ВАЛЕРИЙ ШУМИЛОВ - ЖИВОЙ МЕЧ, или Этюд о Счастье.

• Название: ЖИВОЙ МЕЧ, или Этюд о Счастье.
• Автор: ВАЛЕРИЙ ШУМИЛОВ
• Издательство: ИПК "ПрессСто"
• Жанр: История
• Год: 2010

АННОТАЦИЯ

«Живой меч, или Этюд о счастье» – многоплановое художественное повествование из эпохи Великой французской революции – главной социальной революции Европы, заложившей политические основы современного мира. В центре романа-эссе – «Ангел Смерти» Сен-Жюст, ближайший сподвижник «добродетельного» диктатора Робеспьера, один из создателей первой республиканской конституции и организаторов революционной армии, стремившийся к осуществлению собственной социальной утопии справедливого общества, основанного на принципах философии Ж.-Ж. Руссо.

Среди других героев книги – убийца Цезаря Брут, «Наполеон Крузо», бывший император Франции, сосланный на остров св. Елены, маркиз де Сад, «герой трех революций и двух материков» генерал Лафайет, парижский палач Сансон, «подстигающей национальной бритвой» – гильотиной по пятьдесят человек в день, и даже сам товарищ Сталин, чуть было не осуществивший танками Рабоче-Крестьянской Красной армии свою великую мечту о всемирной революции на практике.

Публикуется в таком виде по просьбе автора

---

55

[55] Автор коммунистической утопии «Город Солнца» Кампанелла умер в Париже в монастыре св. Якоба 21 мая 1639 года.

56

[56] «Короля, королеву и дофина!»

57

[57] После взятия Бастилии парижане украсили чугунную статую первого Бурбона перевязью с национальными цветами, как истинного «народного короля». А чуть позже снесли эту статую, как «памятник тирану».

58

[58] «Не знаю, видано ли такое когда-нибудь (разве что у рабов), чтобы народ насаживал на пики головы особ самых ненавистных, пил их кровь, вырывал их сердца и пожирал их; убийство некоторых тиранов в Риме совершалось как своего рода религиозный акт», – беспристрастно записал Сен-Жюст через полтора года. В тот момент происходящие события еще предстояло осмыслить. И прежде всего – кровь… Она пролилась уже в первые дни «бескровной» революции 1789 года.

59

[59] Отрубленные головы интенданта Фулона и его зятя Бертье.

60

[60] Об этом дореволюционном периоде деятельности Сен-Жюста известно лишь со слов его реймского друга Пьера Гато: «Я прослежу твой жизненный путь с того момента, когда, простившись с детством, ты посвятил себя изучению науки управления и размышлениям о правах человека, когда грандиозный взрыв ненависти к тирании потряс твою душу и зажег ее огнем сверхчеловеческого энтузиазма. Я расскажу, как ты, всею душою отдавшись делу защиты угнетенных и обездоленных, совершал пешком, в непогоду, долгие трудные переходы, чтобы отдать им свои заботы, свое красноречие, свое состояние и свою жизнь».

61

[61] Маркиз де Сад. 120 дней Содома, 26-й день. Рукопись, найденная через сто лет.

62

[62] Дружба Сен-Жюста с рафинированным конституционалистом Александром Ламетом (1760-1829) и честолюбивым либералом Антуаном Барнавом (1761-1793) была еще более недолгой, чем с Демуленом. Когда была провозглашена республика, бывший барон Ламет еле успел унести ноги из пылающей Франции. Его другу и соратнику Барнаву повезло меньше – в ноябре 1793 года он был гильотинирован. К этому времени могущественному члену правительства Сен-Жюсту прежние кумиры казались настоящими врагами свободы.

63

[63] В это же самое время Сен-Жюст написал небольшой памфлет «Диалог г-на Д… с автором поэмы «Органт», посвященный, как считается, господину Дюпе, у которого он квартировал. Но не исключено, что под образом «г-н Д» подразумевался также и Демулен, иронизировавший над автором поэмы. См. главу 19 «Голова Дантона».

64

[64] Последний римский царь Тарквиний Гордый на вопрос своего сына Секста, как лучше управлять государством, начал сбивать палкой в саду головки высоких маков. Ответ был очевиден – срезать все поднимающиеся над толпой головы. В античных источниках описан еще один подобный случай. Милетский тиран Фрасибул, отвечая на подобный же вопрос своего коллеги коринфского правителя Периандра, поступил так же – посбивал самые высокие ячменные колосья в поле. Поразительное сходство обоих случаев позволяет отнести их к обычным «бродячим» сюжетам, то есть скорее к историческим анекдотам.

65

[65] Эпизод, характеризующий смятение Сен-Жюста, охотно использовался романистами, пытавшимися в упражнении с прутиком юного провинциала разглядеть не обычную для просветительной эпохи «игру в античность» (в данном случае – в Тарквиния), а будущие «гильотинные» замашки архангела террора.

66

[66] Исключая Марата.

67

[67] Здесь и далее фрагменты III и IV сцен пьесы А. Сен-Жюста «Арлекин Диоген» в моем переводе.

68

[68] Сен-Жюст А. Органт, III песня.

69

[69] Тюилье погиб в тюрьме после термидора. Сидевший с ним вместе Гато уверял в своих записках, что его друг был отравлен во время допроса и умер, вернувшись в камеру.

70

[70] Сохранилось письмо графа-либерала Бабефу: «Я нахожусь в самом центре восстания, которое поднял в окрестностях некий смутьян из Блеранкура по имени Сен-Жюст. Поскольку мой дом окружен широкими рвами с водою, я живу в нем, как в крепости, но если у меня кончатся запасы муки, я умру от голода».

71

[71] В конце 1792 года часть нераспроданного тиража поэмы была пущена в продажу в новой обложке и с другим названием «Мое времяпрепровождение, или Новый Органт, сочинение депутата Национального конвента», но, по-видимому, Сен-Жюст не имел к этому никакого отношения.

72

[72] Согласно решению Брута, принятому им накануне мартовских ид, в случае неудачи с убийством Цезаря заговорщики должны были направить кинжалы, предназначенные диктатору, против самих себя.

73

[73] В Конвент Сен-Жюст, «блистательный и ужасный», был избран, вопреки позднейшим утверждениям, исключительно за собственные заслуги и без всякой помощи Робеспьера, с которым он, несмотря на то, что они были членами одной масонской ложи, не был тогда даже знаком.

74

[74] См. об этом разговоре в главе 14 «Кинжал в сердце Республики».

75

[75] Во французской и отечественной историографии не раз пытались провести хронологические параллели между обеими великими революциями. Они достаточно условны. Первый период от начала революции до прихода к власти республиканцев (большевиков) во Франции продолжался три года (с июля 1789 г. по август 1793 г.), в России всего – восемь месяцев (с февраля по октябрь 1917 г.), притом что власть царя закончилась уже в феврале. Второй период, когда у власти находилась буржуазная коалиция монтаньяров-жирондистов (сентябрь 1792 г. – июнь 1793 г.), полностью совпадает по срокам с восьмимесячным сроком коалиционного правительства большевиков-левых эсеров (ноябрь 1917 г. – июль 1918 г.). Третий период правления «утопических социалистов» во Франции продолжается всего год (с июня 1793 г. по июль 1794 г.), в России этот период достаточно размыт и заканчивается где-то на рубеже 1921-1922 гг. с приходом нэпа. Пять лет термидорианского глумления послереволюционных нуворишей над разоренной Францией (с августа 1794 г. по ноябрь 1799 г.) лишь отдаленно напоминают российское послеленинское правление (с 1922 г. по 1934 г.). Наконец, 16-летняя Империя Наполеона (1799-1815) также очень мало похожа на 19-летнюю Империю Сталина (1934-1953). Окончательная реставрация Республики происходит во Франции через 55 лет после Наполеона, реставрация капитализма произошла в России всего через 38 лет после смерти советского императора. Что дальше?

76

[76] Еще один «вызыватель революции» (после теоретика Руссо и практиков Лафайета, де Сада и Демулена). Пьеса Бомарше «Женитьба Фигаро», запрещенная королем и неразумно «возобновленная» королевой (в версальском театре она исполнила роль Колетты в этой «диссидентской» пьесе), не только разоблачала (весьма искусно) прежний прогнивший режим, но и впервые выводила на сцену такой персонаж, как Фигаро, – персонифицированный образ третьего сословия. Очень скоро «восставший Фигаро» расправится со своими бывшими господами гильотиной.

77

[77] «Антихристианская» суть одного из первых в мировой литературе готических романов Казота заключалась в следующем. Бес принимает облик юной женщины и соблазняет молодого студента. А затем раскрывает ему свое истинное обличие демоницы (!), уверяя его, что он/она раскаивается в своем падении и снова хочет «полюбить Бога». Воодушевленный студент надеется вернуть падшего ангела к Богу через свою любовь, но на самом деле своей любовью к бесу губит свою душу. В последний момент студент раскаивается, отвергает соблазнительницу и погибает в ее когтях, спасая, таким образом, себя для «жизни вечной».

78

[78] См. начало главы 3 «Максимилиан Первый».

79

[79] И добавим, избранный, как и предыдущие Ассамблеи, меньшинством населения. Всего среди 749 депутатов Конвента было 2 рабочих, 30 дворян и 60 священников; из 24 депутатов от Парижа 16 были бывшими членами Коммуны. Из них около 200 человек примкнули к жирондистам, 100 – к монтаньярам, остальные образовали болото.

80

[80] См. главу 2 «Тринадцатое ноября».

81

[81] Следует обратить внимание, как далеко в своих идеях уже продвинулись французские революционеры всего через три года после взятия Бастилии. По большинству из них они опередили соседние европейские страны лет на пятьдесят (Россию – на все сто), по некоторым (отношению к церкви, календарю, частной собственности и т.д.) до сих пор идут впереди самых развитых стран XXI века, реставрировавших либеральный капитализм и средневековое оцерквление! Понятно, что при таком раскладе Франции предстояла война со всем миром: самые просвещенные и образованные люди других стран, вначале горячо приветствовавшие «розовый» 1789 год, к этому моменту вообще перестали что-либо понимать из происходящего в Первой Республике, для них это было событиями на Луне. Просвещенные авангарды других стран оказались уже настолько далеко позади французского арьергарда, что даже, например, конституционные идеи декабристов тридцать лет спустя, о которых нам с таким придыхательным восхищением сообщают русские историки, указывающие на них, как на вершину революционной мысли того времени, в сравнениями с идеями якобинцев, покажутся просто детским лепетом нахватавшихся верхушек просветительской философии русских дворян-крепостников.