Режин Перну - Алиенора Аквитанская

• Название: Алиенора Аквитанская
• Автор: Режин Перну
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-8071-0073-5

Труд известного французского историка Режин Перну посвящен личности Алиеноры Аквитанской (ок. 1121–1204 гг.), герцогини Аквитанской, французской и английской королевы, сыгравшей судьбоносную роль в средневековой истории Франции и Англии. Алиенора была воплощением своей переломной эпохи, известной бурными войнами, подъемом городов, развитием экономики, становлением национальных государств. Вся ее жизнь напоминает авантюрный роман — она в разное время была супругой двух соперников, королей Франции и Англии, приняла участие во втором крестовом походе, возглавляла мятежи французской и английской знати, прославилась своей способностью к государственному управлению. Она правила огромным конгломератом земель, включавшим в себя Англию и добрую половину Франции, и стояла у истоков знаменитого англо-французского конфликта, известного под именем Столетней войны. Ее потомки, среди которых можно назвать Ричарда I Львиное Сердце и Людовика IX Святого, были королями Англии, Франции и Испании. Имя Алиеноры еще при ее жизни вошло в легенду.

---

Чем объяснялась такая поспешность? Конечно, вполне логично предположить, что, когда у восьмидесятилетнего человека появляется какое-то намерение, благоразумие подсказывает ему, что лучше осуществить это намерение как можно быстрее. И все же не может не поразить личная заинтересованность, с какой Алиенора взялась за воплощение замысла, который раньше вроде бы совершенно не привлекал ее внимания. Когда Ричард предложил выдать одну из своих племянниц замуж за французского короля, она нисколько этим не озаботилась. Но стоило то же намерение высказать Иоанну, и она тотчас сама тронулась в путь, решив привезти одну из своих внучек; в то время матримониальные планы чаще всего осуществлялись под эгидой какого-нибудь прелата, и Илья де Мальмор, преданный сторонник Плантагенетов, как нельзя лучше подходил для выполнения этой миссии.

Возможно, Алиенора, после стольких постигших ее несчастий и утрат, радовалась случаю повидать единственную оставшуюся в живых из дочерей. Но в этой поездке, предпринятой в столь трудных условиях, можно усмотреть и нечто другое, помимо простого желания вновь окунуться в семейную атмосферу. Как и прежде, когда она сама отправилась за Беренгарией Наваррской и привезла ее на Сицилию, Алиенора действовала одновременно как мать и как королева. И в ее поступке ясно проглядывает желание отдать все силы ради того, чтобы в королевстве установился мир. Пока Ричард был жив, у Филиппа был достойный противник, и королевству Плантагенетов ничто не угрожало. После смерти Ричарда положение резко изменилось, и можно было бояться чего угодно, оправданы были любые опасения: прекрасная страна, созданная союзом Алиеноры и Генриха, могла быть разрушена за несколько лет. И потому поездка Алиеноры за Пиренеи вписывается в ряд всех ее поступков, совершенных с тех пор, как она, год тому назад, покинула свое убежище в Фонтевро. Ради того, чтобы сохранить королевство, спасти все, что можно было спасти, она превратила представителей буржуазии из освобожденных ею городов в союзников своего сына Иоанна; она помирила его с Гильомом де Рошем; она сама признала сюзеренитет короля Франции, что в каком-то смысле вынуждало последнего стать покровителем Пуату и Аквитании. И теперь она снова спешит способствовать миру, привезя в залог драгоценнейшего союза невесту для Людовика Французского.

Английский историк Поуик, мастерски описавший различные эпизоды эпопеи Плантагенетов, очень толково подчеркнул деятельность женщин в этот решающий момент. Помимо борьбы, которая велась между Филиппом и Иоанном, шла подспудная борьба Алиеноры с ее невесткой, Констанцией Бретонской. Филипп, притязавший на Нормандию, воспользовался ситуацией и провозгласил себя защитником сына Жоффруа и Констанции, юного Артура Бретонского. Мы видели, как после смерти Ричарда вассалам пришлось выбирать между последним из сыновей Генриха — Иоанном и его же внуком — Артуром. Вильгельм Маршал разрешил эту проблему, со своей стороны, в соответствии с обычаями того времени. Но Констанция выдвинула в качестве аргумента то, что Иоанн был всего лишь младшим братом ее покойного мужа, Жоффруа; она требовала всего наследства для родившегося после смерти его сына Артура.

Эта Констанция Бретонская была довольно интересным персонажем: через некоторое время после смерти Жоффруа она вышла замуж за знатного англичанина Ранульфа Честерского, который впоследствии с ней развелся при обстоятельствах, так и оставшихся невыясненными, а перед тем держал ее в заточении в замке Св. Якова в Бевроне в Нормандии. Затем Констанция, в 1199 г., вскоре после смерти Ричарда, стала женой пуатевинского сеньора, Ги де Туара; ее сын Артур был воспитан при французском дворе, и неприязнь, которую она всегда открыто питала к семье своего первого мужа, слишком отвечала интересам Филиппа-Августа, чтобы он упустил случай этим воспользоваться.

На заднем плане мы можем различить и другие женские фигуры, также повлиявшие на ход событий: прежде всего, это Изамбур, несчастная, брошенная Филиппом-Августом жена, которая жалуется на несправедливость своей участи и которую защищает сам папа — деятельный Иннокентий III. Мы видим здесь также и ее соперницу, Агнессу Меранскую, от которой у Филиппа будет двое детей: еще один Филипп, которого прозвали Лохматым, потому что он, должно быть, унаследовал всклокоченные отцовские волосы, и Мария, которую Филипп-Август предназначал в жены бретонскому наследнику. Наконец, Бе-ренгария Наваррская, довольно невыразительная особа, не сумевшая удержать своего неисправимого супруга, а теперь неустанно требующая свое наследство, которое Иоанн, в конце концов, за ней закрепит: тысячу марок серебром ежегодной ренты, два замка в Анжу и один в Байе.

И еще двум женским персонажам предстоит появиться на сцене: той самой кастильской невесте, за которой Алиенора ездила за Пиренеи, и Изабелле Ангулемской — из-за нее произойдет множество событий, в результате которых государство Плантагенетов перестанет существовать.

Изабелла была помолвлена с тем самым сеньором Гуго Черным де Лузиньяном, который, воспользовавшись обстоятельствами, заставил Алиенору во время ее поездки отдать ему графство Марш. Этот человек, которому в то время было около сорока лет, должен был получить в приданое за четырнадцатилетней невестой графство Ангулемское после смерти своего тестя, и можно сказать, фортуна ему улыбалась. Но ему пришла в голову злосчастная мысль пригласить на помолвку своего сюзерена, короля Англии. Иоанн Безземельный явился туда в момент, когда сам был погружен в матримониальные планы. В самом деле, он решил расторгнуть брак с Авуазой Глостерской, с которой у него не было детей, и только что отправил посольство к королю Португалии, Сакчо, чтобы просить руки одной из его дочерей. Во время устроенных в Лузиньяне праздников ему представили Изабеллу Ангулемскую. Два месяца спустя, 24 августа 1200 г., все с удивлением узнали о том, что Иоанн, удалив Гуго Черного, — он отправил его с дипломатической миссией в Англию, — женился на юной Изабелле с согласия ее отца, Эмара Ангулемского.

Можно себе представить, какое впечатление произвел этот поступок на пуатевинских баронов, так дороживших своей независимостью и готовых это продемонстрировать всякий раз, как только подвернется подходящий предлог. Это происшествие имело многочисленные последствия для Истории, поскольку Изабелла была одной из тех заметно повлиявших на ход событий сильных женских личностей, какими так богата феодальная эпоха. Ближайшим последствием этого брака, больше напоминавшего похищение, — хотя и совершенное при пособничестве отца, — был распад королевства; именно из-за него распались личные связи, на которых держалась верность вассалов, и бароны, до тех пор пребывавшие в нерешительности, отныне будут настроены явно враждебно к королю Англии.

Но тем временем произойдет другое событие, которое также будет иметь серьезные последствия и приведет на французский престол еще одну незаурядную женщину. Вспомним: мы оставили Алиенору путешествующей по дорогам Старой Кастилии. Вероятно, в Бургосе, а может быть, в каком-нибудь из окрестных укрепленных замков, она встретилась со своей дочерью и внуками: у Алиеноры Кастильской родилось от ее мужа, Альфонса VIII, одиннадцать детей. Их двор был веселым и блестящим, его атмосфера напоминала двор в Пуатье. Кастилия тех времен, так же, как и Каталония, гостеприимно встречала трубадуров. Один из них, Раймунд Видаль де Безалу, оставил нам в своих стихах описание литературного собрания при дворе Альфонса VIII: там председательствовала молодая Алиенора. Она была красива и скромна; явившись перед двором, где собрались «множество рыцарей и множество менестрелей», в платье из алого шелка, отделанном серебряной нитью, она склонилась перед королем и села поблизости от него. Вместе они слушали трубадура, который рассказывал свою «новеллу»: и «новелла» оказалась так прекрасна, что потом при дворе не осталось никого, «ни барона, ни рыцаря, ни знатного юноши, ни девицы», которые не пожелали бы выучить ее наизусть.

Среди сотрапезников Альфонса и Алиеноры был некий Гильом де Бердеган, своего рода предшественник Дон Жуана, талантливый поэт и неисправимый соблазнитель, который — впрочем, напрасно, — вздыхал по королеве; там можно было встретить и Фолькета Марсельского, который впоследствии пострижется в монахи и станет епископом Тулузским, и других, таких, как Пердигон, Пейре Рожер, Гираут де Калансон, а главное — Пейре Видаль, который был неистощим на похвалы этому открытому двору и не уставал воспевать щедрость короля и королевы.

Приятно думать о том, что для Алиеноры Английской время, проведенное в гостях, стало оазисом, передышкой среди сотрясаемых бурями лет ее старости. При кастильском дворе она вновь окунулась в атмосферу молодости, свежести и поэзии. И потому она оставалась в гостях у дочери больше двух месяцев; впрочем, все равно свадьбы во время поста не играли, и, как бы ей ни хотелось поскорее заключить этот брак, не было никаких причин для того, чтобы возвращаться в свои владения до Пасхи, которая в тот год пришлась на 9 апреля. Неожиданностью оказалось, что она, покидая радостный кастильский двор, увезла с собой совсем не ту девушку, за которой приезжала. В самом деле, у Алиеноры-младшей было три дочери на выданье, то есть в возрасте от одиннадцати до пятнадцати лет: Беренгария, Уррака и Бланка. Старшая, Беренгария, была уже помолвлена с наследником королевства Леон. Следовательно, наследнику французского престола предназначалась вторая, Уррака. Однако Алиенора тронулась в обратный путь через Пиренеи с младшей, Бланкой. И современники ясно дадут нам понять, что выбор, благодаря которому одну невесту заменили другой, был продиктован именно Алиенорой Английской. Предлог, которым эта замена объяснялась, явно был надуманным предлогом: приближенные королевы утверждали, будто французы никогда не смогут привыкнуть к принцессе, носящей такое испанское имя, как Уррака, тогда как Бланка легко превратится в королеву Бланш; объяснение неудовлетворительное, так как в те времена королеву Франции звали Изамбур или Ингеборгой и что королева Англии носила такое неанглийское имя как Алиенора. Но, так или иначе, выбор был сделан, и следовало ему подчиниться; Уррака быстро стала невестой португальского наследника, а Бланка неожиданно отправилась во Францию. Кажется совершенно очевидным, что Алиенора за время своего пребывания в Кастилии успела оценить по достоинству каждую из своих внучек и снова, в который уже раз, проявила свою удивительную проницательность, только обострившуюся с возрастом и опытом. Было ли тому причиной расположение, зародившееся благодаря природному сходству, — мы найдем у Бланки Кастильской не одну черту, унаследованную от бабки, — или это просто было решение, принятое по зрелом размышлении, но именно Алиенора возведет на французский престол ту, что впоследствии окажется деятельной королевой и превосходной матерью.