Алекс Орлов - Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех

• Название: Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех
• Автор: Алекс Орлов
• Жанр: Научная Фантастика

В десяти томах "Антологии мировой фантастики" собраны произведения лучших зарубежных и российских мастеров этого рода литературы, всего около сотни блистательных имен. Каждый том серии посвящен какой-нибудь излюбленной теме фантастов: контакт с инопланетным разумом, путешествия во времени, исследования космоса и т. д. В составлении томов приняли участие наиболее известные отечественные критики и литературоведы, профессионально занимающиеся изучением фантастики.

"Антология мировой фантастики" рассчитана на всех интересующихся такого рода литературой, но особенно полезна будет для школьников. Сон разума рождает чудовищ. Фантастика будит разум.

---

Через два часа они добрались до приятного и аккуратного бора, земля между соснами в котором была плотно присыпана одеялом из скользких игл. Здесь почти перестали попадаться кусты, и единственным укрытием для них стали сосновые стволы, стволы редкие и совершенно голые, сучья на которых начинались в нескольких ярдах над головой. Майкл Вайерман, не отрывающий глаз от спины Ньюфстеда, шагающего в двадцати футах впереди, заметил, что тот начал ступать особенно осторожно и делать словно бы паузы между шагами. Землянин определенно нервничал, поводил старым исцарапанным ружьем пришельцев из стороны в сторону и странно, по-змеиному изгибался верхней половиной тела, посматривая на сумрачные стволы вокруг прищуренными глазами.

Он слушает тишину, вдруг сообразил Майкл Вайерман. Откуда-то издалека, из-за приземистого лесистого холмика впереди донеслось приглушенное раттатата!, и Майкл понял, что там идет бой. Однако вокруг них, и справа и слева, и спереди и сзади, царила абсолютная, полная тишина.

Взметнувшаяся вверх рука Ньюфстеда, обращенная ладонью назад, вне всякого сомнения означала сигнал к остановке. Постояв немного, землянин снова двинулся вперед, указав Майклу пока оставаться на месте.

Звук выстрела нельзя было спутать ни с чем - стреляли из ружья с дистанции не более пятидесяти футов. Это был глухой и тупой гром, выплеск почти первородной враждебности и насилия. Удар пули заставил левую руку Ньюфстеда резко дернуться вверх и назад, развернул его тело и швырнул на землю. Пробив руку землянина навылет, пуля впилась в сосновый ствол позади него с характерным чавкающим звуком, сбив немного коры. Несколько мгновений Ньюфстед извивался на земле и отчаянно мотал головой, потом одним могучим конвульсивным рывком достиг укрытия за ближайшей сосной, заставив Майкла задохнуться от удивления. Присев за укрытием на корточки и положив ружье на крюк правой руки, Ньюфстед подтолкнул правой рукой и зажал раздробленное предплечье левой между своим телом и сосновым стволом и, опершись так и закрепившись, снова вскинул оружие на уровень прицела. Все прошлые мнения Майкла о нем как о бойце мгновенно сменились новыми, еще более высокими - настоящий бульдог, а не человек, такое упрямство. И как истинный боец, Ньюфстед не мог не видеть, что пойман в ловушку и не в силах сменить позицию. Майкл понимал это тоже.

Под сенью сосен снова повисла тишина. Майкл Вайерман стоял совершенно неподвижно. Он словно врос в землю, чуть пригнувшись и выставив перед собой свое центаврианское ружье, готовое к бою, но не видя ни одной цели. Он не замечал впереди ничего, кроме небольшой кучки кустарника и дальше, перед началом подъема на холм, купы сосен, растущих чуть гуще. Прямо перед этими соснами сидел за своим деревом Ньюфстед.

Майкл выстроил линию полета пули - проследил глазами от точки, где свинец впился в дерево, дальше туда, где он пробил руку землянина, и вверх к рядам сосен. Стрелок мог скрываться только там, нигде более подходящего места для засады видно не было. Но линия выстрела, воссозданная им, вела от него вправо, из чего следовало, что любой находящийся там не видел его ни до выстрела, ни после. И вполне вероятно, что если он сумеет сейчас передвинуться незаметно правее и сделать круг, то подберется к неприятелю с фланга на расстояние, позволяющее открыть прицельный огонь.

Если бы не могильная тишина, висящая над рощицей, он наверняка так остался бы стоять на своем месте. Но выстрелов больше не было, не было слышно также и скрипа игл под чьими-то ногами. По всему выходило, что силы атаковавших были малы настолько, что даже возможность сопротивления одного раненного человека заставляла их действовать с осмотрительностью.

Майкл Вайерман понял все это и сделал свои выводы. Многочисленный противник уже давно бы взял их в клещи и уничтожил перекрестным огнем. Большой отряд наступал бы открыто, чтобы вызвать огонь Ньюфстеда и затеять с ним нечто вроде смертельного теннисного финала, где мяч гоняется из угла в угол.

Рататат! - снова донеслось откуда-то издали. Под левой ногой Ньюфстеда начала собираться небольшая лужица крови, расползающимся пятном пропитывающая иглы вокруг. Майкл осмотрелся и приметил справа от себя приглашающий проход между двумя жидкими кустами. Открыв рот, он глубоко и бесшумно вздохнул и сделал по направлению к кустам первый шаг.

Стоило лишь начать, а дальше все пошло легко. Не забывая о том, что он новичок, Майкл крался с преувеличенной осторожностью, двигаясь почти вдвое медленнее, чем следовало. Проложив с исходной точки маршрут, он от души надеялся, что двигается не отступая от него ни на шаг. Примерно через каждые пять или шесть шагов он бросал опасливые взгляды налево, все время ожидая оттуда появления противника. Он отчетливо понимал, что если ошибся в своих догадках, что если среди сосен скрывается целый отряд, то его шансы остаться в живых практически равны нулю. Но если он остановится сейчас и повернет назад или останется на новом месте, в любом случае, ожидая развития дальнейших событий и врастая корнями в землю, он будет выглядеть более чем глупо. Годы пребывания под знаком ревностного патриота Земли в равнодушной ко всему центаврианской школе развили в нем, никогда не желающим быть смешным, почти нечеловеческую чувствительность к малейшим отклонениями от золотой середины меры, и потому он шел вперед, продолжал красться, дрожа от предчувствия неизбежной развязки, сходя с ума от волнения и задыхаясь. Не будь по этому поводу специального запрета Ньюфстеда, он с удовольствием остановился бы сейчас и как следует отдышался.

Стремление двигаться как можно медленней, осторожность, напряжение и предчувствие схватки, все это разрывало его на части, все тянуло каждое в свою сторону. То, что должно случится вскоре, будет шквалом ружейного огня и молниеносных неудержимых бросков из стороны в сторону. Его воображение уже стремилось вперед, увлекая за собой его почти лишившееся сил тело. Усилием воли он подавил в себе нарастающее отчаяние от необходимости не спешить, красться, ступать на цыпочках тщательно глядя под ноги.

Он увидел их внезапно. За стволами двух соседних сосен сидели на корточках двое мужчин и не сводя глаз следили за неподвижным рюкзаком Ньюфстеда, краем высовывающимся из-за его укрытия. В тот же миг один из мужчин услышал Майкла. Вайерман отчетливо увидел, как на шее у него дрогнули и поднялись дыбом волоски. Человек испустил предупредительный крик и откатился в сторону, даже не оглянувшись на то место, откуда доносился услышанный им звук.

Если бы после этого незнакомец не вскинул ружье, то возможно остался бы жив. Левая рука Майкла Вайермана конвульсивно стиснула цевье центаврианского автоматического ружья, а указательный палец правой раз за разом принялся придавливать курок. Он полил свинцом обоих мужчин, сосны, за которыми они прятались, и усыпанную сосновыми иглами землю между ними - от ударов пуль иглы взрывались и взлетали в воздух; ткань на куртках расстреливаемых им людей вминалась пулями внутрь их тел.

Ньюфстед нашел его через несколько минут - он стоял и смотрел на убитых. Это были грязные бородатые люди в истрепанной засаленной одежде. Землянин взглянул на Майкла и фыркнул носом.

– А с кем, ты думал, мы здесь воюем? - спросил он. - С пришлыми что ль?

– Да, - отозвался Майкл. - Да, я так думал.

4

В сумерках Майкл Вайерман сидел на корточках возле неширокого веселого ручейка, змеящегося в поросшей кустарником долине-междугорье. Его спина болела невыносимо, он едва мог выпрямиться. Сбросив на землю тюк с ружьями и забыв о нем, он поспешно завернулся в одеяло и теперь безуспешно пытался согреться и унять дрожь. Где-то в глубине его черепа раздавался тихий, но настойчивый и изводящий звон. Каждый раз, когда он сглатывал, в его ушах болезненно стреляло. Суставы ныли и горели огнем и, несмотря на страшный озноб, горячая липкая испарина покрывала все его тело и лицо.

Сидящий неподалеку Ньюфстед наново перевязывал раненную левую руку при помощи правой руки и зубов и время от времени украдкой поглядывал на него.

– Знаешь, - наконец подал голос землянин. - В этих горах пришлые не ходят. Они не дураки и не суются сюда. Бесполезно пытаться вести боевые действия против разрозненных групп при помощи регулярных частей, в особенности в горах. Это классика военной науки.

– Очень интересно, - глухо пробормотал в ответ Майкл.

Раз подав голос, Ньюфстед уже не унимался - его обуял неудержимый приступ разговорчивости. Возможно он чувствовал себя в долгу у Майкла. Его манера говорить и держаться при этом существенно не изменилась - презрительная насмешка по-прежнему была в его голосе вместе с отчетливым удивлением наивности Майкла - но теперь Ньюфстед объяснял ему что-то, снисходил до этого, а не просто отдавал приказы. Было ясно, что подобное обращение давалось Ньюфстеду нелегко, и он определенно чувствовал себя неловко. Но что-то принуждало землянина поступать так, и он с жаром искал повод для разговора. Несмотря на свое довольно туманное состояние в тот момент, все это Майкл Вайерман не без удовольствия отметил для себя, не забывая при этом ни на секунду о черной земле под собственными ногтями, забившейся туда, когда он выкапывал могилы для двоих убитых и хоронил их, а потом посыпал свежую землю иглами для маскировки.