Бернард Корнуэлл - Стоунхендж

• Название: Стоунхендж
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Издательство: Harper
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999
• ISBN: 0 00 651386 7

Боги разговаривают знаками. Это может быть лист, опадающий летом, крик умирающего зверя или зыбь от ветерка над гладкой водой. Это может быть дым, стелящийся по земле, просвет в облаках или полёт птицы.

Но однажды боги послали грозу. Это была сильная гроза, гроза, которую будут помнить, хоть люди не назвали этот год годом грозы. Вместо этого они назвали его Годом Прихода Чужеземца.

Чужак пришёл в Рэтэррин в день грозы. Это был летний день, тот самый день, когда Сабана едва не убил сводный брат.

Боги не говорили в тот день. Они пронзительно кричали.

---

— Это можно сделать? — спросил Камабан со следами беспокойства в голосе.

— Если боги пожелают, — ответил Сабан.

— Слаол желает, чтобы это было сделано, — уверенно ответил Камабан. — Слаол требует, чтобы это было сделано! Он хочет, чтобы это было сделано за три года.

Три года! Сабан скривился от этой мысли.

— Это займёт намного больше времени, — мягко сказал он, ожидая сердитого возражения.

Камабан отмахнулся от этой мысли, покачав головой.

— Требуй всё, — сказал он, — что тебе будет нужно. Люди, брёвна, полозья, быки. Всё, что бы тебе ни захотелось.

— Понадобится много людей, — предупредил Сабан.

— Мы будем использовать рабов, — постановил Камабан. — А когда всё будет сделано, ты воссоединишься с Орэнной.

И Сабан начал работу. Он делал её с радостью, потому что был воодушевлён видением Камабана и страстно стремился к тому дню, когда боги вернутся к своему правильному рисунку, и придёт конец всем несчастьям мира. Он и Мерет собрали команду людей, чтобы валить дубы в лесах вокруг Мадэна. Там дубы будут обтёсаны, разрублены и превращены в салазки. Каждые салазки должны состоять из двух широких полозьев, соединённых тремя массивными брёвнами, на которых будет лежать камень. А четвёртое бревно должно быть впереди, к нему будут запрягать быков. Люди смогли бы тянуть некоторые из самых маленьких камней, но для больших камней — десяти высоких, из которых будет построен Дом Солнца, и тридцати, которые будут удерживать в воздухе Небесный Круг — понадобится много упряжек волов. Надо было просчитать их количество. Для упряжек волов понадобятся верёвки, что означало, что дополнительно будет забито много волов, их шкуры выдублены, затем разрезаны и скручены в крепкие верёвки. В Рэтэррине и Каталло волов было недостаточно, и Гундур и Ваккал повели своих воинов в дальние походы. Сабан делал дополнительные верёвки, размачивая ободранную кору липы в наполненных водой ямах, а когда волокна разделялись, сплетал их в длинные шнуры, которые потом кольцами свернул в кладовой.

Камабан начертил план храма на дёрне, где стояли камни из Сэрмэннина. Он наметил круг на земле плугом-палкой, привязанным верёвкой к колышку в центре храма, и нацарапал кольцо, показывающее, где будут стоять камни Небесного Круга. Он отметил места для поддерживающих его тридцати столбов, потом вбил колышки в землю там, где будет построен Дом Солнца. Центр святилища теперь был свободен от травы, так как множество ног вытаптывали это пространство каждый день, заполняя меловым грунтом старые ямы от камней Сэрмэннина.

Камабан дал Сабану шесть ивовых прутьев точно отмеренной длины, и подробные инструкции, сколько необходимо камней и какой длины. Самый длинный шест был в четыре раза длиннее человеческого роста, и это была всего лишь высота камня над землёй. Сабан знал, что на треть всей длины камень должен быть вкопан в землю, чтобы устоять против непогоды и ветров. Камабану требовались два таких огромных камня, а когда Сабан посетил Каталло, он смог отыскать только один подходящий. Другой был покороче, но если его закопать в землю неглубоко, он смог бы устоять. Отобрать невысокие камни было просто, так как они во множестве были рассеяны на зелёных холмах, но Сабан снова и снова возвращался к громадному камню, которому предстояло стать одной из колонн высокой арки солнца.

Он был действительно исполинским. Это был кусок камня такого гигантского размера, что казался ребром самой земли. Он не был толстым — его покрытая мхом верхушка едва достигала до колена, однако большая часть корпуса камня была в земле. Тем не менее, в своей самой широкой части он был шире четырёх шагов, а в длину — более тринадцати. Тринадцати! «Если будет возможно его установить, — подумал Сабан, — он действительно достанет до неба». Но как установить его? И как поднять его из земли и доставить в Рэтэррин? Он погладил камень рукой, почувствовав тепло от солнца на его покрытой лишайником поверхности. Он мог представить, как камни меньшего размера можно поднять из своих земляных постелей и осторожно уложить на балки дубовых салазок, но сомневался, хватит ли людей на всей земле, чтобы поднять из земли этот большой валун.

Но как бы он ни поднял камень, он знал, что понадобятся салазки в три раза большего размера, чем любые, которые он когда-либо делал. И он решил, что салазки должны быть сделаны в Каталло из дубовых бревён, которые он сложит в длинной и узкой хижине, чтобы древесина смогла высохнуть. Сухой лес был таким же прочным, как и свежий, но весил намного легче, и Сабан признавал, что он должен сделать салазки настолько лёгкими, насколько возможно, если камень должен быть сдвинут с холма. Древесина будет сохнуть в течение года или двух, а он тем временем будет решать проблему, как поднять камень.

Он нашёл Орэнну в храме Каталло. Она была одета в странное платье из оленьей кожи с многочисленными крохотными разрезами, в которые она воткнула перья сойки, и её одеяние при дуновениях лёгкого ветра переливалось голубым и белым цветом.

— Люди ожидают, что жрица должна особенной, — сказала она, объясняя своё одеяние, а Сабан подумал о том, как она прекрасна. Её бледная кожа до сих пор была ничем не испорчена, её взгляд был уверенным и ласковым, а остриженные волосы вновь отросли, и теперь обрамляли её лицо как мягкая золотистая шапочка. Она выглядела счастливой, даже светящейся, и рассмеялась над опасениями Сабана, что покорённые люди Каталло сожгут его сохнущие брёвна.

— Они будут очень стараться, чтобы храм получился, — пообещала Орэнна.

— Будут стараться? — Сабан удивился.

— Когда храм будет закончен, они вновь обретут свободу. Я пообещала им это.

— Ты пообещала им свободу? — спросил Сабан. — А что говорит Камабан?

— Камабан подчинится Слаолу, — сказала Орэнна. Она вела Сабана через селение, и хотя она утверждала, что люди Каталло с радостью верят ей, Сабану они казались угрюмыми и затаившими зло. Их вождь мёртв, их колдунья исчезла, а они живут под страхом копий воинов Рэтэррина, и Сабан опасался, что они попытаются сжечь длинные брёвна. Так же он опасался за жизнь Орэнны и двоих его детей, но Орэнна посмеялась над его страхами. Она объяснила, почему отказалась от защиты воинов Рэтэррина и теперь ходит без охраны в покорённом селении.

— Они любят меня, — просто сказала она и рассказала Сабану, как она боролась против осквернения храма. Хэрэгг хотел повалить все камни и отправить их в Рэтэррин, но Орэнна убедила Камабана не трогать их.

— Наша задача обольстить Лаханну, а не оскорблять её, — сказала она, и таким образом храм остался на месте, а люди Каталло нашли в этом некоторое утешение.

Они, несомненно, находили ещё большее утешение в самой Орэнне. Она провозгласила себя жрицей Лаханны, и хотя по велению Хэрэгга не позволяла приносить в жертву живые существа, она позаботилась выучить все ритуалы племени. Каждую ночь она пела для луны и на каждом рассвете трижды оплакивала постепенно исчезающую Лаханну. Она советовалась со жрецами Каталло, распределяла еду так, что никто не голодал, и самое главное, зарекомендовала себя такой же способной целительницей, как Санна или Дирэввин. На самом деле, она считалась даже лучше, чем Дирэввин, потому что любила всех детей, и когда женщины приводили к ней своих дочерей и сыновей, Орэнна облегчала их страдания добротой и терпением, которые никогда не выказывала Дирэввин. Дюжина маленьких детей теперь жили в хижине Орэнны, все они были сиротами, которых она кормила, одевала и обучала, а её хижина стала местом собраний женщин Каталло.

— Мне нравится здесь, — сказала Орэнна, когда они с Сабаном вернулись обратно к святилищу. — Я счастлива здесь.

— И я буду счастлив с тобой, — радостно сказал Сабан.

— Со мной? — Орэнна выглядела встревоженной.

Сабан улыбнулся. Он не видел свою жену с середины зимы и соскучился по ней.

— Очень скоро мы начнём перевозку камней. Сначала небольшие, потом самые крупные, и я буду проводить здесь много времени.

Орэнна нахмурилась.

— Не здесь, — сказала она, — не в моей хижине.

Ватага детей под предводительством Леира выбежала из хижины. Сабан подхватил своего сына, закружил его и стал подбрасывать в воздух, но Орэнна, когда ноги мальчика оказались на земле, мягко оттолкнула его в сторону и взяла Сабана за руку.

— Мы не можем быть вместе так, как это было раньше. Это неправильно.

— Что неправильно? — проворчал Сабан.

Орэнна сделала несколько шагов, храня молчание. Дети следовали за ними, их маленькие лица с тревогой следили за взрослыми.

— Ты и я стали служителями храма, который ты строишь, — сказала Орэнна, — а храм — это свадебное святилище Лаханны.

— Какое это имеет отношение к тебе и ко мне?

— Лаханна будет противиться браку, — объяснила Орэнна. — Она пыталась соперничать со Слаолом, а теперь мы будем навсегда передавать её в его власть, и она будет сопротивляться этому. Моя задача убедить её. Для этого я была послана сюда, — она замолчала, нахмурившись. — До тебя доходили слухи, что Дирэввин всё ещё жива?