Сергей Михайлов - Стрела Аримана. Антология российской фантастики

• Название: Стрела Аримана. Антология российской фантастики
• Автор: Сергей Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика

В пятый том («Стрела Аримана») первого пятитомного блока Антологии мировой фантастики включены произведения трех отечественных писателей. Имя новосибирца Геннадия Прашкевича хорошо известно российскому читателю, также как и включенный в наш сборник его роман «Стрела Аримана». Что касается москвичей Александра Мазуркина и Сергея Михайлова — их творчество для истинных любителей фантастики будет, мы надеемся, приятной неожиданностью.

Бывший моряк Александр Мазуркин предлагает на суд читателей свою дилогию «Житие Иса», представляющую собой очередную и довольно своеобразную интерпретацию «вечного вопроса» христианства. Его молодой коллега по писательскому перу инженер Сергей Михайлов представлен в сборнике повестью «Шестое чувство, или Тайна кузьминского экстрасенса».

Оформление блока рассчитано на то, что при размещении составляющих его книг в определенном порядке (слева направо: «Оружие-мутант», «Течение Алкиона», «Космический беглец», «Оружие забвения» и «Стрела Аримана») их корешки составят один общий рисунок, представляющий собой символ этого блока.

---

Другая жизнь…

Годы блаженства…

На мгновение она вновь увидела лесную поляну, по краю которой со ржанием неслись лошади, и самую обыкновенную курицу, в сумасшедшем темпе удирающую от лошадей.

— Мама! Что это?

Она прижала сына к себе.

— Это курица, всего только курица, не очень даже умная курица, если позволила себе пересечь дорогу табуну.

— Папа видел такую?

Она помотала головой.

При чем здесь это? Ведь это другая жизнь, совсем другая жизнь, и в той жизни она была счастлива…

Зита застонала от нетерпения. Она жаждала видеть Хризу Рууд и ненавидела ее: ведь это Хриза Рууд не помогла ей пройти тестирование.

Зита глянула вниз сквозь прозрачный борт несущегося над Мегаполисом утапа. Тремя полукольцами холм обнимали белые корпуса Института человека.

В ее голове все смешалось.

Ждан?

Ей нужен Ждан! Кто Другой ей поможет?

Зита бросила утап прямо на террасе: пусть видят, что она вернется к нему, она совсем ненадолго, очень торопится и сейчас вернется к утапу.

Не опуская левой руки, она спешила по бесконечному коридору. Почему он так пуст? Почему везде обрывки упаковочного материала?

Ах да! Она вспомнила. Лаборатория Мнемо перебазирована на «Гелионис»…

Задыхаясь, она влетела в бывший кабинет Ждана.

Стена, на которой раньше монтировалась аппаратура, зияла пустотами, торчали концы проводов, разлохмаченная изоляция. Неуют — непривычный, бьющий по сердцу. Правда, неуют этот был несколько сглажен присутствием плотного юного практиканта Общей школы. Бросив панель, над которой он колдовал, он изумленно уставился на Зиту.

— Ждан… Мне нужен Ждан!

— Доктор Ждан Хайдари? — Юный практикант растерялся. — Как? Но ведь доктор Ждан Хайдари находится на «Гелионисе». Я видел вас, — обрадовался он. — Вы провожали доктора Ждана Хайдари…

— На «Гелионисе»?… Провожала?… — Собственное сознание казалось Зите черной бездной. Что с ней? Почему она забыла о том, что Ждана нет в Мегаполисе? Как такое могло случиться?

— Послушай, — выдохнула она с надеждой, — мне нужно связаться с Жданом… Прямо сейчас, понимаешь?… Ты меня с ним свяжешь?

— Прямо сейчас?… — Юный практикант смотрел на нее с восхищением, но он взглянул и на часы.

— Ну да, сейчас. Разве я выразилась неясно?

Юный практикант стряхнул с себя наваждение.

— Сожалею… Связь с доктором Жданом Хайдари назначена на девять сорок. Это его последний сеанс. Сразу после него связь с «Гелионисом» прерывается на пять лет. — От восторга и потрясения юный практикант говорил почти сухо. — Сожалею. До девяти сорока никто не может связаться с доктором Жданом Хайдари. — Он расслабился. — Хотите, я закажу вам чай?

Зита не ответила.

Смертельно оскорбив юного практиканта — получалось, что она ему не поверила — Зита подняла руку, включая рабочий Инфор.

— Мне необходимо срочно переговорить с доктором Жданом Хайдари.

— Сожалею… — Диктор (или биоробот) смотрел на Зиту с искренним восхищением. — В девять сорок я свяжу вас с доктором Жданом Хайдари.

Он вдруг что-то понял:

— Вы будете в Институте?

— Не знаю… — ответила Зита потрясенно.

— Вы никуда не уедете?

— Нет! — воскликнула она в отчаянии и подняла руку, чтобы диктор считал с браслета ее энергетический индекс. — Если я и уеду, разыщите меня.

Диктор кивнул.

Экран погас.

— Прости меня… — Зита мягко коснулась пунцовой от стыда щеки юного практиканта, и тот сразу ожил. — Я не хотела тебя обидеть. Свяжи меня с Настоятельницей Общей школы.

Она еще не знала, как ей говорить с Хризой. Она могла просто заплакать, но могла и закричать.

Экран снова вспыхнул.

Зита увидела строгую овальную комнату, ряд кресел, стену, сплошь покрытую рабочими Инфорами — скорее всего, какой-то отдел Совета. Зита сразу узнала старого доктора Хайдари, рядом с ним сидели Гумам и маленький смуглый японец — либер Накэтэ. Всего там было человек пятнадцать… Юный практикант подключился очень удачно: Зита смотрела в комнату с заднего экрана, на нее никто не обратил внимания. И Хриза Рууд ее не увидела, она внимательно слушала высокого смуглого человека. Этот человек, несомненно, говорил о чем-то чрезвычайно важном, и он, несомненно, был чрезвычайно известным человеком, потому что, увидев его, юный практикант вскочил.

— …Весть — она как стрела, — услышала Зита слова смуглого человека. — Весть, если она уже послана, ничем остановить нельзя…

О чем он? Какая весть? Почему стрела?

Она попыталась понять, о чем говорит этот высокий смуглый человек.

Ну да, исторический опыт — главный критерий истинности всех теорий. Если бы к нам и впрямь явился человек, своими глазами видевший падение Рима…

Какой человек? При чем здесь Рим?

Зита мучительно пыталась понять, о чем идет речь. Похоже, они обсуждают некое сообщение доктора Хайдари…

Зита не хотела знать, чего касается это сообщение. Она хотела оказаться рядом с Хризой, взглянуть ей в глаза. Раза два, не больше, она прибегала в своей жизни к помощи голографического двойника, но сейчас ни секунды не колебалась. К ужасу юного практиканта, она включила телепортатор. Ее не интересовало, принято ли появляться на Совете голографическим двойникам, она просто еще раз оценила удачный выбор юного практиканта: он выбрал Инфор, который находился за спинами сидящих. Появление Зиты никто не заметил. Просто одно из кресел стояло у стены пустое, а сейчас в нем, за спинами членов Совета, сидела Зита.

Высокий смуглый человек все еще говорил:

— …Сейчас, когда требования либеров и требования тех членов общества, что категорически настаивают на кардинальной реформе Общей школы, во многом сошлись, я могу лишь подчеркнуть исключительную важность сообщения, сделанного доктором Хайдари. Решив множество проблем — экологическую, продовольственную, энергетическую, — мы столкнулись еще с одной, казалось бы, вечной — с проблемой личностных контактов, с проблемой цели, осознаваемой членами общества. И доктор Хайдари прав: мы не должны отвергать никаких решений, сколь бы необычными они ни выглядели. Доктор Чеди внес свою лепту в поиск этих решений. Теория Альвиана предостерегает нас, и теперь только от нас зависит: осмыслим ли мы правильно создавшееся положение, найдем ли опору своему единству или, как прежде, как это уже много раз случалось в истории, разобьемся на общины, отключим МЭМ, мирно уснем на три или четыре столетия…

Какой Альвиан? Что за странное имя? О чем они?

Зита не сделала ни одного движения, ни звуком не выдала своего присутствия, но Хриза Рууд почувствовала ее отчаянный взгляд. Она медленно повернула голову. Ее брови изумленно взметнулись:

— Зита!

Зита не ответила. Она боялась говорить, боялась, что сразу расплачется.

Хриза все поняла. Она сказала:

— Идем.

Она не протянула руку, зная, что, перед ней не Зита, а всего лишь голографический двойник. Ее рука прошла бы сквозь Зиту, как сквозь туман.

Они молча миновали анфиладу таинственных служебных комнат. Диспетчеры поднимали глаза и замирали: когда еще увидишь рядом двух таких совершенных женщин? Так же молча они вошли в кабинет Памяти. Несколько кресел, рабочий Инфор, полки с кристаллами.

— Бедная Зита… Ты где?

— В Институте человека.

— Забыла, где Ждан? Ты искала Ждана?

Зита кивнула.

— Давай полетим ко мне. Помнишь поляну и детей в траве? Они до сих пор там бесятся.

Зита отчаянно затрясла головой. Она боялась говорить. Стоит ей заговорить, слез она не удержит. А зачем Настоятельнице видеть ее слезы?

— Ты прошла дополнительную коррекцию? — Хриза Рууд о многом уже догадалась.

Зита отчаянно затрясла головой.

— Сядь… — мягко сказала Хриза. Она сказала это Зите, а не ее голографическому двойнику. — Сядь и успокойся, ладно? Я сейчас прилечу к тебе. — И попросила: — Только не уходи. — И подняла руку: — Папий Урс, поставь у входа утап. Зита… — Глаза Хризы были полны участия. — Я сейчас прилечу к тебе.

Зита кивнула.

Экран Инфора погас.

Двойник Зиты, только что кивавший Хризе Рууд, исчез, растворился в воздухе.

Тогда Зита заплакала.

Лабораторный Папий Урс неловко переминался рядом. Так же неловко, снова впав в отчаяние, переминался рядом с Зитой юный практикант Общей школы. Он сейчас закажет чай. Вы не хотите чаю? Может, сок? Может, вы хотите отдохнуть? Может, включить программу Юнис? Там лицедеи, странные вещи… Юный практикант был потрясен. Он никогда не видел живых женских слез и был готов для Зиты на что угодно.

Зита опустилась в кресло. Чай, Юнис… Зачем ей это?… Она не замечала ни Папия, ни юного практиканта. Она подняла руку перед Инфором:

— МЭМ, я хочу говорить с тобой.