Карл Кунов - Свинцовый ливень Восточного фронта

• Название: Свинцовый ливень Восточного фронта
• Автор: Карл Кунов
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0060-5

Когда в 1928 году юный Карл фон Кунов завербовался в Рейхсвер, он не мог даже вообразить финала своей военной карьеры. Срок действия его 12-летнего контракта истекал осенью 39-го — однако демобилизации молодому Spieβ'у (фельдфебелю) пришлось ждать еще долгих пять лет: фон Кунов прошел через четыре фронта, участвовал в Польской и Французской кампаниях, готовился к десанту на Британские острова и воевал против союзников в Западной Европе. Но самыми трудными, самыми страшными и кровавыми были три года на Восточном фронте. В 1941 году дивизии, в которых ему довелось служить, наступали в Молдавии и проламывали «Линию Сталина» на Украине, в 42-м — рвались на Кавказ и бежали оттуда, в 43-м — истекали кровью на Миуссе и Днепре… Обо всем этом, об увиденном и пережитом фон Кунов рассказал в своих уникальных мемуарах, особенно ценных потому, что автор, поднявшийся от комвзвода до командира полка, видел войну и с передовой, и из тыловых штабов, знал и «солдатскую», и «генеральскую» правду и лучше других понимал, чего стоят жизнь и смерть на Восточном фронте.

---

Даже в марте 1945 года я позаботился, чтобы моему Йозефу разрешили сопровождать меня на курсы. На месте Йозефу были очень рады, потому что солдат его звания было очень мало. Теперь, однако, он работал не только на меня, но также и на майора Генерального штаба.

Первоначально курсы должны были начаться в армейской школе связистов № 1, в Галле-на-Саале, но эти планы были быстро отменены. Затем я должен был проследовать на тактический учебный полигон в Графенвоере. Когда я туда прибыл, огромная эскадрилья бомбардировщиков Союзников как раз заканчивала уничтожать последние стены лагеря. Несмотря на безнадежную ситуацию, курсы были продолжены, хотя весьма нерегулярно, до конца войны. Так или иначе, я был все еще впечатлен этой невозмутимой путаницей.

Между прочего в приказе была директива, гласившая, что «группа армии G должна представить окончательную оценку майора фон Кунова не позднее 1 мая 1945 года»! Я почти уверен, что она была отправлена, но застряла где-нибудь по пути в конце войны.

Последней остановкой для курсов был гарнизон горной пехоты в Миттенвальде и Крюне и Вальгау — двух горных деревнях неподалеку.

Сообщение в новостях от 30 апреля, что Гитлер был убит во время обороны Берлина, было воспринято участниками курсов по-разному. К удивлению, многочисленные офицеры СС, работавшие в этой области, отреагировали особенно прохладно, проявив феномен, который позже описал генерал Бундесвера Герд Шмюкле в своей книге Ohne Pauken und Trompeten[45]. Все мы понимали, что это было началом очень трудного времени для немецких людей. После того как стало известно о смерти Гитлера, начальник курсов, генерал-майор фон Лариш, собрал студентов еще раз в здании школы Крюна. «То, что вы изучали последние недели, точно не пропадет даром, потому что лишь через несколько лет будет новая немецкая армия!» Это были прощальные слова генерала.

В своих мыслях я вспомнил слова своего невысокого полковника после победоносной французской кампании. Он также был тогда прав, изображая конец той кампании только как конец перестрелки за заставу…

Только несколько лет спустя, конечно, слова генерала фон Лариша также стали действительностью. Уже в 1948–1949 годах западные союзники, как говорят, обсуждали военный вклад Германии и спрашивали, при каких условиях немцы желали бы установить новую армию…

В любом случае, после своей речи генерал фон Лариш объявил курсы распущенными. Каждый участник получил оплату за несколько недель и, если хотел, рюкзак, одежду и тяжелые горные ботинки из запасов горной пехоты.

За несколько дней до этого я попросил, чтобы моего Йозефа демобилизовали со всеми необходимыми бумагами. Без проблем он добрался до своего родного города и своей доброй и большой семьи. Его старая мать стала мне дорогим другом в трудный послевоенный период. «Если бы не майор, то наш Йозеф мог бы уже быть мертв», — говорила она. Будучи владелицей фермы в Нижней Баварии, она иногда подкармливала меня.

Незадолго до того, как американцы вошли в Крюн, я отправился в удобный лыжный домик в горах Карвендель, сопровождаемый двумя офицерами СС и майором Генерального штаба. Домик принадлежал Кристиану Веберу, члену партии на хорошем счету и президенту баварского гоночного клуба. В высоких горах, хорошо укрытых глубоким снегом, эсэсовцы спрятали большие запасы продовольствия. Таким образом, мы не страдали, но фактически наслаждались прекрасным началом весенней поры. Вскоре мы узнали, что некоторые женщины из вспомогательных частей СС «побратались» с американцами сразу после их прибытия. Я напрасно пытался помешать одному из офицеров СС навестить его подругу в Крюне. Он так или иначе уехал, но его уже поджидали! В темноте ночи хорошо осведомленные победители застрелили его на месте, на лугу перед сельским домом, в котором его подруга нашла убежище. Совершенно точно одна из ее коллег сдала его американцам, в свою очередь, получив значительные запасы бакалеи и предметов роскоши, которые были на хранении.

Подруга офицера СС была приговорена к длительному тюремному сроку американским военным судом за укрытие беглеца. Она провела свой срок в женской тюрьме в Айхахе. Я позже как-то навещал ее в тюрьме.

Мне не нужно говорить об отношении большой части немцев, в моем случае баварцев, к солдатам незадолго до и сразу после конца войны. У каждого, должно быть, есть свой опыт на этот счет. Случалось, что когда солдаты хотели отдохнуть у фермеров, те неожиданно кричали «американцы идут», что заставляло солдат бежать в горы. После этого фермеры растаскивали багаж, который солдаты оставляли позади. Касательно готовности нашего населения сотрудничать с победителями, нам, ей-богу, не приходилось смотреть свысока на французов в прошлые дни.

Однажды во время завтрака к нашему домику подошло несколько вооруженных иностранцев, и они заставили нас пойти с ними. К счастью, один из наших в то время поднимался наверх, где в леднике хранилось масло, и он заметил, как нас схватили. Вооруженный автоматическим пистолетом, он последовал за нами через плотный кустарник, сделал несколько выстрелов в синее небо, и наши пути с нашим эскортом удивительно быстро разошлись. После этого мы вернулись к нашей хижине. Но теперь казалось необходимым сразу же покинуть наше удобное убежище. Мы разделились и ушли разными маршрутами. Я выкинул из рюкзака весь ненужный груз и, за исключением нескольких пар носков, забил его до отказа тысячами сигарет из тайника СС. Позже это оказалось чрезвычайно полезным.

В начале я шел пешком по одиноким горным тропам, пока не достиг Кохеля, где я оставил все свои медали и соответствующие документы домовладельцу, которому я доверял.

Впоследствии я пересек большую часть Южной Германии, где я мог легко избежать встречи с американцами, посты которых были только на главных дорогах. У меня не было проблем с едой. Все, что мне нужно было сделать, это достать пачку сигарет из моего рюкзака, который я охранял ценой жизни, и вскоре я мог наслаждаться хорошей едой в любом сельском доме на выбор. Затем я отправился в Бетцгау около Кемптена в дом мэра, который до тех пор также был главой местных фермеров. (См. карту 19-1.) Я предложил свою помощь с сенокосом, который уже начался. Так как я вырос в Восточной Пруссии, у меня все еще было глубокое знание всех видов работ, связанных с сельским хозяйством. Поэтому мне скоро была поручена работа, требующая более высокой квалификации. Вместе с двумя хорошенькими дочерями хозяина дома я заботился о коровах, включая мою очередь доения.

Как, в конечном счете, происходило со всеми начальниками, крупными и малыми, от любой организации нацистской партии, мой мэр и бывший глава фермеров был в один день арестован и заключен в тюрьму. Каково его преступление, возможно, было, я не знаю. Возможно, его подозревали в пропаганде национал-социализма среди рогатого скота Бетцгау — и я не имею в виду только копытного!

Генерал Джордж С. Паттон-младший открыл двери лагерей вскоре после конца войны и послал всю мелкую рыбешку домой и, во многих случаях, назад на работу. Он заплатил за это потерей поста командующего американской третьей армии.

Добрая жена мэра спросила меня, не мог бы я, по крайней мере, остаться, пока ее муж не вернется домой. Ввиду последующих событий, возможно, мне так и стоило поступить.

Однажды поздно днем я пошел искупаться в соседнем пруду. Там ко мне подошел американский офицер, который предполагал, что я был солдатом. Он спросил мои бумаги. Говорящая по-немецки голландка — вероятно, сувенир, который американец достал в Нидерландах, — переводила. Он был весьма приятным молодым человеком и сказал, что я, должно быть, очень устал после блуждания без достаточного питания и убежища в течение такого долгого времени. Конечно, я не стал ему говорить, что обо мне весьма хорошо заботился местный фермер. Американец подозвал своего водителя и приказал, чтобы он отвез меня в армейский госпиталь в Кемптен. Как всегда, я взял с собой свой хорошо набитый рюкзак, по виду напоминавший пляжную сумку. Я забрал свои лыжные штаны и хорошие ботинки из Миттенвальда у жены моего мэра несколько дней спустя. Во всей правде я мог сообщить ей, что я теперь был «взят в плен».

Больница при американском наблюдении, но немецком управлении подавала отличную пищу из американских запасов. После долгого времени я мог снова спать в армейской кровати и с помощью пропуска немецкого главного врача каждый мог свободно передвигаться.

Глава 19 Увольнение из армии

Исторический комментарий

В первые две недели после официальной капитуляции Союзники управляли Германией через офисы временного правительства, возглавляемого Дёницем. 23 мая это правительство было расформировано, и к 5 июня Союзническая Комиссия, над которой осуществляли совместный контроль маршал Жуков, фельдмаршал Монтгомери и генерал армии Эйзенхауэр, приняла обязанности управления всей территорией, которая входила в состав Германии на конец 1937 года.