Александр Рубан - Белый слон

• Название: Белый слон
• Автор: Александр Рубан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7921-0072-1

Ветеран-миротворец из нашего ближайшего будущего, видящий незапрограммированные сны. Из сборника «Сон войны».

---

А дверь, между прочим, не открывалась, сколько я ни дёргал ручку — то вверх, то вниз, то на себя. В конце концов я её толкнул. Рукой, потом коленом. Плечом не стал.

Дверь была заперта — я защёлкнул замок и сам себя запер в предбаннике.

Таки придётся побеспокоить хозяев кабинета № 18 — объяснить, что не туда попал, и попросить, чтобы меня отсюда выпустили. В полной темноте я нашарил вторую дверь и взялся за ручку, суеверно и подробно представляя самый худший вариант: эта дверь тоже заперта, а в кабинете ни души — и торчать мне тут до вечера или производить взлом в штабе резерва.

Суеверие сработало: дверь оказалась не заперта, а кабинет обитаем.

В следующий миг меня ослепил яркий солнечный свет (окна кабинета выходили на юго-восток) и оглушил двухголосый пронзительный визг. Женский.

Прямо против солнца, почему-то — на канцелярском столе, возвышалось что-то длинноногое в чём-то кружевном. В чём-то абсолютно не военном и для такого сквозного света решительно несерьёзном. Визжали, однако, не сверху: фигура на столе была молчалива, почти неподвижна и до очевидности наслаждалась моментом. Двухголосый визг доносился откуда-то слева, где до самого конца длинного кабинета громоздились рыхлые стеллажи.

Я решил вести себя благопристойно — тактично зажмурился и не менее тактично отвернулся, пережидая панику. Прежде чем (и для того, чтобы) проявить ещё больший такт, покинув помещение, мне сначала нужно было объясниться.

Глава 3. Девичьи секреты

У неё были зелёные глаза.

Она была ведьма.

То есть, не ведьма, а колдунья — но это я узнал потом и разницу уяснил не сразу.

Она была немножко не от мира сего. Она умела удивлять и удивляться вот что в ней было самое существенное. Это было не простодушие. Это была власть. Власть над миром, которая простиралась до удивления — и ограничивалась им.

Её звали Хельга.

(Ольга. Но ей больше нравилось — Хельга).

Мы с нею сразу перешли на «ты». (Вы пробовали на «вы» с колдуньей? Попробуйте. Это невозможно. И бессмысленно.)

Хельга не имела почти никакого отношения к штабу резерва. В штабе резерва, в кабинете № 18, работали её подружки. Хельга была здесь посторонней. Она зашла похвастаться обновкой и заодно примерить, а тут вломился я…

Две девицы в униформе прекратили визги и спешно убирали в сейф воздушные лоскутки, прячась от меня за спиной Хельги. А сама она делала вид, что прячется за своим платьем.

— Понравилась тебе моя обновка? — спросила Хельга. — Меня зовут Хельга. Мои подружки. — Она кивнула на девиц.

Это были её первые слова, обращённые ко мне. Все разговоры Хельга начинала с середины, а предисловия считала неинтересной игрой — чем-то вроде покера с открытыми картами.

Я в ответ сообщил, что меня зовут Виктор и что я ничего не успел разглядеть.

«К сожалению?» — спросила Хельга глазами.

У неё были зелёные глаза. Чуть в синеву.

«Гм…» — ответил я, глазами же.

«Это поправимо», — сказала она (глазами) и почти уронила платье, которое держала перед собой.

У неё были длинные золотые волосы — тёмно-золотые, чуть в медь. Они горели на её обнаженных плечах, спадая ещё ниже, но закрывали не всё.

«Я должен покраснеть?» — спросил я глазами.

«Если умеешь». — Она снова подняла платье.

Подружки наконец упрятали всё, что мне не следовало видеть, и Хельга, пятясь, ушла за стеллажи. В тень.

Как погасла.

— Уфф!.. — дурашливо надула щёки некрасивая подружка в очках и в униформе из магазина готового платья, с единственной нашивкой на рукаве. И вечно у нас что-нибудь с замком — то не открывается, то не закрывается, и не угадаешь!

— У тебя, — поправила красивая подружка в униформе, шитой на заказ, укороченной до верхнего и нижнего пределов, с тремя сержантскими нашивками. — Бумаги спрятала?

— Ой, нет! — подружка в очках испуганно блеснула на меня своими диоптриями, метнулась к сейфу и, опять распахнув, начала как попало запихивать пухлые папки прямо поверх лоскутков. Папки грудой лежали на шатком столе без тумб и, по моему разумению, могли бы заполнить собой два таких сейфа.

Красивая уже сидела за канцелярским столом — тем самым, который только что был постаментом для Хельги, — и возвращала на свои законные места канцелярские принадлежности, небрежно отодвинутые на край.

Хельга шелестела одеждой за стеллажами.

— Вы подсмотрели не самый большой секрет, — пошутила красивая. В шутке прозвучало, как минимум, два намёка — и ни один из них мне не понравился. Я вас слушаю. Вы не ОТТУДА?

— Извините, сержант, нет. — Я усмехнулся. — Капитан резерва Тихомиров. Я тут совершенно случайно: ошибся дверью, сам себя запер. Если кабинет секретный, прошу прощения. Я ничего не видел и мечтаю выбраться. Вы меня отпустите?

— Попытаемся, — красивая вздохнула с облегчением. — Это, увы, не так просто, как вам хотелось бы… Зина, мы отпустим капитана Тихомирова?

— А он замки умеет чинить? — спросила подружка в очках. — Понимаете, господин капитан, у нас такой чокнутый замок, что если сам закрылся, то не откроешь. И наоборот. Ффу-у… — последний возглас относился к сейфу, дверцу которого она-таки сумела захлопнуть. Вся груда папок уместилась в его утробе, и только чуть выгнулась наружу боковая стенка из четырехмиллиметровой стали. У этой очкастой Зины просто исключительные способности… — Будете пробовать? — спросила очкастая Зина.

— Часа два провозитесь, — пообещала красивая. — Или три.

— И вы всегда так? — посочувствовал я. — По два-три часа?

— А у нас удобства за стеллажами, — сообщила непосредственная Зина в очках.

— Болтушка, — укоризненно произнесла красивая. — Ещё один секрет выдала! Теперь вся надежда на то, что господин капитан куда-нибудь спешит… Вы спешите куда-нибудь, господин капитан? — Она сделала мне красивые глаза.

— Не так, чтобы очень, — вежливо соврал я.

У неё действительно были красивые глаза. Но не зелёные чуть в синеву, а просто голубые. У моей Ники такие же, даже лучше… Я вдруг почувствовал угрызения совести — совершенно неосновательные. Ведь я не согрешил и не намеревался.

Логика. Она слишком часто бывает бессильной, особенно в отношениях с любимой женщиной.

— А замки умеете чинить? — опять настойчиво поинтересовалась Зина.

— Тоже не очень, — опять соврал я и огляделся, ища, куда бы сесть. Сесть было некуда. Разве что на подоконник.

— Тогда вам лучше подождать, пока сам откроется, — деловито посоветовала Зина. — Возьмите стул за стеллажами… Ой, нет, я сама принесу! — и убежала за стулом.

— Вы умеете ждать, капитан? — спросила красивая.

— Да, — решительно сказал я. И опять соврал.

Мне почему-то стало наплевать на всё.

Хельга за стеллажами перестала шелестеть и чем-то зазвенела — в Ашгабате так звенели монетки на столах у менял. Но это было давно, десять лет тому назад. Теперь и туда, говорят, добралась российская кредитная система…

Появилась Зина со стулом.

— Думаю, что скучать не придётся, — заявил я. — У вас тут полно секретов…

— Уже почти не осталось: все тут! — Зина пнула сейф.

— Зи-на! — раздельно проговорила красивая. — Забыла?

— Это она мне позавчерашнего проснутика поминает, — объяснила Зина. Садитесь, господин капитан. Вот сюда, у стеночки, а то развалится. Это же был проснутик! — сказала она красивой. — Да ещё и парамуширец. Они же все чокнутые.

— Парамуширцы? — спросил я, садясь у стеночки.

— Да нет, проснутики!

— Зи-на!

— Представляете, господин капитан, приходим с обеда — а он уже три стеллажа перерыл и в четвёртом роется! Мы ему ещё утром сказали, что почти все их личные дела уже ТАМ, но ведь он же чокнутый!

— Личные дела проснутиков? — удивился я. — Разве они военнообязанные?

— Да нет, парамуширцев! Он совсем недавно заболел…

— Зина, прекрати!

— Ага, — сказал я. Становилось интересно.

— Ой, а вы не парамуширец? — спохватилась Зина.

— Парамуширец, — сознался я.

— Тогда ваше личное дело ТАМ. Или тут, — она снова пнула сейф. — Но вечером ТАМ будет. Это последние, начиная с «Т».

— Зина, я тебя уволю, — пообещала красивая.

— Ой, а вы не проснутик? — опять спохватилась Зина.

— Обижаете, Зина, — сказал я. — Разве похож?

Зина серьезно оглядела меня; сначала сквозь очки, потом поверх стекол.

— Вообще-то, нет, — резюмировала она. — Не похожи.

— Проснутики редко бывают похожими на проснутиков, — назидательно сказала красивая.

Назидание было адресовано Зине, но и я почувствовал себя как на иголках. Впрочем, я умею владеть лицом. У меня была неплохая школа.

— Значит, начиная с «Т», и далее — до конца алфавита? — спросил я.

— Последний был поручик Титов, — сказала Зина. — А вы Тихомиров? Значит, вы тут.