту? А нам всем? Ясно же – теперь духи уже не успокоятся».

Мои мрачные мысли прерывает Киверов.

– Сынок, а ну-ка давай за мной!

На месте БМД полыхает огромный костер, дым стелется над лагерем и под этой своеобразной завесой мы с Киверовым перебираемся к брустверу, где, засыпанные желтой известковой крошкой, лежат пацаны. Егерь смотрит в небо. Он уже не стонет – Колька Анисимов догадался вколоть ему промедол из индивидуальной аптечки АИ-1. Вообще-то промедол из этих аптечек изымают, говорят, он действует, как наркотик, но наши АИ-1 по приказу Киверова укомплектованы полностью.

Лежим за камнями. У Григоренко трясутся губы. Я смотрю ему в глаза и вижу – этот парень уже умер. То есть он еще жив, конечно, и даже будет стрелять, если понадобиться, но для себя Григоренко решение принял. Его надежда, которая, как известно, умирает последней, уже мертва.

И если сейчас оставить Григоренко одного, за свою жизнь он бороться не станет. Просто будет лежать и ждать, когда его убьют. Почему-то светло-серые глаза этого живого мертвеца приводят меня в ярость. Не смерть лейтенанта Чехова, не гибель Викулова, а вот эти коровьи или даже воловьи глаза Григоренко, вот эта живущая в них безысходность прочищают мне мозги получше любой политбеседы, матерной брани или стакана водки.

Киверов, осмотрев рану Егерденова, ободряюще улыбается ему:

– Жить будешь!

Егерь растягивает покрытые черной коркой губы в некоем подобии улыбки.

Майор поворачивается к нам, весело подмигивает:

– Ну что, орлы! Задача у вас такая – потихонечку, не спеша, с оглядочкой, спуститься вниз и между холмами по балочке, вон той, видите? – уходить на северо-запад. До Зуры меньше ста километров. Раненого понесете по очереди, алгоритм следующий: двое несут, один отдыхает, потом смена, по кругу. Идти надо будет всю ночь. К утру вы должны быть на подходе. Это не просьба, это приказ. Все, давайте, вперед!

– А вы, товарищ майор? – я задаю вопрос буквально машинально, просто не могу удержаться.

– А я немного повоюю, – жестко усмехается Киверов. – Кстати, «плетку» оставь. Она мне пригодится. И все, хватит базар-вокзал разводить! Если они в атаку пойдут – нам хана!

Он словно сглазил. Духи рванулись к лагерю неожиданно, со всех сторон. Их оказалось очень много, на глаз – около семи десятков человек. Тремя плотными группами они бегут к нам и Киверов скрипит зубами, передергивая затвор АКМС.

Патронов у нас мало. Гранат – четыре штуки на всех. Плюс моя СВД.

Над нашими головами свистят пули. Я, изгибаясь, как червяк, разворачиваясь к наиболее многочисленной группе духов, прилаживаю ствол винтовки между камнями, вжимаю приклад в плечо и приникаю к прицелу. Горячая резина наглазника обжигает веко.

Все, это последний стрелковый рубеж в моей жизни. Мастер спорта Артем Новиков к стрельбе готов. Раз-два-три – начали!

На настоящей войне, на той, где армия воюет с армией, снайперу полагается первым делом выбивать офицеров противника. Их можно отличить по форме и оружию. Но у духов формы нет. Они все поголовно одеты в грязные халаты, серые рубахи и накидки, на головах – тюрбаны или плоские, похожие на гречневые блины, шерстяные шапки. Кто тут главный, кто командир, разобраться невозможно. Поэтому я начинаю просто «долбить», слева направо – валю крайнего, затем второго, третьего…

Слышу, как Киверов говорит пацанам:

– Стрелять одиночными, патроны экономить!

Если бы у всех нас были СВД или хотя бы на «калашниковых» стояли оптические прицелы, пожалуй, мы сумели бы отбиться. Интересно, а что мешает нашим армейским начальникам оснастить все автоматы ПСО-1? В режиме одиночного огня точность стрельбы возросла бы в разы. Впрочем, это все риторические вопросы, ответов на них я уже никогда не получу.

Духи вопят что-то на своем языке и со всех ног несутся к лагерю. Их тактика понятна, проста, эффективна – как можно скорее сократить дистанцию. На двадцати метрах СВД превратится в обыкновенный самозарядный карабин; преимущество, которое дает оптика, сойдет на нет. Кроме того, с близкого расстояния нас можно будет забросать гранатами.

Над головой свистят пули. Киверов и пацаны изредка огрызаются выстрелами. Я валю шестого духа и переношу огонь на центр группы.

– Новиков, слева! – рычит майор.

Поворачиваюсь и вижу: на той самой площадке, где Киверов в первый день предложил мне пострелять по нарисованной на скалах мишени, двое духов возятся с какой-то палкой. Перекидываю СВД через бруствер и гляжу сквозь прицел. Сердце замирает – духи заряжают РПГ. Наверное, тот же самый, из которого подбили «коробочку» и убили Викулова.

Гранатомет в нашей ситуации – это мгновенная смерть. Отчетливо вижу, как хвостовик ракеты исчезает в пусковой трубе. РПГ готов к стрельбе. Все, счет пошел на секунды. Один из духов приседает на колено, вскидывает РПГ на плечо…