Татьяна Апраксина - Самолет на все времена

• Название: Самолет на все времена
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Альтернативная история

Неизвестное летательное средство белого цвета, позывной "Асгард"… Ну и ну. Впервые позывной использован в Ирландском море в 27. Не смешно. Ни разу легально не заправлялось горючим и не пользовалось техническим обслуживанием на территории Соединенного Королевства. Способно непрерывно находиться в воздухе не менее пяти суток. Способно поддерживать контакт с шестью объектами одновременно. Способно поймать сигнал бедствия с любого расстояния. Дышит пламенем. Скусывает головы вражеским самолетам. Ну это, допустим, драматическое преувеличение. И, возможно, контролирует погоду. Не верю. Совершенно неудивительная история приключений мистера Бретта, репортера, рассказанная мистером Уотсоном, врачом из Девонпорта v 1.0 создание файла — ProstoTac

---

Энди уже несколько раз доводилось терять сознание, но вот от собственного душераздирающего вопля он пришел в себя впервые. Говорить не мог — только хлопал глазами, трясся и пытался набрать в грудь хоть немного воздуха. Казалось, что легкие и горло намертво забиты липкой черной пустотой из кошмара.

— Головой не двигайте, — резко сказали над ним. — Где болит?

Энди вспомнил, как тренер по гимнастике учил его приходить в себя после особо неприятных падений, резко выдохнул через нос и обнаружил, что уже вполне способен говорить.

— Л-лоб… н-немножко. С-стенка… мистер Гамильтон…

— Стекло, вы хотите сказать?

— Нет. Мне п-поме… Я видел. Голоса… и… — Что говорили голоса, он запомнил, может быть, не полностью, но хотя бы общий смысл. А вот то, что было между ними — между и одновременно — описать было невозможно. Для этого слов в родном языке, которым Энди владел весьма бойко, не находилось. — И… как похлебка в мясорубке.

— Вам опять что-то привиделось?

— Да. И… знаете, мистер Гамильтон, — Энди сел, ощупывая лоб. Шишка будет, но и все. — Вот то, что эти люди говорили, я точно не слышал и не читал. Место… дом на пяти дорогах. Лефеврова проруха. Он так и сбежал — как вы сказали. Только на самом деле. Это же все проверить можно!

— Так, — какое серое лицо у мистера Гамильтона, будто это он, а не Энди, головой ударился. А, может быть, и ударился, кстати — просто привык не кричать.

— Перебирайтесь на мое сидение. Я сяду за руль. Едем домой. Хватит. Вам нужно к врачу, и вообще эта история, я вижу, плохо на вас сказывается.

— Вовсе не плохо, — запротестовал репортер, уже успевший составить план проверки всех, несомненно ценных, сведений, которые содержал в себе жуткий кошмар. — Очень даже… ой. Извините, мистер Гамильтон. Я зеркало разбил… я заплачу за ремонт… но как же вы поедете?

— Не говорите глупостей. А зеркало — это не страшно. У меня запасное есть. У меня всегда есть.

Мы уже и не ждали увидеть наших героев, но в конце октября в очередной вечер пятницы они все-таки явились. Мистер Гамильтон был, по своему обыкновению, тих и сдержан, а вот репортер едва дождался, пока разойдутся случайные посетители. На месте ему не сиделось. Это, разумеется, приметили.

— Ну, — спрашивает мистер Данхэм, — раскрыли заговор?

— В смысле, — встревает библитекарь, — все тайны комми выдали?

— Тут такая невероятная история, куда там коммунистам… — улыбается молодой человек. И начинает выкладывать. Про позывной «Асгард» и его послужной список. Про Управление Специальных Операций и его «ночные такси». Про ирландскую яхту, ее хозяина и всю его бурную биографию: от нашей секретной службы до ирландской гражданской войны, с заходом в литературу. Про мерещившихся драконов. Про сны и несостоявшийся расстрел. Про Лефеврову проруху, оказавшуюся старым домом на перекрестке пяти дорог. Домом, который снесли, чтобы достроить казармы, которые потом превратили во временную тюрьму, и в которых потом — да, именно там. Про рисунок, стенку и священника. В общем, два или три журнала за океаном такой рассказ купили бы с удовольствием. Отставной полковник Джонсон и капитан-лейтенант Шарп сначала слушали с интересом, потом только плечами пожали, а когда дело дошло до перекрестка — начали смеяться. Остальные уже давно смеялись. Кроме бармена.

— Не стыдно вам, мистер Бретт, такие истории сочинять?

— Да какое там сочинять? Ну что вы, право? Вот на последнее у меня и свидетель есть. Мистер Гамильтон сам видел — я на дороге его заслушался и чуть в овцу не врезался. Стукнулся головой о стекло и провалился. И слышал чей-то разговор о том, как человека в стену засосало. Я даже не знал, что там за проруха. Я на нее две недели убил, пока выяснил, что это было за здание. Про него теперь даже в Дублине разве что старожилы знают… Слушали мы, не отрываясь. Пожалуй, все это могло поспорить с новым телешоу мистера Хилла. Мистер Бретт еще что-то говорил, а потом как выдаст:

— Вот сэр Уинстон поверил, а вы! — Тут уже и я рассмеялся до слез. А юноша сам едва не плачет, к спутнику своему разворачивается: — Мистер Гамильтон, ну скажите вы им! Тот только головой покачал, руками развел.

— Энди, я же вас предупреждал…

— Молодой человек, — сказал отставной полковник, — ну как вы себе это представляете? УСО это УСО, про них я во что угодно поверю — там нашлось бы место хоть для дракона, хоть для покойного ирландского политика. Но эта история не с войны началась и на войне не закончилась. Скорее всего, мы имеем дело с розыгрышем. 30 лет — это много, но армейская жизнь в мирное время на семь десятых состоит из скуки. Чего только не сочинишь.

— Но я же сам видел и сам слышал!

— А вот это… плохо. Мистер Уотсон, это, кажется, по вашей части? Мистер Бретт оглядел нас такими глазами, что я уже готов был согласиться с полковником — видимо, действительно сильно головой ударился. Кажется, хотел что-то сказать, но удержался, вышел — и дверью хлопнул так, что едва косяк не свернул.

— Молодой человек папку забыл, — говорю я.

— Да Господь с ней, с папкой, доктор Уотсон, — морщится мистер Гамильтон. Огорчился, видимо, что из-за такого пустяка его друг так расстроился. Махнул рукой — и вышел вслед за нашим выдумщиком.

Эндрю Бретт чувствовал себя несчастным, как никогда в жизни. Мало что ему никто не поверил — во всех прочитанных им книгах так и случалось, мало что все завсегдатаи бара на Кингз-роуд подняли его на смех — такого и следовало ожидать, со всеми, кто исследует необычное, так и обращаются циничные, не верящие ни во что материалисты, — но мистер Гамильтон! Предатель! Ни словом не поддержал, не вступился, не подтвердил — а ведь они вместе… а ведь его бы послушали! Так что когда кто-то, быстро шедший следом, догнал репортера и похлопал по плечу, Бретт менее всего надеялся — и менее всего желал — увидеть именно предателя мистера Гамильтона.

— Энди, — сказал писатель. — Вы были правы. От начала до конца. Простите меня за дурацкий розыгрыш.

— Да не издевайтесь вы! — репортер стряхнул с плеча руку. — Не было же ничего, правда? Я все сочинил. И вообще спятил! Галлюцинации у меня…

— Хотите доказательств? — Мистер Гамильтон улыбнулся. — Ну, ладно…

Минут через десять после ухода мистера Гамильтона ветеринар и мистер Хортон вышли следом, так и споря по дороге, что это было, заговор или мистическое явление. К тому времени мы поняли, что излишне обескуражили молодого человека своим недоверием, и нужно его утешить стаканчиком-другим за счет компании. Ни мистера Бретта, ни мистера Гамильтона они не нашли из-за тумана, но зато слышали голос репортера, который отчаянно ругал мистера Гамильтона. Как показалось мистеру Данхэму, слово «изверг» звучало чаще прочих. Голос почему-то доносился откуда-то сверху, но из-за пролетавшего с ближайшей авиабазы самолета остального спорщики не разобрали. Разыскивать ушедших они не стали, побоялись в тумане споткнуться или угодить под машину, да и решили, что приятели сами помирятся. Туман тем вечером и впрямь стоял изрядный. Папку мы потом прочитали — и, признаться, ничего дельного, кроме огромной кучи расшифрованных радиопереговоров, местами внушающих большое уважение к мужеству наших военных, не обнаружили. Из-за чего такая шумиха? Молодежь, что тут скажешь…

Впрочем, одну заметку из провинциальной ирландской газеты, найденную среди прочих вырезок, я приведу, поскольку она проливает свет на большую часть загадок и тайн, связанных с белым драконом. «Наши рыбаки верны традициям».

В четверг 24 ноября в 10 часов утра в порт Далки вошел рыбачий баркас «Белка» с крайне расстроенным экипажем на борту. По словам капитана, Патрика Салливана, на рассвете, когда «Белка» возвращалась с ночного лова, тридцатифутовый баркас был остановлен, а вернее, захвачен крупным белым — как подчеркнул капитан, «гербовым британским» — морским драконом. Каковой дракон сначала поинтересовался, какой сейчас день, а затем затребовал у раздраженных рыбаков подробный отчет обо всех политических событиях за последние пять лет, чем и задержал их на полтора часа. Все четверо членов команды — также жители города Далки — дружно подтвердили показания Салливана, дополнительно указав, что дракон разговаривал с ярко выраженным британским акцентом и вообще вел себя нагло. По утверждению достойного капитана, все участники столкновения, за исключением дракона, были трезвы. За дракона Салливан поручиться не может. Наша редакция оставляет за собой право судить о том, сколько капель росы употребил каждый из участников. Выбирая между командой «Белки» и драконом, редакция скорее готова поставить на то, что трезв был дракон. «Bray Herald», 25 ноября 1927 г.

Пить все-таки следует в специально отведенных местах, с расстановкой и в хорошей компании. Чтобы не мерещились потом глупости про занятых делом людей. Мистера Бретта мы не видели почти полгода, а потом он стал опять появляться, но много реже, чем раньше, как и мистер Гамильтон. Последний объяснял, что они вместе с мистером Бреттом работают над книгой. Наш бывший репортер — газету он бросил и пошел учиться на авиаинженера — заметно остепенился: видимо, и серьезная работа, и литературный труд в обществе такого респектабельного джентльмена, как мистер Гамильтон, да еще и на солидную историческую тему — что-то там по Великой Войне — пошли ему на пользу. Вот и правильно, решили все. Нужно же когда-то приниматься за ум?