Сергей Юрьенен - Сделай мне больно

• Название: Сделай мне больно
• Автор: Сергей Юрьенен
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Наш, не наш?

- Наш.

- А пароль?

Александр крикнул над водой:

- Мамаева!..

И в тон потребовал:

- А отзыв?

- Хуй в плечи за такие речи! - осерчал начальник поезда Дружбы. - Ты, что ли, писака?

- Я.

Дробя огни, Шибаев в гневе заплескался:

- С первого взгляда тебя я раскусил! Среднеевропеец сраный! Антисоветчик тайный! Мнит о себе! Да кто ты есть такой? Безродного говна кусок! Сейчас на хуй утоплю, и кто услышит? Будет, как не было! Кто вспомнит?

- Страна не пожалеет обо мне! - хмелея и смелея в большой и темной космополитической воде, выкрикивал Александр неофициальные слова собрата по перу, самоубийцы Ш-а, уже удавленного логикой изображаемых времен... - Но обо мне товарищи заплачут!

От этого Шибаев взревел, как бык:

- Ах, ты мне угрожать?!!

Рванулся крокодилом, но по цели промахнулся - пробурлил над головой.

Александр вынырнул.

Инерция ярости бурным кролем несла начальника поезда к берегу, где наложница уж простирала ему навстречу белый купальный халат. Боеголовкой выскочив из вод, тучная фигурка влезла в рукава, нахлобучила капюшон и, согреваясь, опрокинула поднесенный стакан - этакий карикатурный ку-клукс-клановец. Но а ля рюсс. После чего уселся к костру, раздвинув "звездочек", приобнял их отечески и дал команду:

Дунай, Дунай...

В виду означенной гармонии - что делать нам? Куда ж нам плыть, Иби?..

Бессмысленный пловец и мысли робкий прелюбодей, он, насилуя инстинкт, сопротивлялся обольщению черной дали, заказанной и песне, и ему, недобрым чарам этой западно-восточной реки, пусть и отцеженной сквозь фильтр стальных сетей границы мира сего, а там, за ней, плывущей, наплывающей из-под мрачных железных мостов нейтральной, но из песни исключенной Австрии, а уж тем более Германии, праматери всего, и явленной, согласно песне, как бы и вовсе ниоткуда...

Откуда все же она, река?

Кусок говна, конечно, и не тонет...

Но чей?

Кто произвел на свет?

К каким ключам прильнуть? Где их сыскать? Danubius, ответь? Donau? Dunaj? Duna? Dunav? Dunarea?

Дунай, Дунай,

а ну узнай,

где чей подарок?

Что подарок, это ясно, только от кого?

И главное, зачем?

Он опрокинулся на спину и повис. Над звездами. Они смещались. Чтобы удержать на месте, нужно было грести руками. Не задаваясь вопросом о назначении. Просто работать против течения. Держаться на плаву и в неподвижности. Не вопрошая - куда. Работать, плыть. Ибо оттуда - снизу, из дыры - ответ был жутко ясен.

К цветку цветок

Сплетай венок,

пусть будет

красив он и ярок!

Сплетем, раз так. Попробуем. Венок одной мечте.

В поисках Parizsi utza? Комиссаров вел его по солнцепеку загазованных теснин, повторяя, что это где-то возле главного почтамта. Время от времени Александр задерживался возле ртов пластмассовых урн - высморкаться в салфетку "клинекс".

Был Пешт и полдень.

Предпоследний день в стране.

Перед витриной найденной лавки Комиссаров остановился, как врезался лбом. За стеклом серо-сиреневые манекены в элегантных позах показывали дамское белье.

- Идем?

- Перекурим... - Комиссаров вынул из кармана сигарету. - Ты мои взгляды знаешь. В отличие от разных либералов из литгазеты О*** и ведомства нашего общего друга Хаустова венгерскую модель за идеал я не держу...

Александр присел на поручень перед витриной.

- Но?

- Но женщин наших жалко. Когда я вижу здесь все, чем у нас они обделены, у меня ну просто сердце кровью обливается. Ну, почему? Я не про Париж, это все мифы и легенды: миланы, лондоны, парижы. Но Венгрия, она страна ведь наша! Часть соцсодружества. Варшавского, блядь, договора член и СЭВ. Почему же ихним бабам все, а нашим... Сам знаешь. Эти абортарии под видом роддомов, детсадовские дети в пятнах диатеза, эти расстояния, этот дефицит, и ебаные толпы всюду, и давка постоянная за всем - начиная от каких-нибудь индийских гондонов и кончая обручальными кольцами и картошкой отечественного производства - с грязью пополам... Нет! То, что с бабами мы допустили, это национальный наш позор. Ты посмотри в глобальном плане? Ведь вся Евразия без малого под нашим сапогом! Африку вот-вот освободим. Пылающий континент, тот уже дяде Сэму обсмаливает яйца. Мировой океан наводнили до отказа. В космос вылезли и утвердились. Но этим пустяком, вот паутинкой этой! порадовать ее не можем. Бабу! Свою же! Нет, не рыцари. Начала мужеского так и не взрастили. Адольф был прав.

Решительно он раздавил ногой окурок.

- Пошли отсюда.

Александр растерялся.

- Но как же?..

- Обойдется! - Комиссаров прибавил шагу. - До тридцати лет проходила во фланелевых штанах - к прозрачностям ей поздно привыкать. Францию-город возьмем, тогда быть может.

Профиль его был грозен.

- Не понимаю...

- Говорю, Париж возьмем, тогда прибарахлимся.

Александр высморкался на ходу в салфетку.

- По-моему, не в Париже дело.

- А в чем?

- У рыцаря коленки ослабели.

- От этих тряпок? Да я... Да что ты знаешь обо мне? Я с парашютом прыгал, я под танком, блядь, лежал!.. А ну идем!

И развернулся через левое плечо.

Колокольчик звякнул, и дверь за ними закрылась. Они оказались в благоуханном плену. Над прилавком - как бы в канкане - муляжи ног показывали чулки.

Возникла пожилая дама, одетая строго, но изысканно. С кроткой улыбкой спросила по-венгерски:

- ...?

- Найн! Данке шен. Сашок, атас?

- Sprechen sie Deutsch? - обрадовалась дама и соединила свои ладони. So, meine Нerren? Was wunchen sie??

- Их браухе... Их браухе... - напрягся Комиссаров, - Ну, бляйбен буду, Андерс! Забыл все, кроме хэнде хох. Спасай!

К счастью, дама понимала по-английски.

Она отвела клиентов к стойкам, завешанным бельем, и к полушариям из оргстекла, до краев наполненных трусами. После чего бесшумно удалилась.

- Ф-фу... Под танком было легче! Это руками можно?

- Трусы как будто без зубов.

Комиссаров вынул наугад и уронил. Поднял, старательно повесил и задумался...

- А это не для девочек?

Александр раздвинул алый треугольник с разрезом в интересном месте:

- Девочки, по-твоему, ходят в этом?

- А кто их знает...

- Ну, Комиссаров...

- Вот именно что не Набоков! Знаешь, так скажи. Чего ты?..

- Нет, не для девочек, - отрезал Александр.

- А почему размер не женский?

- Женщины разные бывают.

- Мне на жену.

- А у нее какой?

- Какой-какой... Серьезный.

- А в сантиметрах?

- Замерять не доводилось, а на ощупь... - Комиссаров поразводил руками и зафиксировал их в пустоте. - Ну, вот примерно будет так.

Александр растерялся.

- Ну, не знаю. Может, безразмерные возьми.

- Ты полагаешь? - Двумя пальцами он вытянул белые, пощелкал, отложил, с почтением взял алые. Потрогал черный бантик над разрезом. - Смотри-ка, с бабочкой... Ей-Богу, рассказали б, не поверил! Это ж воображение какое надо - ну просто без границ, чтоб сочинить такое...

- Купи, раз впечатляет.

- Смеешься, что ли? За порог с вещами выставит. Нет, я себе не враг. И со вздохом отложил. - Знаешь? Пошли отсюда.

- Ну, если так...

По пути к выходу Комиссаров поднял руку и коснулся кружевного края свободных шелковых трусов на манекене.

- Беру! - сказал внезапно. - Весь комплект!

- А денег хватит?

Но он уже кричал:

- Мадам! Мадам!

Вдобавок, по совету дамы, Комиссаров приобрел ажурные чулки.

После чего на пешеходной Ваци утца он - с поволокою в глазах, отрывисто произнося такие фразы, как: "Ну, коль пошла такая пьянка...", "Однова живем", "Где наша не пропадала?" и "Умирать, так с музыкой!" пошел скупать косметику, брал всю подряд: губную помаду, краски для век, накладные ресницы, дезодоранты, а в заключение, только слегка смутившись, спустил остаток форинтов на вовсе неожиданный французский предмет, на упаковке которого дама с помощью розовой плошки выбривала себе подмышку, не без значения при этом улыбаясь.

- Вечное лезвие! - обосновал покупку Комиссаров. - Иначе на двоих не напасешься...

Они прошли весь центр, на площади Маркса свернули на проспект Святого Иштвана. Всю дорогу, причем, с нарастающим воодушевлением, Комиссаров рассказывал о своей супруге, засекреченном сотруднике Звездного городка, которую Александр, казалось бы, уже познал во всех анатомических деталях: "Она как раз сейчас решает загадку черных дыр Вселенной. Ты обязательно с ней должен познакомиться! По дружбе все тебе про них расскажет". - "Что мне до этих дыр? - цинично усмехался Александр. - Я не фантаст". - "Нет-нет, не говори! Расширишь горизонты. А может, даже сменишь жанр!"

Пересекли набережную, вышли на мост.

Тройной этот мост имел перекресток над Дунаем: направо было ответвление, ведущее на остров Маргит.

- Перекурим?

- Давай.

Они оперлись на перила.

Внизу, на склоне бетонированной стрелки, с весенней самоотдачей раскинулись под солнцем горожанки.

- Ишь! Прямо в центре Будапешта заголились. У нас бы на Кремлевской набережной так сразу бы под белы ручки! Европа, да?