Александр Абердин - Хроники объявленного Апокалипсиса

• Название: Хроники объявленного Апокалипсиса
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Фэнтези

Он русский офицер, прошедший через две кровавые войны, вырастивший сына, но расставшийся со своей женой, та не выдержала тягот жизни с простым офицером и ушла к другому. Из-за этого все последние годы Он живёт только своей новой работой на гражданке и так руководит подчинёнными, точно такими же бывшими офицерами, как и Он сам, что те прозвали его Батей. Она одинокая мать, муж которой погиб по нелепой случайности ещё до рождения дочери и живёт только ею одной. Они оба давно уже перестали мечтать о любви и семейном счастье, но всё же встретились незадолго до Апокалипсиса и полюбили друг друга. Однако, Он возложил на себя тяжкий груз ответственности за судьбы множества людей, а Она обязана, как можно скорее, вернуться к своей дочери и потому Они были вынуждены расстаться уже через несколько часов после своей нежданной и негаданной встречи. Каждый по своему, Они оба бросили вызов Судьбе и встретили Апокалипсис не смиренными и покорными жертвенными животными, а настоящими бойцами, готовыми изо всех сил бороться со страшной катастрофой, которая надвигается на Землю в облике зловещей Кометы и грозится уничтожить на планете всё живое, а также с последствиями катастрофы. На Нём по-прежнему лежит ответственность за судьбы людей, но их уже не десятки тысяч, а миллионы, а Она стремится только к одному, во что бы то ни стало дойти до своей дочери, ибо Она знает, по воле судьбы гигантская Волна принесла Её дочь в добрые, ласковые и заботливые руки Возлюбленного. Он и Она главные герои моего нового романа, но есть ещё и третий герой, таинственный наблюдатель, обладающий огромной властью и наделённый силой Творения, готовый уничтожить всё Человечество, если Оно не воспримет правильно урок Высшего Разума. У него свои собственные критерии ценности Человеческой Жизни и понятия о целесообразности дальнейшего существования Человечества.

---

Капитан Василёк, мой помощник, тут же прорычал:

— Батя, я с тобой. Даже если нас будет всего двое, мы эту высоту, не сдадим. Помирать, так с чистой совестью!

В итоге нас осталось тридцать два бойца. Пятеро парней захотели повидать перед смертью родителей. Ну, а мы, опохмелившись, сварили крепкий кофе, осадили дрожжи, оставили шесть человек в здании, а потом расселись по броневикам, в каждый по три человека, и с оружием отправились для начала по домам. В основном за своей армейской формой. Между тем из чрезвычайного положения, объявленного президентом, получился, как всегда в России, форменный идиотизм. Пока мы объезжали свои съёмные квартиры, раз двенадцать останавливались, чтобы где просто кулаками, где резиновыми дубинками остудить пыл некоторых особо горячих граждан. Через три с половиной часа мы вернулись в банк одетые в потрёпанный армейский камуфляж четырёх родов войск — царицы полей, ВДВ, погранвойск и ещё у пяти ребят на головах были надеты краповые береты. В общем наш сводный отряд выглядел уже достаточно грозно, а когда вернулись остальные парни, двое бывших погранцов и четверо здоровенных шкафов в чёрных беретах морпехов, то будь я хулиганом, точно испугался бы. Оставив половину отряда в банке, мы разбились на двойки и первым делом я отправился с старшим сержантом Скибой на ближайшую автобазу и реквизировали там самый большой топливозаправщик.

Через полтора часа, заполненный двадцатью тоннами бензина, он стоял в гараже банка, а он у нас был большим. Ну, а вскоре, получив по десять литров бензина и разрешение экспроприировать бензин на любой заправке, восемь броневиков отправились колесить по району, в котором жило свыше ста сорока тысяч человек. Не знаю, что творилось в нашем районе, пока мы бухали и трахались, как оголтелые, но когда мы выехали на патрулирование, то сразу же, как только стемнело, изо всех подворотен полезла всякая гнилота и хулиганствующая нечисть. Вот тут-то нам и пришлось поработать кулаками и резиновыми дубинками, а иногда приходилось доставать и стволы. Итогом стало семеро убитых гопников, вооруженных не только помпарями, но и нарезным оружием. Нам даже достался в качестве трофея один "АКМ" с тремя полными рожками. Им был вооружен какой-то герой-кавказец. Ну, а под утро мы повстречались с дружественным подразделением внутренних войск. В двух армейских "Уралах" находился взвод солдат и с ними шестеро офицеров. Когда мы столкнулись чуть ли не лоб в лоб, те сначала приняли нас за гопников, угнавших броневик, но я, посигналив фарами, открыл дверь и вышел из машины, так что всё тут же и разрешилось.

Посмотрев на наше вооружение, капитан, почесав затылок, предложил нам следовать за ними в часть и я тут же вызвал ещё две машины. Так мы вооружились нормальным боевым оружием и нам даже задарили четыре снайперские винтовки. Вэвэшники заехали в район в общем-то случайно и очень обрадовались, что его хоть кто-то патрулирует. Уже очень скоро мы стали действовать на вполне официальной основе и наш отряд увеличился до пятидесяти трёх человек. Пополнение состояло из точно таких же офицеров запаса, как и большинство из нас. Так мы и несли службу по охране жизни и спокойствия обречённых на смерть людей. Большинство предприятий встало, но торговля и коммунальные службы продолжали работать. С наступлением же весны, а она в этом году случилась ранняя и дружная, очень многие москвичи стали покидать город и уезжать на дачи. Многие каналы телевидения перестали работать, но четыре основных, как и мы, несли службу по информационному обеспечению населения нашей страны. Всё бы хорошо, но очень уж противоречивой была их информация. Так в начале марта, когда уже вовсю таял снег, несколько дней подряд группа учёных доказывала, что спастись смогут многие, если построят на холмах и прочих возвышенностях достаточно прочные, герметичные бункеры.

Основными поражающими факторами они называли ударную волну, подземные толчки и что самое неприятное, огромную приливную волну-цунами. Вот её-то и следовало бояться больше всего. В общем очень многие люди бросились строить убежища, а те, кому это было не под силу, каждый по своему ждал смертного часа. Как профессиональный военный, я прекрасно понимал, что при столкновении с кометой у людей на Земле нет ни одного шанса, чтобы выжить, ведь она была размером чуть ли не с Московскую область. Если такая глыба смёрзшегося льда и камней брякнется на Землю, то достанется всем, и плохим, и хорошим без исключения. В марте установилась на редкость тёплая погода и на небе не было ни облачка. Мы затащили на крышу банка мощный телескоп, подаренный нам в одном из магазинов, и по ночам частенько смотрели на эту космическую ледяную тварь с длинным хвостом, которая становилась всё больше и больше. В таких условиях только и оставалось, что спокойно дожидаться смерти и речь шла только о том, как ты её встретишь, честным и порядочным человеком, как настоящий офицер, или как последняя тварь. Почему-то тварей оказалось очень много и мы каждый день расстреливали насильников, убийц и всяческих садистов.

Часто под наши пули попадали целые банды молодых шакалов — зверьё просто редкостное, чуть ли не людоеды и мы убивали их без малейшего сожаления. Ничего человеческого в этих юных подонках уже не осталось. Однажды мы целых два часа вели бой с такими же охранниками, только не банка, а крупной компании, как и мы сами. Они решили напоследок покуролесить и мы их успокоили. Население в районе всего за три дня сократилось больше, чем наполовину, а потому работать стало хоть немного, да, легче. Кажется к началу апреля мы выбили чуть ли не всё зверьё. Да, и шутка ли сказать, порой на свалку после нашего ночного патрулирования, как, впрочем, и дневного, на свалку вывозилось до двух мусоровозов трупов. Теряли товарищей и мы. Рядом с банком уже возвышалось одиннадцать могильных холмиков. Капитан Витя Василёк, как и я, родом из десанта, был ранен, но всё обошлось. Пуля хотя и попала ему в грудь, прошла навылет не задев ни сердца, ни лёгких. Видать парень из числа счастливчиков. В районе нас уважали. Люди хорошо знали, что за какой-нибудь там новый телевизор, мешок сухарей или разбитую витрину в ювелирном магазине мы ни на кого не осерчаем, как и за беспробудное пьянство.

Делай что хочешь, в ожидании смерти, только не истязай, не насилуй и не убивай. Пока половина нашего отряда была в рейде, вторая половина обычно веселилась и банк превратился прямо в какой-то бордель, хоть вывешивай над входом красный фонарь и никого это не смущало. Нас так и прозвали — "Ночной дозор" и многие соплячки, которые не хотели умирать девственницами, довольно часто приходили к нам, а некоторые даже оставались жить в банке. Чёрт, всё равно ведь помирать, а когда не силой и мормышка лет пятнадцати сама умоляет тебя об этом, так это хотя и грех по большому счёту, но всё же не преступление. И вот что особенно меня бесило все эти дни — чёртовы астрономы так до сих пор и не назвали точного дня и часа нашей смерти. По большому счёту меня это начало доставать. Хорошо, что хоть сотовая связь работала бесперебойно и за телефонные разговоры не нужно было платить. По ним только ввели лимит — пятнадцать минут и связь прерывается, набирай снова. За это время я успел поговорить с родителями, сыном, невесткой и даже бывшей женой, с которой развёлся десять лет назад. Она не выдержала тягот жизни с офицером, честно несущим службу, и вышла замуж за своего бывшего одноклассника, ставшего, как это ни смешно — банальным бандитом не бандитом, но точно крутым, авторитетом, но не думаю, что круче меня.

Нет, себя я вовсе не считаю шибко крутым, но как офицер, своё дело знаю, да, и повоевать мне пришлось во время обеих чеченских войн. В первый раз лейтенантом, а второй уже будучи комбатом. Первая чеченская война оставила в моём сердце глубокую рану. Мы ожидали чего угодно, но только не того, что боевой генерал-десантник предаст нас и сольёт нашу победу в парашу, как содержимое ночного горшка своей жены. Падаль он после этого, а не десантник. Вот наверное из-за таких мразей Бог и послал на нас эту гребаную комету. За всё то время, что прошло с момента выступления президента, я о многом успел подумать и если честно, то так и не нашел в своей жизни ничего такого, из-за чего мне стоило бы застрелиться. Правда, пришлось мне столкнуться с такими офицерами, которых я не то что бы расстреливал, а в дерьме топил. Последний случай произошел уже по теплу. Мы не ограничивались одним только своим спальным районом и, проезжая через промзону, где даже по ночам шла работа, станки и прочее оборудование демонтировалось, загружалось в морские контейнеры и их после этого ещё и обваривали стальными листами, временами заглядывали в соседний. Двадцать пятого апреля, патрулируя город вместе с Павлом Скибой, мы остановились ночью возле торгового центра с открытыми настежь дверями — бери, что хочешь, не стесняйся. Надо сказать, что большинство москвичей не показывали себя вандалами и не громили магазинов понапрасну. Был цел и этот.