Олег Арин - Мир без России

• Название: Мир без России
• Автор: Олег Арин
• Издательство: Алгоритм-Книга, Эксмо
• Жанр: Политика
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00854-3

Эта книга развеивает миф о статусе России как сверхдержавы. О. Арин приводит любопытные примеры, которые обнажают противоречия между реальными возможностями сегодняшней России и ее внешней политикой.

Почти по всем затронутым автором проблемам его взгляды не совпадают с общепринятыми трактовками и подходами.

Книга содержит таблицы. (DS)

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. (DS)

---

III. Угрозы национальной безопасности Российской Федерации

Эту часть можно назвать уникальной. Авторы не понимают элементарных вещей. С точки зрения логики концепций национальной безопасности обычно, когда пишут об угрозах, имеют в виду угрозы, вызываемые внешними враждебными силами. А «угрозы», возникшие в результате просчетов или идиотизма во внутренней и внешней политике, называются другим словом, а именно: преступлениями руководителей страны.

Так вот, почти половина текста данной части посвящена плачевному состоянию «отечественной экономики». В этой сфере «угрозы имеют комплексный характер и (sic!) обусловлены прежде всего существенным сокращением внутреннего валового продукта, снижением инвестиционной, инновационной активности и научно-технического потенциала» и т. д. и т. п.

Именно так. Вопрос только в том, кто несет ответственность за распад СССР и эти «провалы» и угрозы? Кто «управлял» экономикой и политикой в эти годы? Разве не Ельцин и его команда? Разве не Черномырдин с «молодыми реформаторами»? И получается, что все «угрозы», перечисленные в данной главе, созданы, инициированы и спровоцированы предыдущим руководством страны. А поскольку все перечисленные «угрозы» сохранились при нынешнем руководстве, значит, ответственность несет и оно. А раз так, не оно ли представляет самую главную угрозу национальным интересам России и российскому народу? Суть-то нынешней власти не изменилась. Почему же следует предполагать, что она изменит ситуацию?

В международной части этой главы вновь повторены фразы из 1-й главы, только через категорию «угроз». Вот одна из фраз: «Угрозы национальной безопасности Российской Федерации в международной сфере проявляются в попытках других государств противодействовать укреплению России как одного из центров влияния в многополярном мире, помешать реализации национальных интересов и ослабить ее позиции в Европе, на Ближнем Востоке, в Закавказье, Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе». К тому, что было сказано выше, можно добавить: как можно ослабить позиции России, скажем, на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где они пребывают в «ослабленном состоянии» на протяжении 10 лет. Или кто-нибудь сможет доказать, что, например, в таких странах, как Чили, Мексика, Австралия, Новая Зеландия, Папуа — Новая Гвинея, Индонезия и т. д. — странах, которые АТР-болтунами зачисляются в «АТР», позиции России когда-либо были «неослабленными»?

Среди угроз упоминается такая: притязания на территорию Российской Федерации. Правильно, но кто притязает? Разве не Япония, с которой Москва пытается наладить «стратегическое партнерство»?

На самом же деле все перечисленные «угрозы» — это не что иное, как результаты собственной внутренней и внешней политики России.

IV. Обеспечение национальной безопасности Российской Федерации

Эта часть в особенности напоминает «Очередные задачи КПСС». Вся она состоит из «надо», «следует», «должны». Типичное словоблудие, которое нет смысла комментировать. Кто спорит, например, что «духовное обновление общества невозможно без сохранения роли русского языка как фактора духовного единения народов многонациональной России и языка межгосударственного общения народов государств — участников Содружества Независимых Государств». Ну и что? Все демократические СМИ корежат русский язык, превращая его в англоновояз с брайтонбичевским прононсом. Англизация русского языка нахально вторглась на все основные каналы телевидения. А «программы, пропагандирующие насилие», взятые из арсенала отбросов американизированной культуры, заполонили чуть не 90% экранного времени. Где же реализация установок Концепции национальной безопасности?

Все эти пожелания «надо — следует» не будут выполнены, как и пожелания предыдущей концепции-97, так и последующих концепций по той причине, что их формулирует одна и та же власть. А это — власть государственно-олигархического капитализма с российской спецификой. У нее другие задачи, другие цели. Представленная же концепция — это камуфляж, рассчитанный на оболваненное население, которое продолжает питать иллюзии о возможностях улучшения жизни и способности нынешних правителей защитить национальные интересы России. Но с ними все равно придется расстаться. Помимо всего прочего и потому, что элиту нынешней власти составляют некомпетентные, неграмотные люди, не способные профессионально сформулировать даже концепцию национальной безопасности страны.

Справедливости ради, однако, следует сказать, что данная концепция в осторожной форме подвергалась критике со стороны самих адептов нынешней власти. Некоторые критиковали ее за структурное несовершенство, другие за размытость тех или иных определений. Так, Валентин Рог предлагал уточнить определение национальной безопасности таким добавлением: «Национальная безопасность страны — ее способность сохранить и защитить свой суверенитет, территориальную целостность, национальные интересы в военной сфере, в области экономики, культурное и духовно-нравственное наследие, исторические традиции и нормы общественной жизни; обеспечить укрепление российской государственности, совершенствование и развитие федерализма и местного самоуправления, а также безопасность в экологической сфере»84. Хотя и в такой формулировке много лишнего, но тенденция выбрана верная. Правда, другие критики, если бы их предложения были приняты, превратили бы рабочий документ в увлекательное чтение о российском житье-бытье. Например, Рамазан Абдулатипов сетовал, что в ней не отражена безопасность «этнонациональных общностей», а упомянута всего лишь безопасность «многонационального народа»85. А тот же Валентин Рог предлагал внести в концепцию национальную идею, чтобы она превратилась в «концепцию русской души»86. Учитывая безразмерность и уникальность этой «души», можно представить, в какой многотомник превратился бы документ, призванный ориентировать политику страны. А впрочем, все это неважно. Не для того писалось.

* * *

После анализа КНБ я было намеревался критически разобрать Военную доктрину Российской Федерации, утвержденную Указом Президента 21 апреля 2000 г. Однако после изучения этой доктрины у меня пропало желание ее критиковать, поскольку в отличие от КНБ военная доктрина выглядит настоящим документом, целесообразно скомпонованным и тематически обоснованным. Причем утвержденный вариант отличается в лучшую сторону от проекта военной доктрины октября 1999 г. благодаря «изъятию» самых уязвимых общих положений о международном сообществе. Правда, в ней все же сохранилась глупая декларация о приверженности России модели многополюсного мира. В то же время в ней дана реалистическая оценка положения России в мире, а также реальные угрозы национальным интересам страны. В ней, наконец, осталось и меньше пропагандистской мишуры, что делает доктрину рабочим документом. Весьма своевременно были предложены и уточненные формулировки некоторых терминов (к примеру, «вооруженный конфликт» в различных его разновидностях), а также структурная иерархия угроз: вызов — риск — опасность — угроза — агрессия. В этой связи важно подчеркнуть, что упоминание угроз сопрягается с угрозами именно национальным интересам России, а не вообще «миру» и «человечеству», чем грешат политические и дипломатические документы. Военные теоретики, к моему удивлению, оказались более подготовленными к формулировке доктрины, чем те, кто принимал участие в оформлении КНБ.

И хотя с некоторыми, чисто военными, аспектами данной доктрины я не могу согласиться, но затрагивать их здесь у меня нет намерений, во-первых, потому что, как зафиксировали сами авторы, доктрина является «документом переходного периода»87, во-вторых, из-за отсутствия финансовых ресурсов она все равно не будет реализована, в-третьих, данная работа посвящена, прежде всего, месту и роли России в мире, а не проблемам реформ российской армии.

А теперь рассмотрим теоретический уровень той организации, которая как бы в силу профессии находится на острие внешней политики России, т. е. МИДа.

Примаков — Иванов — МИД: демагогия — идеализм — утопия

Прежде чем приступить к анализу официального документа МИДа — Концепции внешней политики Российской Федерации, целесообразно предоставить слово главным идееносцам в области внешней политики и международных отношений в России, т. е. бывшему министру иностранных дел Е. М. Примакову и нынешнему министру — И. Иванову. Начнем с первого.

Е. М. Примаков. Среди множества причин развала СССР и поражения Советского Союза в холодной войне в особенности следует признать неспособность тогдашних руководителей реально оценивать международную обстановку, а также место и роль собственной страны в мире. Попытки выдавать желаемое за действительное в наиболее концентрированной форме проявились в философии так называемого «нового мышления», двумя из важнейших компонентов которой являлись пресловутые «универсальные ценности» и деидеологизация международных отношений. Вся эта философия была построена на утопических идеях и прожектах, к примеру, 15-летней программе поэтапной ликвидации ядерного оружия до конца XX века.