Вадим Фролов - В двух шагах от войны

• Название: В двух шагах от войны
• Автор: Вадим Фролов
• Издательство: Ленинградское отделение ордена Трудового Красного Знамени
• Жанр: О войне
• Год: 1981

Действие повести происходит во время Великой Отечественной войны в Архангельске, где ребята по мере своих сил помогают борьбе с фашизмом.

---

Шкерт улегся рядышком с ним и что-то такое нашептывал. Баланда оживился и сел.

— Эй ты, мезенский… — Он поманил Кольку рукой. — Ползи сюда, дело есть.

Карбас послушно подошел к нему и опустился рядом. Но, услышав то, что сказал ему Баланда, он отшатнулся и вскочил.

— Ты чего?! — заорал он. — Да я… да ты…

— Что ты ему сказал? — громко спросил Антон.

— Ась? — переспросил Баланда.

— Говори: что ты ему приказал? — повторил Антон и посмотрел на Кольку. Тот открыл рот, но Баланда крикнул яростно:

— А ну, молчи!

Колька захлопнул рот и опять уселся, обхватив колени.

— Великолепно, — невозмутимо сказал Славка-одессит, — один приказ уже выполнен.

— Ты што, ты што, — зашипел Баланда, — какой еще приказ?

— Молчать ты ему велел? — сказал Славка. — Он и молчит. Твой приказ выполняет. Чи так, чи не так?

— Так, — сказал Арся, и все с уважением посмотрели на Славку.

Баланда совсем рассвирепел. Он сжал кулаки и хотел вскочить, но Шкерт уложил его обратно, засмеялся и показал глазами в сторону фактории. Оттуда шла к ребятам Людмила Сергеевна.

— Пущай так, — сказал Баланда, — пущай, я добрый. То первое отменяю, слышь ты, Карбас? За мной три вопросика и два приказика. За мной не пропадет. Хы!

К концу июня по обоим бортам главного трюма были выстроены трехъярусные нары. Между ними стоял длинный деревянный выструганный до блеска стол, а по бокам его — скамьи. В носовой части трюма за перегородкой — камбуз, кухня для экспедиции. У команды «Зубатки» был свой камбуз.

В один из последних дней месяца на судно пришла комиссия: два моряка и один — в полувоенной форме, представитель горкома комсомола. Они долго ходили по всем помещениям вместе с Замятиным и Громовым, расспрашивали их, придирчиво осматривали каждую мелочь. Потом парень из горкома поговорил с Людмилой Сергеевной, комиссаром.

После ухода комиссии капитан Замятин приказал всем участникам экспедиции собраться на пристани.

— С завтрашнего дня все поселяются на судне, — объявил он. Предупредите дома — все отпуска запрещены. В крайнем случае — с разрешения начальника экспедиции или комиссара.

Третьего июля около восьми утра по «Зубатке» разнеслась четкая и громкая команда:

— По местам стоять. Отдать швартовы! Малый вперед!

8

Мы с Арсей стояли на полубаке и смотрели по сторонам. Малым ходом «Зубатка» шла по широкой, играющей солнечными бликами Двине. Уходили назад строения лесозавода, стихал визг и грохот пилорам, проплывали мимо похожие на домики штабели досок, выстроившиеся аккуратными «проспектами». Слева по берегу виднелась сплошная линия портовых причалов и пирсов с могучими портальными кранами и стоящими у стенок судами. Посреди Двины на широком рейде застыли толстобокие американские транспорты «либерти» и «виктории». Обгоняли «Зубатку» катера и моторки. Носились вокруг крикливые чайки.

Ребята толпились на палубе, облепили борта, а кто-то даже забрался на ванты.

Но уже минут через пятнадцать «Зубатка» бросила якорь напротив пристани Холодильника, чуть ли не у самого центра города.

— Внимание! — громко крикнул с ходового мостика Замятин. — Видите вон эти два судна? — И он показал на стоявшие неподалеку два корабля. Они были деревянными, двухмачтовыми и, видимо, когда-то ходили под парусами — два старичка, одним словом.

— Так вот, — продолжал Павел Петрович, — тот вон «Азимут», а другой «Авангард», и оба они пойдут с нами до самой Новой Земли. Пойдут с грузами для нашей экспедиции — промысловикам много чего нужно. Кое-кого из вас туда переселим, сами видите: на «Зубатке» места маловато. «Авангард» судно моторно-парусное, пойдет своим ходом за нами. «Азимут» вроде баржи. Его «Зубатка» потянет на ваере, буксире то есть…

— Эту галошу еще на буксире тянуть… — раздался чей-то громкий голос.

— Это не галоша! — строго сказал капитан. — Это заслуженное судно. И вообще, зарубите на своих носах: любой корабль уважать надо. Так-то, товарищи промышленники. И трудностей бояться нечего, на то мы с вами и поморы.

— А тут и черноморцы, и балтийцы имеются, — крикнул Славка-одессит, шо они, слабаки, да?

— Это кто там? — улыбнувшись, спросил Замятин.

— Ну я, так шо? — Славка выступил вперед.

— А ну, топай сюда, — сказал капитан.

Славка бегом поднялся на полубак.

— Севастополь? — спросил Замятин.

— Одесса, — гордо ответил Славка.

— Молодцом. А балтийцы где?

Арся подтолкнул меня, и я тоже поднялся к Замятину.

— Питер? — спросил он и заглянул мне в глаза.

Я кивнул, и мне Павел Петрович тоже крепко пожал руку. Тут на полубак поднялась Людмила Сергеевна, подошла к Замятину и что-то тихо сказала ему.

— Вот как?! — удивился капитан. — Наш комиссар говорит, что тут и с Тихого океана есть?

— Есть, — басом ответил невысокий коренастый парнишка.

— Ты-то как в наши края попал? — спросил Замятин.

— До фронта не дотопал, — смущенно ответил парень.

— Считай, почти дотопал, — сказала Людмила Сергеевна.

— А я мезенской! — тонким голосом крикнул вдруг Карбас.

От хохота парившие над «Зубаткой» чайки испуганно взмыли вверх и переполошенно закричали на разные голоса.

— Ну, ты свой, — отсмеявшись, сказал Павел Петрович и уже серьезно добавил: — И все здесь свои, понятно? Так вот, морячки-промышленники, есть боевая задача: помочь грузить эти вот коробочки. — Он кивнул в сторону «Азимута» и «Авангарда». — Теперь слово вам скажет начальник экспедиции товарищ Громов.

Вперед выступил Афанасий Григорьевич.

— Надо вас всех разбить на четыре бригады, — сказал он, — так будете работать и на островах. Мы тут посовещались с комиссаром и решили вот что: вы друг друга знаете лучше, чем мы вас. Поэтому пусть будет кто с кем хочет. Первая бригада собирается здесь, на полубаке[11], вторая — по правому борту, третья — на корме, четвертая — по левому борту. Ну, а кто не знает, в какую бригаду податься, тех мы с комиссаром сами распределим. А теперь спокойненько, без суматохи… — Тут он повысил голос и скомандовал: Раз-зойдись!

Суматохи, конечно, было хоть отбавляй.

— Айда на корму! — крикнул Антон.

И я, не раздумывая, пошел за ним, а следом — Витя Морошкин и Саня Пустошный, ленивой походочкой направился на корму Арся и, конечно, Карбас, присоединились к нам Славка-одессит и тот тихоокеанский парень.

Посовещавшись между собой, притопали Баланда и Шкерт. Пришли еще несколько незнакомых ребят.

Потом на корме появился боцман Семеныч. Мы услышали его густой, как пароходный гудок, голос:

— Наговорились? Досыта?

— Не, — ответил Славка, — еще второй фронт не обсудили…

— Вона… президенты, — сказал Семеныч. — Счас другое обсуждать будем. Мне помощник нужон перво-наперво, чтобы порядок блюсти, значит. Вот и выбирайте.

Все, как по команде, уставились на Антона. Я поднял руку, но ничего не успел сказать — вперед выступил Шкерт и быстро сказал:

— Мезенского давайте. Вот его, Кольку.

Карбас оторопело посмотрел на Шкерта, на Семеныча, на нас.

— Пошто меня-то? — спросил он. — Какой из меня команду… командующий… командир, тоись?

— А шо, — сказал Славка, — генерал!

— Адмирал, — поправил тихоокеанский парень.

— Ваше благородие, — сказал я.

— Его превосходительство, — добавил Витька Морошкин.

— Ты того! — вдруг взвился Карбас. — За превосходительство и по ряхе промыслить недолго.

Ребята хохотали, и только Антон и Арся молчали. Я посмотрел на них и тоже перестал смеяться. «Чепуха получается», — подумал я. Ничего я не имел против Кольки, но предложил его Шкерт, и что-то здесь было не то…

— Почему его назвал? — спросил боцман у Шкерта.

— Он море пошибче нашего знает, — лениво сказал Баланда. — Небось с батькой да братаном не раз на промысел хаживал. Хаживал? — спросил он у Кольки.

— Ну, хаживал, дак…

— А Тошка не хаживал? — спросил Саня Пустошный.

— От Соломбалы до Мудьюга, ну, может, до Соловков еще, — презрительно возразил Баланда, — не дале. Так, что ль, Корабел?

Антон молчал. Карбас растерянно крутил головой: направо — налево. Ребята шумели, словно прорвалось что-то.

— Ко-ончай базар! — загудел боцман. И когда все смолкли, добавил уже потише: — Раз промышлял, дак он и будет у вас бригадиром. Пока. А там поглядим.

— Дак я… — забубнил было Колька.

— И никаких таких «дак»! — отрезал Семеныч. — Чтоб его, как меня, слушать, ясно? Через час начнем «Азимут» грузить, — добавил он и пошел враскачку, топая сапожищами.

Ребята стали расходиться. На корме остались мы с Арсей и Антон. Он делал вид, что ничего не случилось, но ему было явно не по себе.

— Не горюй, Тошка, — сказал Арся. — Карбасище — он ничего парень, а если нужно, все поможем.