Карл Кунов - Свинцовый ливень Восточного фронта

• Название: Свинцовый ливень Восточного фронта
• Автор: Карл Кунов
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0060-5

Когда в 1928 году юный Карл фон Кунов завербовался в Рейхсвер, он не мог даже вообразить финала своей военной карьеры. Срок действия его 12-летнего контракта истекал осенью 39-го — однако демобилизации молодому Spieβ'у (фельдфебелю) пришлось ждать еще долгих пять лет: фон Кунов прошел через четыре фронта, участвовал в Польской и Французской кампаниях, готовился к десанту на Британские острова и воевал против союзников в Западной Европе. Но самыми трудными, самыми страшными и кровавыми были три года на Восточном фронте. В 1941 году дивизии, в которых ему довелось служить, наступали в Молдавии и проламывали «Линию Сталина» на Украине, в 42-м — рвались на Кавказ и бежали оттуда, в 43-м — истекали кровью на Миуссе и Днепре… Обо всем этом, об увиденном и пережитом фон Кунов рассказал в своих уникальных мемуарах, особенно ценных потому, что автор, поднявшийся от комвзвода до командира полка, видел войну и с передовой, и из тыловых штабов, знал и «солдатскую», и «генеральскую» правду и лучше других понимал, чего стоят жизнь и смерть на Восточном фронте.

---

Молодой командир роты приказал старому штабс-фельдфебелю, нашему лучшему солдату, напасть на башню под нашим прикрытием. Для саперов с дымовыми гранатами, магнитными минами и огнеметами это было бы по силам, но никак не без этих вещей. Однако храбрый штабсфельдфебель и его люди выпрыгнули из-за укрытия и атаковали.

За несколько секунд они все были убиты!

Так как командир полка продолжал требовать атаковать, тихий капитан Л. попросил самого командира полка прибыть на участок фронта для осмотра. После посещения больше требований не было.

В сентябрьском номере журнала «Alte Kameraden» за 1981 год я встретил статью о неудачной атаке крепости Фермон батальоном 371-го пехотного полка, которая называлась «Удача с обеих сторон». Автор писал, что «21 июня 1940 года, в 7.00, укрепленный батальон атаковал крепость. Так как не было эффективной поддержки тяжелым вооружением, атака сорвалась и была остановлена приблизительно в 11.00». Выбор автором названия статьи стал очевидным далее. «17 июня 1940 года 88-мм пушки немецкой армии начали обстрел блока № 4 крепости, где стены были толщиной 1,75 метра и на котором были установлены три пушки. Пробив в стене дыру шириной около метра, 88-мм пушки прекратили огонь. Нужен был лишь еще один выстрел, чтобы поразить склад боеприпасов и создать катастрофу». И так далее. Нам, с другой стороны, очень повезло, так как за два дня до атаки французская пехота была целиком выдернута из окопов. У них была бы отличная возможность перестрелять нас, пока мы выходили из леса.

Вечером 21 июня мои саперы вернулись под управление полка. Один из командоров батальонов, майор Риттер, вызвал меня к себе, чтобы съесть мою задницу. (Ага! Козел отпущения!) По его мнению, его батальон не взял крепость Фермой только из-за жалких шестнадцати саперов под его командованием. Можно только надеяться, что лишь он верил такой ерунде.

Атака была, как говорят, бесполезной, как зоб. На следующий день, 22 июня, пушки стихли. Несколько дней спустя наш маленький полковник принял сдачу крепости Фермон от командира гарнизона, капитана Дэниэля Обера.

Вместе с моими коллегами от кавалерии и связистов я посетил казармы, где временно держали защитников Фермона. Они все казались в хорошем расположении духа, но в действительности это было напускное веселье висельника. Вполне справедливо они уверяли нас, что мы не должны чувствовать себя победителями! В конце концов, Фермон сдался только тогда, когда вся Франция уже капитулировала.

Несмотря на значительные потери, мы немного сделали для победы во Франции. Однако добрые намерения и храбрые действия, даже если они были не очень успешны, были признаны и вознаграждены. За свою службу в саперном взводе я получил Железный крест 2-го класса… но кампания на западе была бы выиграна, даже если бы мы остались в Цинтене.

Глава 4 Между Францией и Россией

Исторический комментарий

Франция официально капитулировала Германии 22 июня и, хотя Франция никоим образом не была побеждена ею, Италии — 25 июня. Имея достаточно боеприпасов, пищи и воды, чтобы выдержать длительную осаду, несколько гарнизонов линии Мажино оборонялись до 30 июня или даже до первых дней июля, но в конце концов они тоже сдались. Франция была разделена на оккупированную зону (примерно две трети территории страны на севере и все Атлантическое побережье) и прогерманский «огрызок», управляемый марионеточным французским правительством, разместившимся в курортном городе Виши.

Менее чем через месяц после капитуляции Франции в речи перед рейхстагом Гитлер предложил мир, на неуточненных условиях, Черчиллю и британскому народу. Еще до того, как премьер-министр мог публично отвергнуть предложение, британская пресса объявила свое неприятие идеи. Тогда с аэродромов оккупированной зоны Люфтваффе начали то, что впоследствии станет известным как «Битва за Британию» — попытка Германа Геринга уничтожить королевские ВВС (RAF) и открыть путь к вторжению на британские острова. Так как Великобритания объявила войну Германии вслед за вторжением в Польшу, Люфтваффе уже бомбили ее территорию с осени 1939 года. Однако начавшиеся в июле налеты были намного более обширными и интенсивными.

В ожидании установления превосходства в воздухе над Британией Вермахт начал подготовку к операции «Зеелёве» («морской лев») — морскому вторжению на британские острова. Если бы Люфтваффе вырвали контроль за британские небеса у королевских ВВС, это было бы первое вторжение в Великобританию со времен вторжения норманнов, ведомых Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. В этом вторжении должен был принять участие и Карл фон Кунов.

Он, однако, был избавлен от этой участи из-за неспособности Люфтваффе Геринга уничтожить королевские ВВС. К середине ноября 1940 года для ОКВ и, что важнее, для Гитлера стало очевидно, что битва за Британию проиграна. Хотя Карл фон Кунов не мог этого знать, Гитлер обратил свое внимание на восток, на Советский Союз.

В то время как битва за Британию вовсю шла, произошли новые события на Балканах и в Африке, которые в конечном счете потребовали применения значительных сил германской армии. В сентябре итальянская армия вторглась в Египет, только чтобы быть полностью изгнанной контратакующими силами Британского Содружества в декабре. За несколько месяцев британцы выгнали итальянцев из Восточной Африки и довольно скромными силами продолжали наступать на запад, в Ливию, попутно беря в плен огромное число итальянских солдат. Тем временем территория Румынии была систематически «дипломатически» расчленена — и ее население украдено — Венгрией, Советским Союзом и Болгарией за лето 1940 года, а Италия вторглась в Грецию из Албании в последние дни октября.

И здесь тоже «новые римские легионы» Дуче потерпели позорное поражение, на сей раз от рук греческих сил генерала Метаксаса. Заручившись твердым союзом с Венгрией и Румынией к ноябрю, немцы в конце зимы и весной 1941 года занялись восстановлением военно-политического положения их итальянских союзников на нескольких фронтах и подготовкой к операциям против Советов.

В марте 1941 года сербы совершили в Югославии государственный переворот и аннулировали недавно заключенное соглашение о союзе с Германией. 6 апреля Германия вторглась в Югославию из Венгрии и завоевала ее за двенадцать дней — хотя жестокая партизанская война продолжалась там до конца войны. Одновременно силы Вермахта вторглись в Грецию из Болгарии и разбили к концу апреля армию Метаксаса — вместе с их союзниками из Британского Содружества. В мае Люфтваффе начали крупнейшую в истории высадку воздушного десанта против сил Содружества на Крите, и менее чем через двенадцать дней борьбы этот ключ к Эгейскому морю был в немецких руках.

Немецкие механизированные силы под командованием одного из любимейших офицеров Гитлера, Эрвина Роммеля, в феврале начали прибывать в Северную Африку, и к середине апреля Африканский корпус отогнал британцев назад, к египетской границе.

Таким образом, к весне 1941 года Германия заняла или контролировала всю территорию в Европе, граничившую с Советским Союзом и западными территориями ее недавно расширенной империи — Восточной Польшей, Литвой и Бессарабией. Вторжение в Советский Союз — операция «Барбаросса» — однако, было отсрочено, по крайней мере, на месяц необходимостью закрыть «дыры», вызванные военными амбициями Муссолини и поражениями итальянцев.

Вспоминает Карл фон Кунов…

Сразу после завершения кампании во Франции 161-я пехотная дивизия была снова переброшена, на сей раз с запада на восток, и собралась в Сувалках и окрестностях, вблизи новой советско-германской границы. (См. карту 2–2.) Сувалки непосредственно граничили с нашей родиной — Восточной Пруссией — и вклинивались в некогда польские земли. Хотя прошло едва ли десять месяцев после окончания войны с Польшей, город уже значительно изменился. Горожане производили впечатление дружелюбных и организованных людей. Там была уже устроена большая, хорошо обставленная гостиница-ресторан, названная «Немецким Домом». Немец — владелец гостиницы, казалось, рекламировал своей дородностью качество его кухни. Наш командир полка, полковник Невигер, который часто использовал весьма тонкие выражения, говорил, что, если бы этот гастроном «закрыл свои глаза, то лопнул бы».

Хотя частый сарказм полковника Невигера был действительно резок, он бледнел по сравнению с методами командира моей старой роты из моих солдатских времен. Капитан Эрвин М., или «тот самый Эрвин», как его звали (только за его спиной!) солдаты, был одним из наиболее незабываемых людей, которых я когда-либо встречал в армии. Я служил под его началом с 1932 по 1936 год.

Он был среднего телосложения и худ, не отталкивающей внешности, с маленькими, холодными глазами и тонкими губами. Его бледность и исключительно тонкое телосложение заставили меня подозревать, что он мог страдать от болезней желудка, что позже подтвердилось. Он, казалось, подавлял боль, выкуривая огромное количество сигарет, но, конечно, результат был противоположным. Его болезнь, возможно, уже была хронической и, конечно, была одной из причин его сварливого, «отмороженного» поведения.