Жак Деррида - Голос и феномен

• Название: Голос и феномен
• Автор: Жак Деррида
• Издательство: Издательство «Алетейя»
• Жанр: Философия
• Год: 1999
• ISBN: 5-89329-171-9

Публикуемые в книге произведения Жака Деррида «Голос и феномен», «Форма и значение» и «Различение» принадлежат к его работам шестидесятых годов. Вопросы, обсуждаемые здесь, многочисленны: это и внутренний критицизм феноменологии и ее одновременная фундаментальная захваченность метафизикой; это и изначальное единство идеальности и феноменологического голоса; это и проблема сущностной связи речи со смертью субъекта и исчезновением объектов; это и круговое отношение между смыслом и значением и формой; это и завораживающее движение знаменитого различения-différance,выходящего на сцену с истощением всех оппозиций и т. д.

Книга адресована философам, логикам, культурологам и широкому кругу читателей, интересующихся современной французской философией.

---

40

Бесцельность (нем.). — Прим. Перев.

41

Например, все шестое исследование постоянно указывает на то, что между интуитивными актами и содержаниями, с одной стороны, актами значения и содержаниями — с другой, феноменологическое различие «непреодолимо» (см., главным образом, § 26). И все же возможность «смешивания» здесь допускается, что вызывает вопросы. Вся Феноменология внутреннего сознания времени основывается на радикальном разрыве между интуитивной презентацией и символической репрезентацией, «которая не только репрезентирует предмет незаполненно, но репрезентирует его "посредством" знаков или образов» (Цит. по: Феноменология внутреннего сознания времени. М., 1994. Прил. II. С. 112–113). В Идеях I мы читаем, что «между восприятием, с одной стороны, и символической репрезентацией посредством образов или знаков, с другой, существует непреодолимое эйдетическое различие». «Мы впадаем в нелепость, когда, как это обычно делается, мы смешиваем эти виды презентации с их сущностно различными конструкциями» (Ideas I, § 43 ET, p. 136—37). А то, что Гуссерль говорит относительно восприятия чувственных материальных вещей, также относится и к восприятию вообще, а именно, что через бытие данное именно в присутствии, оно является «знаком для себя» (Ideas I, § 52; ET, p. 161). В этом смысле «в то же мгновение», когда он воспринимается, опыт является знаком себя, представленным себе без указательного обхода.

42

Может быть, это открывает благоприятную возможность для нового прочтения дефиниции «принципа принципов». «Но достаточно таких, вывернутых шиворот-навыворот теорий! Никакая теория, как мы знаем, не может ввести нас в заблуждение относительно принципа всех принципов: что всякая первичная данность интуиции является источником полномочия (Rechtsquelle) для познания, который как бы ни представлялся в "интуиции" в изначальной форме (так сказать, в своей телесной реальности), просто принимается, как он себя выдает, хотя только в тех пределах, в которых он, таким образом, представляется. Надо глубоко усвоить тот факт, что сама теория в своем построении не могла извлечь свою истину не из первичных данных. Всякая формулировка, которая не делает ничего сверх того, что дает таким данным выражение, только раскрывая их значение и тщательно его выверяя, является поэтому действительно, как мы выразились во вступительной части этой главы, абсолютным началом, называемым в подлинном смысле небезосновательно principium» (Ideas I, § 24; ET, p. 92).

43

См. по этому вопросу наше эссе «Freud et la scène de l'écriture» в L'Ecriture et la différence (Paris: Seuil, 1967), p. 293–340.

44

В мигании глаза (нем.). — Прим. перев.

45

См., например, среди многих аналогичных текстов Приложение III к Феноменологии внутреннего сознания времени: «Мы имеем, таким образом, в качестве существенных модусов сознания времени: (1) "ощущение" как представление настоящего (презентация) и с ним сущностно переплетенные (verflochtene), однако также становящиеся самостоятельными ретенцию и протенцию (изначальная сфера в более широком смысле); (2) полагающее воспроизведение как чистую фантазию, в которой все те же модусы появляются в фантазии-сознании» (ФВСВ, РП, Прил. III. С. 121). Здесь опять, и это будет рассмотрено, суть проблемы принимает форму переплетающихся (Verflechtung) нитей, существо которых бережно распутывает феноменология.

Это расширение изначальной сферы есть то, что дает нам возможность различать между абсолютной конкретностью, приложимой к ретенции, и относительной конкретностью, зависимой от вторичной памяти или повторения (Wiedererinnerung) в форме репрезентации. Говоря о восприятии как первичных опытах (Urerlebnisse), Гуссерль пишет в Идеях I: «При более пристальном рассмотрении в их конкретности обнаруживается только одна, но всегда непрерывно текущая абсолютно изначальная фаза, фаза живого Теперь… Поэтому, к примеру, мы схватываем абсолютное право имманентной воспринимающей рефлексии, т. е. имманентного восприятия без каких-либо ограничений, действительно достигающего в своем потоке первичных данностей. Это касается и абсолютного права имманентной ретенции, того в ней, что мы осознаем как "все еще" живое и "только что" случившееся, но, конечно, не того содержания, которое достигается позже… Подобным же образом мы схватываем относительное право имманентного воспоминания» (Ideas I, § 78, ET, p. 221–222).

46

В частности в § 77, где ставится проблема различия и отношений между рефлексией и репрезентацией, например во вторичной памяти.

47

См., например, § 42: «Но каждому сознанию настоящего и сознанию, осуществляющему настоящее, соответствует идеальная возможность точно соответствующего воспроизведения этого сознания» (С. 93).

48

См., в частности, гл. IV, и в особенности § 114—27 в Ideas I (Section III). В другом месте мы будем исследовать их более подробно и на их собственном материале. См.: Форма и значение.

49

См. Логические исследования, Первое Исследование, гл. III, 26: «Фактически любое выражение, включающее личное местоимение, не имеет объективного смысла. Слово "я" от случая к случаю именует различных лиц… Больше того, в этих случаях указательная функция является опосредующим звеном, взывая, так сказать, к слушающему: Твое vis-a-vis имеет в виду тебя самого» (ET, р. 315—16). Не заключается ли вся проблема в одинокой речи, где, говорит Гуссерль, наполняется и доводится до конца Bedeutung "я",элемент универсальности, присущий выразительности как таковой, не запрещает эту полноту и не лишает субъекта полной интуиции Bedeutung "я".Проблемой является одинокая речь, которая либо прерывает, либо только интериоризирует диалоговую ситуацию, в которой, говорит Гуссерль, «так как каждое лицо, говоря о себе, говорит "я", слово имеет характер универсально действующего указания на этот факт».

В этом смысле мы можем лучше понять различие между манифестируемым, которое всегда субъективно, и выраженным в качестве поименованного. Я возникает каждый раз, когда мы имеем дело с утверждениями указательной манифестации. Манифестируемое и поименованное могут иногда частично совпадать («Пожалуйста, стакан воды» именует вещь и манифестирует желание), но они de jureсовершенно различны, как в примере: 2*2=4. «Это утверждение говорит не о том, о чем говорится в "я думаю, что 2*2=4". Это даже не эквивалентные утверждения, так как одно может быть истинным, а другое ложным» (Первое исследование, § 25; р. 313).

50

См., в частности, Формальную и Трансцендентальную логику, часть I, гл. 1, § 13.

51

Смысл бытия, независимо от того, каким способом — аристотелевским или хайдеггерианским — он продемонстрирован, должен предшествовать общему понятию бытия. Касаясь исключительной природы отношения между словом и смыслом бытия и проблемы индикатива в настоящем времени, мы отсылаем к Бытию и времени и к Введению в метафизику. Уже, кажется, очевидно, что, хотя мы и обращаемся в решительных местах к хайдеггерианским мотивам, мы главным образом предпочитаем поднимать вопрос, касающийся отношений между logos и phone и касающийся притворной нередуцируемости определенных словесных единств (единства слова «бытие» или других «фундаментальных слов»), утверждения, в то время как хайдеггеровская мысль не всегда поднимала те же вопросы в качестве метафизики присутствия.

52

Ideas I, § 124.

53

Странно, что, несмотря на формалистский мотив и верность Лейбницу, постоянно подтверждаемую в его работах, Гуссерль никогда не помещал проблему письма на центральное место своей рефлексии и в Происхождении геометрии не взял в расчет различие между фонетическим и нефонетическим письмом.

54

См. введение к французскому переводу Происхождения геометрии, выполненному Ж. Деррида (Paris, 1962), р. 83—100.

55

Деррида здесь вводит неологизм, от французского «différence» он производит термин «différance». Как и в латинском «differre», французский «différer» имеет два совершенно различных значения. Одно имеет отсылку к пространственности, как английский «to differ» — находиться в противоречии, быть непохожим, отдельным, разнородным, отличным от чего-то по природе или качеству. Это даже более очевидно в близкой к нему форме «to differentiate». Другое значение имеет ссылку на временность, как в английском «to defer» — откладывать действие на будущее, задерживать или отсрочивать. — Прим. перев.